Юлия Фирсанова - Работа для рыжих

Ознакомительный фрагмент

Кейр, бедный, кажется, подавился своей солянкой и истово закашлял в кулак. Киз скривил нижнюю губу, ухитрившись при этом держать верхнюю неподвижно, отрывисто кивнул и взял монеты. Мой палач-телохранитель, сочтя, что теперь, пусть даже временно, киллер номер два вошел в наш маленький дружный коллектив, прокашлялся и счел возможным начать расспросы:

— Вы нам с магевой о стране своей рассказать сможете?

— Почти ничего, — односложно заметил Гиз. — Нас двухгодовалыми сопляками забрали, когда исполнялся заказ. Личных воспоминаний почти не осталось.

— Заказ? — не понял Фаль. Взмахнул крылышками, прошелся по столу и задрал голову в ожидании объяснений.

— Наш род был заказан, и заказ выполнен, выглядело все как смерть от несчастного случая, — проронил вместо брата Киз. — Якобы сбой в работе огненного заклятия охранного и теплового артефакта замка на зимнем празднике. Не выжил никто.

— Почему тогда вас не убили? — удивился Кейр. — Неужто пожалели? Эти?

— Нет, конечно, — спокойно (то ли переболело уже, то ли по младости лет и болеть толком было нечему) отозвался Гиз. — Нас сочли хорошим материалом. Тем более что ко времени исполнения заказа мы с братом уже были сиротами. О родителях позаботился раньше кто-то из здешних заказчиков.

— И вы не пытались ничего выяснить? — не поверил Кейр такому воплощенному спокойствию.

— Нас связывала клятва, одно из ее условий — не ворошить прошлое, — помедлив, все-таки раскрыл одну не слишком страшную тайну мой киллер. — Киза связывает и теперь, а для меня былое стало не важным.

— Ага… — Я задумчиво вздохнула.

— Ты чего, Оса? — забеспокоился Фаль, перепорхнув мне на плечо и нежно погладив крылом щеку.

— Ничего, — мотнула головой, оставив размышления о важном, но не так чтобы сверхсрочном вопросе на потом. Время есть, обдумаем и найдем выход. Он ведь, как говорит мудрая пословица, есть всегда, даже если сразу не виден или выглядит несколько неприглядно.

— Мы знаем лишь, что род был древним и могущественным, ты почти угадала, магева, когда говорила о герцогах. Думаю, именно из-за его ставшего опасным влияния наших предков и извели под корень. Артаксар — монархия, но есть Собрание Грайолов, с каждым годом все более набирающее силу. Род, стоящий между дворянством и троном и не примкнувший ни к кому, мог мешать многим, — выложил свои соображения Гиз.

— Значит, монарх, дворянское собрание, гильдия артефакторов — это уже три полюса силы, — подсчитала я, переходя с дел минувших и скорбных к современным реалиям. — Ты в курсе, чем живет страна?

— Рыбный промысел, сельское хозяйство (зерно и корнеплоды), изготовление артефактов. Последнее — уникально. Лишь в Артаксаре можно делать предметы, обладающие могуществом. Ими торгуют с соседними странами. Граница с Каринзаром проходит по крутой горной цепи, перевалы свободны от снега лишь краткий период с конца весны и до середины лета. Потом ветры, дожди и снег перекрывают возможность сообщения. Граница с Шагрой идет по полноводной реке весьма вольного нрава. Даже паромная переправа не всегда надежна. Граница с Баррой морская — это островное королевство. Но крупное судоходство развито слабо, слишком причудливый рельеф морского дна. В прибрежных водах даже опытный лоцман не застрахован от встречи с блуждающими мелями.

— Странно. — Теперь нос у меня чесался с удвоенной силой.

Мой киллер выгнул бровь, а Фаль зачирикал:

— Чего-чего странно?

— По словам Гиза выходит, что страна находится чуть ли не в географической изоляции. Неужели это последствие древнего договора первого короля и земли — своего рода страховка от забугорных недоброжелателей, восхотевших приобщиться к могуществу страны? — постаралась я, как могла, изложить свои мысли, не делая из этого умозаключения далеко идущих выводов. Сначала надо побольше поболтать с местными, а потом уже, коли Гарнаг попросил, попытаться решить, откуда вообще дует ветер проблем. Изнутри или все-таки снаружи.

Порассуждать мы не успели. В зал постоялого двора втиснулся уже знакомый мне меняла. За ним тенью скользнул его секьюрити. Сметливая Алльза, не дожидаясь заказа (видать, вкусы у постоянных клиентов не менялись), выставила перед ними по миске тушеного мяса с овощами — той самой солянкой, где мяса было на порядок больше условного гарнира, и по кружке пива.

За неспешной едой, прикрываясь пирогами, как светские щеголи бокалами вина или дамочки веерами, мы продолжили разговор, начатый в лавке.

— Скажите, а иных проблем, кроме ослабевшей магии врат, у вас в стране не случалось? С соседями мир? Урожай хорош? В Артаксаре мир и достаток?

Меняла призадумался, машинально расчесал пятерней левую бакенбардину, потом правую. Знаю-знаю, нельзя вопросы на людей кучей вываливать, но зато, если их кучка, отвечающий выберет то, что его сильнее тревожит, или, коли в перечне этого не сыщет, свою тревогу назвать не постесняется. Так что дядя нам ответил:

— На границах покойно все, как обычно, а вот урожаи, это ты, кори, верно отметила, год от года все плоше. Нет, до голода еще далеко, но прежде так было, что и с поля все увезти не могли, а теперь чуть ли не до колоска и клубенька подбирать приходится. А хуже то, что артефакты, увезенные из Артаксара, быстро силы терять стали, цены на них все ниже.

«Стало быть, плавное движение по нисходящей», — мысленно отметила я и, ориентируясь на озабоченность Гарнага, решила, что в словах менялы может таиться кончик ниточки, ведущей к клубочку проблем. Так, так, так… Ага, вон оно!

— Не артефакты, а земля силу теряет? — выпалила я.

— Да где ж такое видано, чтоб землица слабела, — покачал головой мужчина, ошарашенный, почти шокированный кощунственным предположением. Однако же не отмел с ходу, попыхтел и спросил: — Только ведь не проверить этого никак иль все же есть способ?

Я в ответ только пожала плечами, дескать, думать надо. Пока выходило, что сопредельные страны если и действовали против Артаксара, то очень искусно или опосредованно, ибо прямых возможностей для вредительства не имели. Значит, будем пока плясать от версии, что неладно что-то в здешнем королевстве по сугубо внутренним причинам. Я выбила задумчивую дробь по столешнице и поморщилась.

— Не сердись, посланница, — тихо прогудел меняла, и прежде чем озадаченно принялась выяснять, почему он вообще решил, что я злюсь, и на кого я окрысилась конкретно, собеседник принялся обстоятельно рассказывать печальную историю:

— Неркан человек хороший и лучший кузнец в округе, только пьет и буянит сильно с тех пор, как на позапрошлую луну Иррза померла от удушья. Надо ж такой нелепости приключиться: жена сельского старшего с дочкой к лекарке Меринзе прыщи сводить отправились, да та на них всю силу ара и извела. А тут как раз у Иррзы приступ случился. Неркан мигом Меру приволок, да толку? Так и померла страдалица, не дождалась, пока сила вернется к ару.