Вторая жена господина Нордена. Книга 3 - Катя Лакруа

Спустя пару минут вернулась Майрия, таща небольшой чёрный чемоданчик.

— Вот, госпожа, ваш супруг велел помочь со сборами. Вы скажите, если что-то особенно нужно, а с остальным я и сама справлюсь.

Я поморщилась и не без труда подавила желание взбунтоваться и нарочно ничего не собирать или наоборот набрать лишнего, чтобы этот саквояж не закрылся. Но благоразумие взяло верх. А что если меня всё же не разоблачат? Не стоит раньше времени настраивать Адриэна против. Это я сделать всегда успею.

Глава 8

Майрия шустро и без лишних вопросов собрала вещи. Я наблюдала, как она бегает от шкафа к комоду, от комода к раскрытому саквояжу… Не знаю, как ей удалось так быстро сообразить, где что лежит, но меня это мало заботило. Внутри продолжала кипеть обида на Адриэна и его безапелляционный тон. Я села на кровать и невольно сжимала и разжимала пальцы, продолжая бездумно смотреть на служанку. Та, видимо, чувствовала, что я взвинчена, и работала молча.

— Всё, госпожа, — наконец заявила она, сидя на корточках и застёгивая сумку. — Будьте уверены, я ничего не забыла. Моя покойная госпожа иногда уезжала на курорт поправить здоровье, я всегда её вещи собирала и разбирала, опыт большой. — И она заулыбалась, явно довольная собой.

— Спасибо, — вяло кивнула я. — Скажи господину, что всё готово.

Майрия почти бегом кинулась выполнять приказ, а я представила себе, как иду по широкой, обсаженной кипарисами аллее где-нибудь недалеко от моря и вдыхаю пряный, пахнущий хвоей и солью воздух. И с трудом подавила вздох. Вот бы и мне на курорт вместо психушки. А ведь я могла бы уже собирать чемоданы перед поездкой в Сочи с Антоном… Так, всё, хватит себя жалеть.

Адриэн появился почти сразу же. Окинул меня критическим взглядом, взялся за ручку саквояжа и процедил:

— Идите за мной. Время поджимает.

Я нехотя встала и поплелась следом. Взяла с вешалки в прихожей накидку и влезла в туфли. Ступни отозвались саднящей болью. А я ведь так и не намазала их чудо-мазью. Ладно, что уж теперь.

Мы вышли за ворота, где стояла машина, Адриэн подсадил меня и захлопнул дверцу. Я откинулась на спинку сиденья и устало прикрыла глаза. Всё, пути назад нет. Не открывая глаз, слушала, как муж прощается с Майрией, как садится в машину… Странная слабость всё ещё давала о себе знать, и открывать глаза не хотелось.

Машина завелась и почти сразу же плавно тронулась с места. Я повернула голову влево и уставилась в окно на проплывающие мимо домики вроде нашего, утопающие в зелени. Может, вижу эту улицу в последний раз… А я по ней даже не прошлась, видела только из окон машины. Интересно, почему здесь всегда так пусто? Хотя нет, вон по тротуару шустро идёт Майрия. Размахивает сумочкой и, судя по всему, совершенно счастлива. От вида служанки, свободно идущей по улице, стало ещё тоскливее, и я поспешно отвернулась от окна.

Да, положение служанок здесь незавидное, но участь женщины-аристократки, не способной распоряжаться своей судьбой, не сильно приятнее. Что толку быть выше по положению, если тоже не имеешь ни на что права? С тобой делают то, что нужно другим: выдают замуж, отвозят в психушку, заставляют быть милой и вежливой…

Мне вспомнился рассказ мужа о судьбе Инии. Столько лет терпеть ужасное обращение лишь потому, что в случае развода тебе запретят видеть детей. И всем вокруг плевать. Родители явно не примут с распростёртыми объятиями, общество осудит, и муж этим воспользуется…

Я подавила грустный вздох. А мои бедные родители, скорее всего, уже знают, что я пропала. Может, полиция уже допрашивает и их, и Ксюшу, и Антона. Кто, когда и при каких обстоятельствах видел меня в последний раз. Странно, но эти мысли уже не ранят так больно, как раньше. Может, я просто уже смирилась? Или то, что меня ждёт здесь, страшнее, чем статус пропавшей без вести в родном мире?

Пока я вертела в голове все эти тревожные мысли, мы ехали по таким же тихим улочкам, как наша, и, явно обогнув по широкой дуге центр, выбрались за пределы Леренса. По обеим сторонам дороги потянулись зелёные поля с ровным рядами каких-то злаков, и меня начало клонить в сон.

Сознание путалось, не давая сосредоточиться ни на одной мысли. Тревожный сон накатывал волнами, и из-за этого шум мотора то становился громче, то вовсе затихал. Иногда я ловила себя на том, что дёргаюсь. И наконец окончательно заснула.

Разбудила меня остановка и стук осторожно закрываемой дверцы. Поняв, что машина не движется, я в ужасе распахнула глаза. Неужели приехали, а я всё проспала? Сколько мы успели проехать, понятия не имею. Я осторожно огляделась: стоим на площадке возле какого-то мрачноватого вида одноэтажного домика из серого камня, рядом ещё один автомобиль. Не очень-то похоже на лечебницу. Магазин? Или, вернее, лавка? А может, станция техобслуживания? Я хихикнула: почему-то привычные понятия звучат здесь как-то нелепо. В это время из здания вышел молодой, худенький парнишка, судя по виду, явно слуга, с канистрой в руках. Блин, да это же заправка.

Я надвинула капюшон пониже и исподтишка наблюдала, как паренёк подходит ко второй машине, вставляет шланг в отверстие… А запаха бензина не чувствуется. Что у них тут за топливо? Я-то наивно думала, что они ездят на какой-нибудь магический тяге или артефактах. Машинами я никогда не увлекалась и права получить желания не испытывала, а сейчас вдруг стало по-настоящему любопытно. Однако расспрашивать Адриэна не хочется. По крайней мере пока.

Стоило подумать о муже, как он вышел из здания вместе с другим мужиком в похожей одежде. На его лице ярко выделялась смешная рыжеватая козлиная бородка. Ну ясно, владелец второй машины. Они о чём-то болтают. Знакомы или просто разговорились? Хотя какая мне-то разница?

Я смотрела, как незнакомый мужик жестикулирует и смеётся. Звукоизоляция в салоне отличная: звуков с улицы вообще не слышно. Адриэн по обыкновению только вежливо кивает. Руки в карманах, да и вообще весь вид говорит о том, что беседа его не слишком увлекает. Между тем парнишка-заправщик закончил с машиной и почти бегом вернулся в здание. Адриэн, продолжая делать заинтересованный вид, потихоньку перемещался ближе к машине. И оказавшись рядом с моей дверцей, открыл её.

До меня донёсся голос мужика:

— И вот, представляете, пришлось всё же применить артефакт. Можно сказать, вопрос жизни и