Вадбольский 3 (СИ) - Никитин Юрий Александрович

— Я мог бы дать вам настоящую возможность утереть нос мужланам, — сказал я.

Она чуть скосила на меня взгляд.

— Какую же, барон?

— Вы не поверите, — ответил я уверенно, — и сходу отвергнете. Вы аристократка, как не суфражистничайте!.. До конца могут пойти только суфражистки, которым терять нечего. А вы очень сытно живете, потому ваша судьба предначертана: деловое замужество, оговоренное родителями, дальше работа квочки, плодящей детей, посещение салонов, где можно почесать языки. И… всё.

Она, отвечать не стала, мало ли что худородный говорит, всё равно худородный, пусть и обзавелся какими-то землями, власть принадлежит могучим родам, даже Родам, их называют великими, потому что в их состав входят и роды помельче, что дали вассальную клятву верности.

Я горько усмехнулся, ещё бы, будь я великим князем, она бы внимала со всем почтением, даже попыталась бы следовать, не сомневаясь в разумности, великий князь изрек, не какой-то зачуханный барон!

— Ваше сиятельство, — продолжил я как можно мягче, — суфражизму можно служить, не только походами в Щель Дьявола, что вроде бы делают только мужчины. Финансами и бухгалтерией занимаются тоже только мужчины в силу того, что женщины как бы по своему развитию на уровне мартышек и ни к чему разумному не способны.

Она вспыхнула.

— Вы с таким убеждением говорите!

— В этом убежден мир, — уточнил я, — даже большинство женщин так считают. Но вы легко можете опровергнуть! И это будет намного проще, чем сделать ещё десяток рейдов в Щель Дьявола.

Она покосилась на меня недоверчивым глазом.

— Каким образом?

— Женщины не работают финансистами, — сказал я, — только потому, что их не подпускают к финансам! Им не дают места даже самых простых бухгалтеров!.. Считается, что эти дуры только тратить умеют! Вы считаете это справедливым?

Она фыркнула и выше задрала нос.

— Нет, конечно.

— Потому, — сказал я, — когда появится шанс показать себя в управлении или финансах, хватайтесь за такую возможность. Это будет ваш триумф и звездный час!

Глава 13

Она поморщилась, ясно же, что такой возможности никогда не будет. Я хотел продолжить натиск, но она посмотрела по сторонам и сказала небрежным голосом:

— Антуан, сбавь скорость… Вон там тропка, давай по ней. Не гони, дорога плохая.

Ещё минут десять, автомобиль выбрался на полянку, где нас уже ждут три уже знакомых мне автомобиля.

Женщин почему-то четыре, беседуют, вряд ли о судьбах цивилизации, это такая ерунда для женщин, то ли дело последние тенденции моды и новость о каком-то креме, что убирает прыщи и восстанавливает молодость.

Я выскочил первым, как только автомобиль остановился вблизи других трёх, галантно распахнул дверь для Сюзанны, даже поддержал её за локоть, из-за чего чуть не получил по морде, видимо, решила, что я её уже щупаю, мужчины ж только об этом и думают. Суфражистки повернулись к ней, небрежно кивнули мне, с нею обнялись и расцеловались.

Я с вопросом в глазах уставился на новенькую, молодую девушку, быструю в движениях и глазастую, уже в плотном тяжёлом доспехе, сражаться в таком будет весьма как-то не.

Иоланта улыбнулась мне:

— Знакомься, это Катарина…

— Катарина, — произнес я автоматически, — или дочь разбойника…

Девушка вздрогнула, всмотрелась в моё лицо с подозрением.

— А вы… откуда… Это всё неправда! Мало ли что говорят в адрес нашей семьи! Всё это было давно и неправда!

Глориана окинула меня холодным взглядом.

— На этот раз Вадбольский совсем не готов. Почему такое пренебрежение?

— Мне в доспехах удирать трудно, — пояснил я со всем смирением. — Я ж просто дворянин, не аристократ…

— А где оружие? — потребовала она.

Я хлопнул себя по лбу.

— В самом деле… Вдруг забыл?

Запустил руку за голову, горловину мешка уже развязал, теперь просто сунул туда руку, нащупал рукоять меча и выдернул, блистающий и прекрасный, с синеватым лезвием, чуть изогнутым елманем и зауженным остриём, спасибо запасливому Шершню.

Вообще-то это больше палаш, чем меч, даже ближе к сабле, но в любом облике прекрасен: защитная дуга шириной в палец, кольцо для большого пальца просторное, к крестовине приварено намертво, рукоять рифленая и отсвечивает благородным золотом.

Все смотрят с восторгом, для них ох как красиво, а что гусёк утолщен, черен ребрист, спинка круглее обычного, а в крыже нет дырки для темляка — эти подробности пусть мужчины смакуют, только Глориана сказала хмуро:

— Для лёгких целей? Для тяжёлых надежнее меч.

— Для меня не существует тяжёлых, — сказал я и подкрутил несуществующий ус, чтобы до них дошло, что прикалываюсь, так как уверен в успехе рейда. — Нет нам преград на море и на суше!

Глориана вздохнула.

— Почему с нами клоун, а не воин?

Я картинно поклонился.

— Потому что мы, ваша светлость!.. Как я могу не пресмыкаться у ваших ног, чтобы ещё больше подчеркнуть ваше величие? Никак иначе!

Она повернулась к подругам.

— Пойдемте. Четверть часа ждали это существо.

Я возразил с укором:

— Вы ждали свою подругу Сюзанну Дроссельмейер, вашу тень, кстати!.. Когда-то и она вырастет в Снежную Королеву!.. Кстати, а Катарина… кто?

— Лекарь, — ответила за Глориану Иоланта. — Решили, так надежнее. Эта Щель Дьявола считается очень опасной.

То-то все в амулетах, подумал я. На усиление удара, на защиту, на скорость, на выносливость, это же сколько денег вбухано, хорошо быть богатыми.

Я присел, вытащил из вещевого мешка крохотные склянки. Все смотрели молча, только Катарина вскинула бровки и уставилась на меня с вопросом в глазах.

— Процедура та же, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Нужно выпить, без этого нельзя. Хотя можно, но слишком рискованно. Мне лучше, если выйдете на своих ногах, а не я буду вытаскивать вас на тряпочке.

Дроссельмейер сказала с предельным пренебрежением:

— Эгоист! Только о себе и думает.

Но даже она, вслед за Глорианой и остальными выпила безропотно, только Иоланта заметила:

— Мы ещё за тот раз не расплатились.

— Уже, — ответил я беспечно, — своими улыбками. Я настолько с вами счастлив и рад, что даже не знаю, что для вас готов ещё сделать! Хотите, спою?

Дроссельмейер содрогнулась.

— Не-ет, ни в коем случае!..

Иоланта заметила с мечтательным вздохом:

— Разве что станцует… как там, в иллюзиях…

Глориана произнесла ледяным голосом полководца империи викингов:

— Заходим!

— Минуту, — велел я. — Заходим, как обычно. Катарина, поняла? Ты дочь разбойника, должна быть сообразительной!

И шагнул в плотный, как кисель, туман. На той стороне вышел, как мне почудилось, в бесконечной Мамонтовой пещере. Свет слабый, хотя на самом деле это для меня свет, для остальных полная тьма, я поспешно создал несколько светящихся шариков и разослал их в разные стороны, самое первое, чем легко овладевают все начинающие маги.

Мамонтова пещера, конечно, не бесконечная, но всё-таки семьсот километров есть, и это только исследованная часть, а я не исследователь, мне бы тут хапнуть, с краю, и удалиться с чувством выполненного долга.

Саженях в двадцати идеально ровная стена из белого камня, то ли мрамор, то ли песчаник, впечатление такое, что гору аккуратно распилили, одну половинку оставили, другую унесли.

Я осторожно шагнул вправо, шепнул:

— Мата, проверь. Оцени опасность, наши возможности.

Моя милая летучая мышка, размером с крокодила, пошла нарезать всё расширяющиеся круги, сканируя одновременно землю и низкий слой, то и другое на семь-десять метров в глубину.

Идеально ровная стена закончилась через несколько шагов, дальше трещины, сколы, внизу упавшие камни, от мелких до огромных глыб, свод теряется в темноте, но если перейти на другие диапазоны, то не так уж и высоко, не больше пятидесяти саженей.

Через минуту, как было велено, начали появляться из стены тумана мои суфражистки. Последней появилась Катарина и ахнула с вытаращенными глазами и раскрытым ртом.