Тим Доннел - Перстень Мага

— Как же, говори, во втором дворе! Когда они там, всегда слышен говор, лязг оружия. Вечно они сцепятся по пустякам, дикий народ, эти черные! А сейчас везде тихо, как в могиле! Нет, поверь старику, в том дворе пусто, да и в самом доме, я думаю, тоже! И уверен: сам Шафраст сегодня пошел на крупное дело! И даже догадываюсь, на какое…

— Ш-ш-ш! Догадываешься, так молчи! — прошептал другой старик, толкнув первого в бок.— Голова целее у того, кто мало говорит и много слушает! Пошли лучше выпьем! У толстушки Наниты нас всегда ждут!

Гайяр медленно шел позади всех, чутко прислушиваясь к тихим разговорам, но у поворота люди Шафраста стали расползаться в разные стороны. Шмыгнув за кусты, он осторожно пробрался к знакомой тропинке. Совсем стемнело, и узкий месяц, как и вчера, только делал вид, что светит. Вот и колодец. Там, за забором, по-прежнему тихо.

Острые колья ограды торчали высоко над его головой. Вынув из-за пазухи прочный длинный жгут, сплетенный из тонких полосок кожи, мальчик набросил его на один из столбов и легко подтянулся. Осторожно перебравшись на другую сторону, он повис над землей и мягко спрыгнул в траву. Здесь так же никого не было. Подобравшись к облюбованному окну, Гайяр заглянул в щель.

Комната все еще оставалась пустой. Мальчик тихо вынул затычку и посидел некоторое время, прислонившись к стене. Его продолжало неудержимо тянуть к каменной постройке, хотелось заглянуть в одно из темных окон.

Но окна недолго оставались темными. Мелькнул огонек, и кто-то стал зажигать светильники. Словно песчаная змейка, мальчик осторожно подполз к крайнему окну и, присев на корточки, заглянул внутрь. Тоненькая девушка в синем платье, которую он вчера видел в таверне, ходила от светильника к светильнику, зажигая огни. Оглядевшись, Гайяр с трудом сдержал изумленный возглас — если та комната, где восседал на возвышении Шафраст, показалась ему вчера великолепной, то здесь были дворцовые покои, настоящие дворцовые покои!

Девушка медленно шла, зажигая фитили ажурных светильников, а следом за ней от окна к окну пробирался Гайяр, разглядывая пышное убранство просторных комнат. Вот спальня с роскошным ложем, накрытым парчовым покрывалом с вытканными на нем кхитайскими драконами. Пол устлан пушистыми туранскими коврами, созданными, чтобы ласкать босые ступни властелинов.

Рядом с ложем резной столик черного дерева, а на нем кальян редкостной работы с крышкой в форме птичьей головы. Гайяру достаточно было одного взгляда, чтобы рассмотреть все эти мелочи. Так вот чего добился человек, обесчестивший его мать и погубивший его деда! Вот что дал ему похищенный перстень! Злые слезы выступили на глазах паренька, и с губ сорвался тихий смешок. Второе, третье окно. Стены, украшенные драгоценной резьбой, мозаики дивной красоты, столы и кресла, отделанные золотом с перламутром, даже небольшая мраморная купальня, похожая на раскрытый цветок розового лотоса. Вот что скрывалось здесь, за грубыми стенами из плохо обтесанного камня. Да, Шафраст безраздельно царствовал в этой дыре, среди трущоб, таясь и не смея вылезти на поверхность, не смея построить роскошный дворец, окруженный тенистым садом, рядом с дворцами городской знати! Хотя и среди почтенных горожан Шадизара воров или мошенников было предостаточно!

Действительно, Шафрасту удалось создать для себя крошечное государство, государство с горсткой послушных и пребывающих в страхе подданных. Он жил наслаждаясь своей властью над ними и, пожалуй, властью над всем Шадизаром, тайной и страшной. Здесь, в городе, его боялись и богатые купцы на постоялых дворах или в добротных домах и переполненных товарами лавках, и вельможи, чьи дворцы сверкали золотом башен, утопая в зелени благоухающих садов. Все же было во всем этом что-то до того нелепое, что Гайяр с трудом удерживался от издевательского смеха. Грязь всегда тянется к грязи, дерьмо к дерьму! Он хотел заглянуть в последнее окно, как вдруг со стороны, противоположной входу в таверну, послышались тяжелые шаги и приглушенные голоса. Мальчик еще ранним вечером заметил, что здесь есть вторые ворота, и нырнул в заросли, пробираясь поближе к входу в каменный дворец Повелителя Хитрецов.

Ворота распахнулись с легким скрипом, а во двор вошли два человека в длинных плащах, освещая дорогу факелами. Следом за ними показалась странная процессия: четыре зембабвийца тащили, с трудом удерживая, тяжелый бьющийся сверток. В свете факелов мелькнули связанные ноги в знакомых сапогах, клочья разодранной рубахи, широкий кожаный пояс… Гайяр до крови прикусил руку, чтобы не вскрикнуть: он узнал киммерийца, поверженного, опутанного сетью, с головой, замотанной чьим-то плащом… Следом за черными наемниками, не спуская глаз со своей добычи, шел сам Шафраст. Изредка он оглядывался назад: двое «барсов» тащили за ним еще одно тело, плотно замотанное в покрывала. Легкость, с которой чернокожие несли свою ношу, и тихие сдавленные стоны подсказали мальчику, что это плененная женщина.

Шафраст остановился около ступеней. Свет факела ярко освещал лицо, горевшее торжеством. Сидя в каких-нибудь трех шагах от него, Гайяр хорошо слышал каждое слово:

— Сначала киммерийца, а потом, когда ударю в гонг, приведете ее… Никому не расходиться, стоять у дверей, но не соваться, что б ни услышали! Понятно?!

— Да, господин! — Черные воины поправили на плечах тяжелую ношу и с трудом протиснулись в дверь. Свет факела мелькнул в темноте перехода, зембабвийцы направлялись туда, в тронный зал Повелителя Хитрецов. Гайяр весь подобрался, собираясь отползти назад. Но повелитель воров Шадизара все еще медлил, стоя на нижней ступени. Внизу столпились его черные охранники и те, кого здесь называли «барсами», лихие отпетые молодцы. Многие из них вытирали кровь, сочившуюся из свежих ран,— видно, Конан им недешево достался.

— А ну-ка, подойдите поближе, я хочу взглянуть на девчонку! — распорядился Шафраст, кивнув тем двоим, что держали пленницу.

Откинув край покрывала, он размотал платок, скрывавший лицо, и восхищенно поцокал языком:

— Ай-ай-ай, какая красоточка! Этот киммериец не дурак, всегда выбирает самых свеженьких! Ну что ж, дело сделано, теперь неплохо слегка развлечься! Эй, кто там! — крикнул он, поглаживая бесчувственную девушку по щеке.— Вина и фруктов в спальню! Ее отнесите на ложе, а сами идите на свои места!

Он постоял еще немного, покачиваясь на носках и продолжая хищно улыбаться. Потом круто повернулся и вошел в дом.

Осторожно, так, что не колыхнулась ни одна ветка, Гайяр отполз назад и задержался под окном спальни. Служанка как раз ставила на столик кувшин с вином, испуганно поглядывая в сторону неподвижного свертка, лежавшего поперек ложа. Черная коса свесилась до самого пола, белел запрокинутый подбородок.