Контракт Аделины - Тина Солнечная

Мы ехали молча. Зэй сидел за рулём, сжав руль так, что побелели костяшки. Он нервно стучал пальцами по ободу — тяжело, отрывисто, будто пытался не сказать что-то лишнее.

— Нельзя было тебе позволять участвовать в его этой идиотской «традиции», — процедил он наконец, не отрывая взгляда от дороги. — Но ничего. Сведём эту дрянь с твоей кожи. Обещаю.

Я не ответила сразу. Только медленно развернула руку, положила её себе на колени и в который раз уставилась на чёрный завиток, что теперь расползался от запястья к локтю. Тонкие линии, в них будто мерцал едва уловимый свет — как будто внутри ещё пульсировала чужая магия.

— А если… — начала я тихо, не отрывая взгляда от своей руки. — Если ты не сможешь её снять?

Он бросил на меня быстрый, колючий взгляд — и снова вернулся к дороге. Пальцы снова отстучали короткий ритм по рулю.

— Сведём. — Сказал он жёстко. — Я не позволю, чтобы на тебе осталась эта метка. Ты — моя ведьма. И точка.

Мы подъехали к садику, и Зэй резко заглушил транспорт. Несколько секунд он просто сидел, с закрытыми глазами, глубоко дыша — так, что я даже слышала это дыхание. Я заметила, как рога, что начали проступать в дороге на его висках, медленно растворяются, втягиваются обратно под кожу. Да уж… нервничает.

Потом он медленно опустил руку — и положил её мне на колено. Я замерла, сердце сразу заколотилось где-то под рёбрами. Пальцы лениво скользнули выше — от колена к середине бедра… и обратно. И снова — по внутренней стороне, так медленно, так горячо, что по ноге разбежались мелкие мурашки. Внизу под животом странно заныло, горячая волна стыдливого возбуждения подступила слишком быстро. Я чуть прикусила губу, стараясь не выдать, как сильно меня это трогает.

Зэй всё ещё сидел с закрытыми глазами. Я даже слышала, как он тихо выдохнул сквозь зубы. А потом открыл глаза и посмотрел прямо на меня — его взгляд был уже спокойный, хищный, но не бешеный. Эта своеобразная «медитация» явно помогла.

— Поцелуй меня, — сказал он тихо, чуть хрипло.

— Что? — выдохнула я, застыв, чувствуя, как его ладонь зависает в нескольких сантиметрах от моих трусиков под юбкой.

— Пожалуйста, поцелуй меня, ведьма, — повторил он, уголки губ чуть дёрнулись в кривой улыбке. — Потому что если я сделаю это сам — я не смогу остановиться. А мне очень надо. Сейчас.

Я только глянула на его руку, потом на его глаза. Надо надевать брюки, промелькнула глупая мысль.

А потом я медленно подалась вперёд, обхватила его лицо ладонями — и осторожно коснулась его губ своими. Он чуть вздрогнул, стон сорвался с его губ, глухой, сдержанный — но руки он не поднял. Я чувствовала, что он едва ли не сдерживает сам себя, не трогает меня намеренно.

Воспоминание о поглаживании прямо возле моего белья нахлынуло запоздалой волной и внутри все свело новой судорогой возбуждения. Я не выдержала. Пальцы сжали его лицо крепче — и я сама углубила поцелуй, впилась чуть жадно, будто мне этого не хватало так же сильно, как ему.

Он ответил сразу. Его губы обожгли, дыхание стало рваным. Я чувствовала, как его плечи напряглись — но руки он не поднял. Я слышала, как скрипит сидушка под его пальцами — он буквально вцепился в неё, сдерживая себя, чтобы не коснуться меня.

Это длилось всего несколько секунд, но сердце колотилось так, будто я пробежала марафон. Я сама отстранилась, дыхание сбилось, губы горели.

Он открыл глаза — тёмные, хищные, но спокойнее, чем прежде. И хрипло выдохнул, едва усмехнувшись: — Спасибо. Мне это было нужно, Лина.

А мне казалось, что вся я внутри горю.

Глава 22

Он ещё пару секунд смотрел на меня — взгляд прожигал, но уже не срывал крышу. Потом медленно опустил руку обратно мне на колено и провёл ладонью вверх-вниз — спокойно, лениво, будто стирая всё напряжение. Я чуть вздрогнула, но он только усмехнулся и сказал тихо: — Пошли. Заберём маленькую ведьму домой.

Когда мы вошли в садик, Эви буквально вылетела нам навстречу. Щёки раскраснелись, хвостики сбились, но глаза светились восторгом.

— Мама! — она вцепилась в мою руку. — Я сегодня была хорошим драгом! Зэй не удержался — коротко хрюкнул от смеха, прикрыв рот кулаком.

— Даже не сомневался, мелкая, — сказал он, наклоняясь и осторожно чиркнув костяшками по её щеке. Она довольно хихикнула и прижалась ко мне.

— А завтра мы тоже сюда придём? — вытаращила на меня глаза.

Я улыбнулась, наклонилась к ней и кивнула: — Да, Эви. Придём. Конечно.

— Ура! — выдохнула она так искренне, что я поймала взгляд Зэя — и он смотрел на нас с этим своим новым, странно тёплым выражением. Мы сели в транспорт, и как только Зэй плавно вырулил со стоянки, Эви буквально взорвалась речью — её голосок лился нескончаемым ручьём, перескакивая с одной темы на другую.

— А потом я играла в «драги против ведьм», мама! Я была драгом! И победила! А ещё у нас был сок, но он не вкусный, — нахмурилась она, смешно сморщив носик. — Я сказала воспитательнице, что у тебя дома вкуснее! И знаешь, мама, там у мальчика был клык — вот такой! — она с жаром показала размер «клыка» руками, раздув глаза. — Я его чуть не вырвала, но не вырвала! И потом мы строили замок из кубиков, и я сказала, что моя мама юристка, и все спросили, что это такое…

Я слушала её, чуть улыбаясь и перекатывая взгляд с дороги на Зэя. Он молча вёл транспорт, но уголок его губ едва заметно дёргался вверх каждый раз, когда Эви что-то особенно громко заявляла.

— Мама! А я сказала им, что у меня есть свой драг! — выпалила Эви, гордо положив ладонь мне на колено. Я чуть закашлялась, а Зэй едва не хрюкнул, но сдержался.

— Ну что ж, — тихо сказал он, не отрываясь от дороги, — тогда тебе можно официально присвоить медаль ведьмы, которая свела с ума десяток драгов.

— Правда?! — Эви аж подпрыгнула на сиденье. — Ура! А можно завтра я тоже всё переверну?

— Пожалуйста, не буквально, — взмолилась я и посмотрела на Зэя. Он только усмехнулся и протянул руку, коснувшись моей ладони поверх детской.

— У тебя замечательная дочь, Лина.

Мы подъехали к дому, и я уже почти выдохнула — но не тут-то было. Прямо под дверью стояла драга. Высокая, изящная, но в