Хоббит, или Туда и обратно - Джон Рональд Руэл Толкин

— В конце концов, он мой друг, — говорил кудесник, — и он славный малый. Я чувствую себя ответственным за него. Напрасно вы его потеряли!

Карлики желали знать, зачем Бильбо вообще отправился с ними и почему он не держался вместе с друзьями, а отстал, и почему Гандальф не выбрал кого-нибудь порассудительнее. — От него пока что больше хлопот, чем пользы, — говорили они. — Если мы должны возвращаться за ним в эти гнусные подземелья, то лучше ему там и оставаться.

Гандальф возразил гневно: — Взял его я, а я никогда не беру ничего ненужного. Или вы поможете мне искать его, или я пойду сам и оставлю вас выпутываться, как знаете. Если мы найдем его, вы еще поблагодарите меня за это. И зачем только вам понадобилось уронить его, Дори?

— Вы бы тоже уронили его, — возразил Дори, — если бы Орки из темноты вдруг схватили Вас за лодыжки и дернули, да еще ткнули бы вас в спину.

— Тогда почему вы не подхватили его снова?

— Ох, батюшки! И вы еще спрашиваете? Когда там была такая неразбериха, все в темноте сбивали друг друга с ног, и каждый дрался сколько сил хватало? Да вы сами чуть не снесли мне голову мечом, а Торин тыкал своим во все стороны. А потом вы сотворили одну, из ваших ярких вспышек, и мы увидели, что Орки с визгом удирают. Вы крикнули: «Все за мной», и все помчались. Мы так и думали, что все. Пересчитываться, вы сами знаете, было некогда, пока мы не проскочили мимо стражи, потом в дверь, потом не скатились кубарем сюда. И вот мы очутились здесь, — без вора, чтоб ему!..

— А вор — вот он! — произнес Бильбо, выйдя прямо посреди них и сняв кольцо.

Ну, и подпрыгнули же они при этом! Потом завопили от изумления и восторга. Гандальф удивился не меньше любого из них, но обрадовался, как никто. Он окликнул Балина и высказал ему все, что думает о дозорном, у которого всякий может пройти незамеченным прямо под носом. Разумеется, репутация Бильбо сильно возросла в глазах у Карликов. Если они до сих пор сомневались в том, что он первоклассный вор, — несмотря на заверения Гандальфа, — то теперь все сомнения исчезли. Больше всех был озадачен Балин; но все говорили, что Бильбо перехитрил их всех.

Что же до Бильбо, то он наслаждался их похвалами и посмеивался про себя, но не сказал о кольце ни слова; а когда его спросили, как он сделал это, он ответил: — О, попросту подкрался, знаете ли, — осторожно и бесшумно.

— Ну, а у меня до сих пор даже мышь не могла прокрасться так осторожно и бесшумно, чтобы я не заметил ее, — произнес Балин, — и я снимаю колпак перед вами! — Так он и сделал.

— Балин, к вашим услугам, — сказал он, кланяясь.

— Баггинс, ваш слуга, — ответил Бильбо.

Потом они захотели узнать о его приключениях после того, как он потерялся, и он сел и рассказал все — кроме того, что касалось кольца («Не сейчас», подумал он); а они заинтересовались игрой в загадки и дрожали особенно при его описании Голлума.

— А потом я не смог больше придумать никаких загадок, когда он сидел рядом, — закончил Бильбо, — так что спросил просто: «Что у меня в кармане?» И он не смог угадать за три раза. И я сказал: «Ну, что же с твоим обещанием? Помоги мне выйти отсюда». Но он кинулся, чтобы убить меня, а я побежал и упал, и он не нашел меня в темноте. А потом я пошел за ним следом, потому что слышал, как он говорит сам с собою. Он думал, что я знаю дорогу, и пошел прямо туда. И он сел в проходе, так что я не мог обойти его. Поэтому я перепрыгнул через него и убежал, и прибежал к выходу.

— А стража? — спросил кто-то. — Разве там никого не было?

— О, конечно, были! и даже много, но я ускользнул от всех. Я застрял в двери, которая открывалась лишь чуточку, и потерял все пуговицы. — Он с грустью оглядел свою изорванную одежду. — Но все-таки я протиснулся — и вот я здесь?

Карлики глядели на него с новым удивлением, а он рассказывал о том, как ускользнул от стражей и как перепрыгнул через Голлума и как протискивался в дверь, славно в этом не было ничего особенного.

— Что я вам говорил! — произнес со смехом Гандальф. — В нем есть больше, чем можно подумать.

Он как-то странно взглянул на Бильбо из-под своих кустистых бровей, и Хоббиту подумалось, уж не угадал ли он и то, о чем Бильбо умолчал в своем рассказе.

Потом он и сам начал расспрашивать, потому что если Гандальф уже объяснял все Карликам, то Бильбо этого не слышал. Ему хотелось знать, каким образом кудесник вывел всех и где они теперь очутились.

Кудесник, правду сказать, ничего не имел против того, чтобы рассказывать о своих подвигах по нескольку раз; поэтому он охотно рассказал Бильбо, что они с Эльрондом хорошо знали о злых Орках в этой части гор. Но главные ворота выходили в другое ущелье, где идти им было легче, так что Орки часто хватали людей, вынужденных заночевать там поблизости, очевидно, люди перестали там ходить, и Оркам пришлось недавно открыть другой вход на том перевале, где проходили Карлики, так как до сих пор он считался безопасным.

— Я посмотрю, не найдется ли какой-нибудь порядочный великан, который опять закрыл бы его, — сказал Гандальф, — а то скоро в горы вовсе нельзя будет ходить.

Едва услышав вопль Бильбо в пещере, он понял, что произошло. Во вспышке, убившей Орков, когда они хотели схватить его, он проскользнул в трещину как раз тогда, когда она смыкалась. Он последовал за похитителями и пленниками в большой зал и там пустил в ход самое лучшее колдовство, какое только мог придумать.

— Щекотливое было дело, — добавил он. — Здесь надо было пройти по ниточке.

Правда, он специально обучался колдовству с огнем и светом, и недаром Бильбо никогда не мог забыть волшебные фейерверки у Старика Тука, в праздник Кануна Дня Середины лета. Остальное мы знаем, — кроме того, что Гандальф хорошо знал нижний вход, тот самый, где Бильбо потерял свои пуговицы. Впрочем о нем знали все, кому была знакома эта часть гор; но только кудесник мог бы не потерять направления в подземельях и вывести их туда, куда нужно.

— Они сделали эту дверь уже давно, — сказал он, — отчасти