Пирс Энтони - Зеленая мать

Мима нервничал. Зачем-то он свернул на боковую улочку. Не успела Орб понять, что же его так беспокоит, как их окружили пятеро мужчин зверского вида. Это были тхаги — местные головорезы.

— Прячься!

Мима толкнул девушку за груду старых деревянных ящиков. Она поспешила повиноваться, понимая, что ничем не может помочь. Мима взял доску и двинулся навстречу разбойникам. Оружие выглядело бы жалким, даже если бы у него был один противник, а не пятеро, как сейчас.

Но у Орб есть амулет! Может он защитить их обоих? Нет, в такой ситуации амулет даже ей не поможет. Пока один бандит будет стоять в оцепенении, кто-нибудь из остальных достанет ее мечом.

Из своего укрытия Орб слышала, как бродяги насмехаются над Мимой. Если бы только она могла хоть что-нибудь сделать! Если бы могла спеть!

Грубый смех сменила какая-то возня.

Через несколько мгновений вернулся Мима с шелковым носовым платком. Он потребовал, чтобы Орб завязала глаза, взял девушку за руку и помог ей выбраться сначала из-за ящиков, а потом и на большую улицу. Только тогда он снял с Орб повязку, и они отправились обратно к своему каравану. Тхагов больше не было. Очевидно, Мима как-то сумел отпугнуть их.

Оказавшись дома, Орб с облегчением вздохнула. Она ведь действительно успела перепугаться! Теперь Орб понимала беспокойство владельца цирка. В большом городе и вправду опасно. И удовольствие, которое она получила на базаре, не стоило такого риска.

Еще через несколько дней к ней подошел хозяин цирка.

— Что ты знаешь о тхагах? — спросил он.

— Очень мало, — ответила Орб. — Какие-то тхаги напали на нас с Мимой в городе, но он их урезонил, и они отстали. Вы не зря меня предупреждали.

— Урезонил, значит? — спросил хозяин и наморщил лоб. — И что же он им сказал?

— Ну, он с ними, собственно, и не разговаривал. Вы же знаете, ему трудно говорить.

— Он показал им какой-нибудь знак? Дал денег? Что он сделал?

— Я не видела, — призналась Орб. — Мима велел мне спрятаться, и я спряталась. А потом он завязал мне глаза и увел меня оттуда. Я так поняла, что это для того, чтобы я не видела этих тхагов. Может, они не хотели, чтобы я могла их опознать?

Но это предположение не показалось разумным даже самой Орб — ведь в самом начале они и не пытались прятаться.

— Выходит, ты ничего не видела, — сказал владелец цирка, как бы подводя итог разговору.

— Ничего. Что-нибудь не в порядке?

— Надеюсь, что нет, — ответил хозяин и ушел, оставив девушку в недоумении.

На следующем уроке английского Орб улучила момент, чтобы расспросить своих учеников о том, что ее беспокоило.

— Хозяин спрашивал меня о тхагах, — сказала она. — Что-нибудь случилось такого, о чем я не знаю?

— Как, ты не слышала? — завизжала гарпия, хлопая крыльями от возбуждения. — В городе нашли пятерых тхагов — мертвых и разорванных в клочья! Все вокруг было в крови, и…

— Думай, что говоришь, птичьи твои мозги! — прервала ее русалка.

— Мертвых? — в ужасе переспросила Орб.

— Наверное, после вас они напоролись на берсеркера, вот он их всех и уничтожил, — сказала русалка.

— На берсеркера?

— Как, ты ничего не знаешь про берсеркеров? — закричала гарпия. — Вкус крови приводит их в экстаз, как акул, и они все убивают и убивают, ничто не может остановить их! Они рубят и режут и…

— И в конце концов их самих тоже убивают, — сухо сказала русалка, снова прервав восторженные вопли гарпии. — Во всяком случае, что бы ни случилось, это уже все в прошлом. Потому что хороший берсеркер — это мертвый берсеркер.

Орб вздрогнула:

— Ужасно! Какое счастье, что мы не столкнулись с берсеркером!

Гарпия снова захлопала крыльями:

— А я думаю…

— Давайте читать дальше, — сказала русалка, бросая на гарпию уничтожающие взгляды.

Орб продолжила урок, но на сердце у нее было неспокойно. Что-то они от нее скрывают.

Когда Орб в следующий раз увидела Миму, девушка спросила у него:

— Ты знал, что тех тхагов, которых мы видели, после нашли мертвыми? Как ты думаешь, что случилось?

— Берсеркер, — ответил Мима. При этом он так заикался, что Орб решила на время оставить его в покое и не заставлять разговаривать. Видимо, Мима тоже узнал об этом событии и был так же расстроен, как и она.

Они сидели в фургоне Орб и смотрели на залитый дождем пейзаж. Наступил сезон дождей, и лило теперь почти все время. В других фургонах подтекали крыши, но у Орб было сухо и уютно.

— Я думаю, нам надо бы получше познакомиться друг с другом, — сказала девушка. — Мы… ну, мы теперь товарищи по работе, и…

Орб беспомощно пожала плечами. Она не могла прямо сказать Миме, как ей нравится его общество. Мима, с его нерасполагающей, на первый взгляд, внешностью, оказался человеком талантливым, скромным и даже красивым, а тайна его происхождения не могла не вызвать у девушки интереса.

Мима кивнул. Он соглашался с любым ее желанием. Вот, кстати, еще одна его привлекательная черта. Мима был джентльменом. Русалка уже намекала Орб, что Мима ею интересуется, и Пифия, заклинательница змей, говорила то же самое. Обе они пытались делать Миме предложения интимного свойства, но он отверг их, потому что думал о другой. Услышав это, Орб сначала покраснела, потом почувствовала себя польщенной, а потом поняла, что и ее интерес к Миме — не просто праздное любопытство. Она знала, что его ухаживания никогда не перейдут той границы, которую она сама установит. С Мимой ей было уютно и безопасно. А это многого стоило.

Орб рассказала Миме свою историю, всю как есть, без преувеличений. Детство в Ирландии, получение волшебной арфы в Замке Горного Короля и, наконец, Ллано, ее Поиск. Мима слушал внимательно и, когда речь зашла о Ллано, сказал, что слыхал об этом.

— Правда? — живо заинтересовалась Орб.

Он повторил вариант одной из тех историй, которые она слышала раньше от цыган — как молодая женщина полюбила воина высокой касты и добилась его любви, спев что-то из Ллано, несмотря на то что была ниже по рождению, чем этот воин, и совсем некрасива.

Орб улыбнулась, услышав знакомую сказку.

— Но, конечно же, в жизни так не бывает, — сказала она.

— Бывает, — возразил Мима, страшно заикаясь.

Орб посмотрела на него. Она вдруг поняла, что русалка и другие артисты говорили чистую правду. Дождь стучал по крыше, создавая в фургоне уютную, даже интимную обстановку. Орб так хотелось… а чего, собственно? Обнять его? Но она никогда раньше не обнимала мужчин.

— Я… Но ты ведь, конечно, не принц. Это, впрочем, не имеет значения. Я… ты мне все больше нравишься. Даже…

— Й-й-й-я…

Мима не мог справиться с собственным голосом. Орб положила ладонь поверх его руки.