Максим Далин - Зелёная кровь

Никто-никто из хищных зверей не нападет в Старшей Ипостаси. Локкер выпрямился, посмотрел на рысь с усталым удивлением, а она мягко подошла поближе.

- Храбрый лосенок, - сказала тихонько и нежно. - Ты бы меня победил, храбрый зверь. Ты молодец, кто не боится - тот имеет право жить...

Ее тон вдруг так ярко напомнил Локкеру маму, что Старшая Ипостась сама собой сменила Младшую - телу только и осталось, что подчиниться. И Локкер обхватил себя руками за плечи и отодвинулся, потому что хотелось ткнуться лицом ей в живот и заплакать.

А рысь присела рядом на корточки, сказала почти что маминым голосом:

- Меня зовут Манефа, маленький зверь. Теперь я буду тебя защищать. У меня котята были... помладше тебя... а теперь вот никого нет...

И Локкер не выдержал. Он все-таки обнял ее за шею и заплакал. И сказал:

- Тетя Манефа, у меня маму и сестричку медведи съели... а я - Локкер...

А она тыкалась носом ему в ухо и урчала - тепло, щекотно и совсем не страшно.

Хольвин слышал их голоса из приемной, сидя у себя в кабинете и пытаясь разыскать какую-нибудь дельную информацию о лосях в ветеринарном справочнике лесных копытных животных. Он уже собирался попросить какую-нибудь пожилую добрую суку присмотреть за малышом. Услыхав, что делает кошка, сперва здорово перепугался за малыша и хотел вмешаться, но потом передумал.

Кошки, если хотят ухаживать за детьми - чудесные мамаши. Вне зависимости от того, кто ребенок - котенок или птенец. Или вот лосенок, например. Слава Небесам, сиротку пристроили.

Пока кошка вылизывала и успокаивала лосенка в гостиной, рассказывая ему те сказки, которые кошки испокон веку рассказывают своим детенышам, и которые так поражали лосенка, что он не мог уснуть и слушал, невзирая на усталость, стая во дворе все никак не могла угомониться.

Щенки принюхивались к лосиным следам, втискивая носы между каменных плит и раздувая пыль в разные стороны. Псы постарше бегали туда-сюда вдоль ограды, втягивая тревожные запахи лесного тумана и холодного ветра - опасались, как бы еще какой зверь сюда не пришел. Только старик Трезор, вожак Стаи, и телохранители Хольвина, Джейсор и Крафт, не участвовали в общей суматохе, развалившись на газоне у парадного входа и наблюдая за упражнениями молодежи.

К ним время от времени подсовывались щенки - поделиться результатами исследований. Локкер слышал их голоса со двора:

- Дед, а он хищный!

- Ну с чего ты взял? - Трезор зевнул. - Нюхай хорошо.

- Я нюхал. Кровью пахнет.

- Охламон. Нюхай еще. Нюхай и думай.

Щенок мотал головой, выкусывал блоху и плелся назад. Его компания стучала когтями по брусчатке, трясла языками, обменивалась мыслями:

- Ну ничего уже не вынюхаешь! Все затоптали, гады...

- И кошка проходила... и Хозяин...

- Это не тем мясом пахнет, которое он ел. Это он по нему ходил - по мясу. Или - по крови.

- С ума сойти...

- Столько запахов притащил - шерсть дыбом встает... У тебя тоже встает?

- Встает.

- Ну вот...

- Не пихайся, я тебя съем!

- Только попробуй... Рр-р-р!

А небо тем временем уже начинало белесо светлеть. На востоке загорелась заря, голубые огни потускнели. Окно в кабинете Хольвина давно погасло, и большая часть обитателей дома тоже легла спать. Не спали лишь сторожа и еще кое-кому из младших в стае не спалось от приступов жестокого любопытства.

Собаки вообще существа любопытные.

Локкер проснулся поздно и долго не мог понять, где это он находится. Он никогда раньше не ночевал под крышей - на лес было совсем не похоже.

В высокие окна ярко светило солнце - на мохнатое-пятнистое, которое тетя Манефа, добрая рысь, называла "ковер". Огонь догорел; в пещерке для костра лежал один пепел. Рядом никого не было.

Локкер встал, перекинулся на всякий случай и пошел к двери.

Дверь оказалась незапертой - открылась, когда Локкер толкнул ее головой. На лестнице тетя Манефа тоже не обнаружилась, пришлось спускаться одному. Внизу Локкер остановился.

Та дверь, в которую его вчера провел Хозяин, была закрыта - Локкер слышал, как за ней по камням бегают собаки. Зато в конце длинного коридора оказалась еще одна дверь, раскрытая, в приятное место, похожее на лес - и собак там не было.

Славно.

Локкер вышел туда, где под ветром шуршали листья и чирикали птицы. Местечко оказалось забавное. Деревья здесь росли какие-то незнакомые; много ярких цветов цвело между большими камнями, как на болотных кочках - и цветы были вроде бы ненастоящие. Травка оказалась коротенькая и мягкая, тоже какая-то ненастоящая, смешная травка, хоть на вкус ее пробуй.

Около двери, ведущей в дом лежала большая куча сухой травы - мама называла это "сеном". Такие кучи лоси иногда видели на лугах неподалеку от деревень. Иногда зимой лосята шалили - заметив в "сене" сухую ветку, вытаскивали ее оттуда, разбрасывая кучу в стороны. Мама сердилась, говорила: это люди себе собирают, им нужно, а вы балуетесь. Вам что, есть нечего? А Лорис кричала: "Нигде нет листиков, а эта с листиками! Мы хотим с листиками!", - и Локкер поддакивал.

От воспоминаний было сначала смешно, а потом грустно и захотелось плакать. Локкер печально обошел кучу "сена" кругом - веток было не видать. Поиск веток навел на мысли о еде, и Локкер подумал, что хорошо бы перекусить. Он попробовал на вкус цветы - может, сладкие, как кипрей, или сочные и горчат, как одуванчики - но оказалось, что трава травой, ничего особенного. Локкер подумал, что Хозяин держит тут такие цветы не для еды, а смотреть.

Локкер подошел к дереву. Дерево было невысокое и раскидистое. Локкер понюхал серебристо-зеленые мягкие листья и отломил веточку на пробу. Вот это было да! Один восторг, а не завтрак.

Локкер вздохнул и принялся, не торопясь, кормиться. Он успел съесть не так уж много - во всяком случае, не столько, чтобы наесться - как вдруг у него под самым ухом залаяли так, что он подскочил.

Громадный черный пес, впрочем, не собирался нападать - он перекинулся, став хмурым дядькой в грубой мохнатой куртке, мохнатых штанах и мокасинах. Локкер посмотрел на него - и тоже перекинулся, из вежливости.

Но пес не перестал сердиться.

- Ты чего это делаешь?! - прорычал он раздраженно. - Ты почему яблоню портишь, зараза рогатая?

Локкер растерялся.

- А это не едят? - спросил он виновато.

- Тебе козы сена принесли! - рявкнул пес. - Своего, между прочим. А ты тут деревья ломаешь!

У Локкера даже слезы на глаза навернулись. Ему было стыдно и невозможно сказать, что сено-то он как раз и не ест - не любит траву, да еще и сухую. Получается, что его приютили, а он тут все делает не так... козы же не виноваты, что не знают про сено. Они же сами его едят, а с лесными зверями никогда не встречались. Им - что лоси, что олени, что - вообще коровы...