Татьяна Форш - Корона всевластья

— Пожалуйста, подожди нас там. Мне нужно дать Лайле кое-какие инструкции, а они не предназначены для твоих ушей.

Сжав зубы, так что заиграли желваки, смертный вышел, громко грохнув дверью.

Я вздохнула. Пока ничего не узнала, но головную боль заработала.

— Что вы можете мне сказать, учитель?

Тот развернулся.

— Любопытный перстенек. Очень похож на какой-нибудь защитный амулет из Красного мира. И явно не ширпотреб. Вопрос только, где он его нашел. Эх! — Гаврилий в волнении прошелся по комнате. — Если бы мы были в Славдале, я бы показал его кому-нибудь из Правления, а сейчас… Могу только сказать, что парень, возможно, прав. Действительно, охотятся не за ним, а за кольцом. А так как амулеты защиты, чтобы не потерять силу, могут быть отданы только добровольно, я склоняюсь к мысли, что перед вами разыграли спектакль о покушении, чтобы смертный испугался и добровольно избавился от украшения.

Ага. Спектакль… Перед глазами снова всплыла сцена на дороге и грузовик — неожиданный, призрачный словно ночной туман. Да если бы не вовремя открытый портал, я бы, возможно, уже сегодня смогла насладиться вольной жизнью!

Но я не стала спорить, а лишь спросила:

— И что мне теперь делать?

— Хранить.

Что этот ангелочек о себе возомнила? Думает, что ей можно безнаказанно подозревать всех, кто меня окружает?

Я прошел по коридору, украшенному только редкими дверями и узкими полукруглыми оконцами. Мрачновато здесь.

Во дворе было пусто, даже шестикрыл куда-то исчез, но возле указанной блондином странной постройки, рядом с огромной каменной посудиной, действительно чем-то напоминающей полную огня чашу, было не протолкнуться из-за черных балахонов.

Ну и что мне делать среди этих куклуксклановцев? Выставили словно какого-то малолетку!

Тайны у них, видите ли…

— О, а ты кто? Перебежчик? — Мне на плечо увесисто легла чья-то лапа.

Черт! Второй раз за сегодняшний день слышу это слово, а ассоциации оно вызывает не слишком позитивные.

— Что такое «перебежчик»? — Я развернулся, инстинктивно уходя чуть в сторону, попутно ненавязчиво освобождаясь от лежавшей на плече руки.

Высокий, кажется, даже на голову повыше меня, плечистый дядя откинул капюшон, скрывающий его лысую голову, и непонимающе нахмурился.

Н-да, не думал, что в раю обитают такие качки.

— Да это, наверное, подопечный той девчонки, что недавно прилетела на шестикрыле. — К нам подошел клон любознательного парня в балахоне (жаль, лицо скрывал капюшон), только немного пониже, но все равно чуть выше меня.

Черт, уже начинаю чувствовать себя карликом при росте в метр девяносто! Не думал, что встречу таких ангелочков.

— А-а, то-то, смотрю, какой-то он странный. — Первый тут же потерял ко мне интерес, а вот второй наоборот.

— Первый раз в раю? — Он шагнул ближе и по-дружески обнял меня за плечи.

— Да что ты, братан, каждые выходные тут отдыхаю. — Я нервно покосился на его холеную лапу. Не. Даже в раю мужские объятия меня не вдохновляют!

— Нет, тебя пригласили сюда впервые. — Из-под надвинутого на лицо капюшона в улыбке блеснули белоснежно-ровные зубы. — Мало того, ты почти все свое существование провел в Красном мире, живя отшельником на уединенном от суеты и войн островке. И не потому, что ты недостоин быть властителем. Ты был рожден править, но сам выбрал путь мудреца. А теперь ты рожден на Земле, для того чтобы отдать смертное тело и свою судьбу своему истинному господину и создателю.

— Так, стоп! — Я отшатнулся, освобождаясь от власти лежавшей у меня на плече горячей руки. — Мужик, к чему это словоблудие? Во-первых, я ничего не понял, а во-вторых, я никому не верю, а уж тем более здесь!

— Не удивлен: никому не верить — норма для жителей Красного мира.

— Красного мира?

— Да. Норма для демонов.

— Ты считаешь, что я — демон? — Я совершенно искренне расхохотался. — Могу тебя уверить: я не похож на чучело с рогами — если ты об этом.

Странный дядя. Но смешной. Вот интересно — а если тебя называют демоном, это комплимент или повод подраться?

— Да. Согласен. Пока ты — смертный. Но это лишь одно из тех испытаний, что выпадают всем нам. Считай, что мир смертных — это чистилище, в которое время от времени приходят и жители Красного мира, и жители Лазури.

— Чистилище? — Я зачесал рукой волосы, растрепанные сильным порывом ветра. Ясная, радующая глаз погода стала портиться. Неужели и в раю идут дожди? — Но мне всегда казалось, что чистилище — это место наказания.

— А разве это не так? — Тонкие губы изогнула хищная улыбка. — Разве на Земле все мы не теряем силу, свою природу, даже воспоминания — становясь одинаковыми в своей беспомощности? Разве мы не вынуждены страдать от неразделенной любви? Всю жизнь бояться смерти? Болеть? Стареть? И, в конце пути осознав свое ничтожество, — принять смерть как вознаграждение?

— Ну уж нет! — невольно вырвалось у меня. — Может, для кого-то жизнь то, что ты сейчас сказал, но лично мне нравится жить. Нравится любить женщин. Нравится доверять друзьям. Нравится пить холодное пиво. Утром. Иногда. Нравится смотреть на огонь и звезды. Нравится ощущать свое тело! Понимаешь? Нравится! И мне кажется, что, проживи я до седых волос, — и в этом возрасте я нашел бы то, что мне понравится.

— Ну, что и требовалось доказать. — Незнакомец вдруг стал серьезным. — Ты — философ, Шайтаар, и всегда им был. Не знаю точно, почему ты отказался принять свою истинную, законно принадлежавшую тебе корону, оставив всю власть и могущество матери, но ты ушел. Наверное, ты был рожден смотреть на окружавшие твой остров волны огня и багровые тучи, низко летящие над твоей чурутой. Это удел мудрых.

Я нервно сглотнул и зло помотал головой, пытаясь отогнать вдруг вставшую перед глазами картину.

— Откуда… откуда ты знаешь это имя?

Мужчина невозмутимо пожал плечами, и на его губах вновь заиграла безмятежная улыбка. Черт, вот бы стянуть с него этот дурацкий капюшон!

— Я услышал, как тебя называла твоя ангелесса, и решил, что это имя в честь Шайтаара, сына первой королевы рода Бриллиант. И… я не ошибся?

— Так. Закончили полоскать мне мозги! — Отчего-то сердце омыла беспричинная ярость.

Не попрощавшись, я развернулся и врезался в галдящую толпу черных балахонов. Небожители — целители душ! Вот только от их исцеления почему-то захотелось принять наркоз. С пол-литра, не меньше!

— Та-ар!

Голос Лайлы заставил меня остановиться и обернуться, разыскивая ее глазами.

Девчонка стояла у дверей мрачного, выполненного в готическом стиле храма и явно кого-то ждала. Заметив мой взгляд, она помахала мне. Я улыбнулся. Наверное, единственный нормальный в этом гадючнике ангел. Точнее, ангелесса.