Анри Лёвенбрюк - Гаэльская волчица

Князь герилимов схватил тело Илвайна за руку и вытянул из-под песка. Окоченевший труп был тяжелым, и Зультор привязал его к седлу, чтобы предъявить в качестве доказательства Хозяину. Он решил отправиться в ближайшую деревню в надежде разузнать что-нибудь еще о смерти Илвайна.

Пылая гневом, он въехал в Саратею. Деревня тонула во тьме: луны на небе не было, ни в одном окне не мерцал свет. Инстинкт сразу повел Зультора к дому соглядатая Маольмордхи. Хозяин наделил верного слугу правом допрашивать своих соглядатаев — он называл их Смотрящими — во всех городах всех пяти графств Гаэлии.

Зультор знал правило: встречаться со Смотрящим надо как можно незаметнее, чтобы не раскрывать его перед односельчанами. Окружающим незачем знать, что это — соглядатай.

Зультор спешился и, ведомый чарами Маольмордхи, пошел по темным улицам на юг, туда, где стояли самые красивые, в несколько этажей, дома Саратеи. Колдовское чутье привело его к старинному строению: стены из кирпича-сырца держали балки и укосины темного дерева. На улицу выходила высокая и тяжелая двустворчатая дверь, но Зультор заметил дорожку, огибающую дом, и догадался, что с задней стороны есть другой вход. Бесшумно проникнув в дом Альмара, он высвистел четыре ноты — тайный сигнал Смотрящих.

Минуту спустя мясник спустился в кухню, к задней двери. По всему было видно, что он сильно напуган, но, зная правила, простерся ниц перед Зультором. Альмар никогда прежде его не видел, но понял, что герилим — один из приближенных Хозяина. Альмар умел распознавать герилимов, а на этом к тому же был шлем предводителя.

— Чем я могу служить вам, господин мой, Князь герилимов? — спросил Смотрящий, не поднимаясь.

— Расскажи, что ты слышал — если слышал — о человеке, который умер рядом с твоей деревней и все еще лежит в ландах, — произнес Зультор с тяжелой угрозой в голосе.

— Я слышал об этом, но доподлинно мне известно одно: Алеа, маленькая побродяжка, некоторое время назад нашла тело под песком. Она рассказала об этом в городе, а потом поселилась в харчевне «Гусь и Жаровня». Этот дурак Фарио — капитан местного гарнизона — не сумел отыскать тело, что меня несколько удивляет, и я даже спрашиваю себя, хорошо ли он искал… Здесь об этом быстро забыли. А вчера девчонка исчезла.

— Это все?

— Думаю, да. Во всяком случае, это все, что я видел…

— И ты не заметил никого подозрительного в последние дни? — сурово спросил Зультор, надвигаясь на умиравшего от ужаса мясника.

Альмар дрожал всем телом и, с трудом соображая, пытался восстановить в памяти события, случившиеся после той истории. Он почел за лучшее не рассказывать страшному рыцарю о том, как Алеа одолела его одной только силой мысли. Потом мясник вспомнил о Фелиме. Ну конечно, как же он мог забыть о друиде?

— Когда девочка сбежала, — дрожащим голосом произнес он, — здесь был Фелим. Мы давно его не видели, но вчера он заявился.

— Фелим? Друид?

— Собственной персоной. А еще тут была Фейт — бардесса. Она много лет не приходила в наш город. Вот и все, что я знаю.

Зультор взглянул на мясника и положил руку ему на плечо. Альмару показалось, что все его тело пронизал ледяной ветер. Страх парализовал его, он почти лишился чувств от боли — но очнулся, услышав слова Князя герилимов:

— Ты что-то скрываешь от меня, Смотрящий.

— Но… нет… вовсе нет, — пролепетал он, поднимая глаза на гиганта.

— Что такого произошло, о чем ты не хочешь мне рассказать? — Зультор угрожающим жестом поднес руку к шее мясника.

— Я…

Рука герилима сжалась чуть сильнее.

— Я думал, вас это не интересует…

Пальцы герилима так сдавили шею Альмара, что он едва мог говорить.

— Девчонка… Она меня… Она повалила меня на землю, едва подумав об этом…

Герилим неожиданно отпустил мясника.

— Едва подумав? — переспросил он, не сумев скрыть удивления. — Как занятно. Очень хорошо. Где эта харчевня, в которой она, по твоим словам, поселилась?

— На главной площади, в двух улицах отсюда, — сипло произнес Альмар, пытаясь отдышаться и потирая горло, чтобы успокоить боль. — «Гусь и Жаровня».

Не говоря больше ни слова, Зультор повернулся и покинул дом мясника.

Альмар со вздохом облегчения рухнул на табурет. Он исполнял обязанности Смотрящего второй раз в жизни, и душа его заледенела от ужаса. Смотреть в лицо герилиму — не самое приятное занятие в жизни…

Альмар пошел на службу к Маольмордхе через несколько месяцев после смерти жены. Тьма и тоска его души, мечта о смерти и ночные стенания привлекли к мяснику внимание одного из герилимов, и тот сумел его подчинить. Высокий, одетый во все черное всадник появился в деревне в ночь полнолуния, и Альмар не устоял, ведь ему пообещали намного больше того, на что он мог рассчитывать на закате дней! Он надеялся, что перестанет наконец быть жалким деревенским мясником, но время шло, а он все еще не вкусил и капельки вожделенной власти, оставаясь простым соглядатаем, — и боялся, что так будет всегда.

Но сегодня судьба предоставила ему шанс. Альмар надеялся, что герилим скажет о нем Хозяину. Мяснику так хотелось покинуть жалкое селение и его глупых обитателей, быть с Маольмордхой, в его дворце, стоять у трона Хозяина… Но ему следовало терпеливо ждать, безупречно исполнять свои обязанности и — главное — ничего не требовать. Таков удел Смотрящих. Альмар знал правило. Знал он и то, каким будет наказание за ошибку или ослушание.

Князь герилимов, не теряя времени, направился в таверну «Гусь и Жаровня». Подойдя, он выбил плечом дверь и поднялся в спальню хозяев. Чета в страхе пробудилась.

— Кто… кто вы? — пролепетал Керри, приподнявшись в постели и схватив жену за руку, словно это могло ее защитить.

Зультор безмолвно выхватил меч из ножен, приставил его к горлу Тары и обратился к Керри:

— Если ты крикнешь, если шевельнешься или если не будешь отвечать на мои вопросы, я перережу горло твоей жене, а потом убью тебя. Ты все хорошо понял?

Трактирщик от ужаса не мог вымолвить ни слова.

— Где девчонка?

— Ка… какая девчонка? — Керри сделал последнюю попытку проявить сопротивление.

Князь герилимов вздохнул, молниеносным движением поднял меч и опустил его на руку Тары. Несчастная не успела даже дернуться. Она закричала от ужаса и боли, глядя, как ее собственная рука падает на пол, как хлещет кровь. Воин швырнул подушку на лицо женщины, чтобы заглушить ее крик, и снова обратился к окаменевшему от страха трактирщику.

— Спрашиваю в последний раз: где девчонка?

Керри разрыдался, чувствуя, что теряет рассудок, и пролепетал: