Маргит Сандему - Ущелье дьявола

Конь у него был красивым, в нем текла кровь Липпицанеров, хотя породистым он не был. Он давно уже разделял все трудности со своим хозяином и заслужил достойную награду.

Хейке и сам был таким усталым, таким усталым! Но желание довести до конца начатое дело превращало его усталость в дрожь нетерпения. Его глаза лихорадочно горели, в горле пересохло. Зато теперь он был у цели. Во всяком случае, на первом этапе своих странствий.

Впервые после смерти Сёльве Хейке предстояло встретиться с одним из своих родственников!

Описание Эббы было точным, и он без труда нашел жилище Арва, находящееся в самом центре нового здания. Резиденция Поссе представляла собой великолепную постройку.

Там было полно народу, но, занятые строительством или подготовкой к Рождеству, люди совершенно не обращали внимания на чужака, ведущего на поводу свою лошадь.

Возле двери в жилище Арва он увидел молоденькую девушку, пытавшуюся прикрепить к высокому шесту рождественский сноп. Привязав к столбу лошадь, Хейке подошел к ней.

— Давай я помогу, — сказал он и, стоя за ее спиной, поднял сноп повыше.

Она удивленно повернулась к нему и, увидев рядом с собой его лицо, невольно вскрикнула:

— Ах, я думала, извините… я не думала…

Хейке улыбнулся ей.

— Ничего, я уже привык. Ты Гунилла, не так ли?

— Да.

— Твоя мать передает тебе привет. Она сказала, что платье готово. И еще она просила передать, что люди начинают сплетничать об этом.

Гунилла, до этого как зачарованная смотревшая на него, выпалила:

— Вовсе они не сплетничают, просто она хочет надавить на меня, чтобы заставить меня сделать что-то. Но я вовсе не собираюсь этого делать!

Выслушав эти загадочные слова, Хейке решил, что теперь самое время спросить об Арве.

— Я сейчас позову его, — охотно и приветливо ответила она.

Хейке смотрел вслед этой необычайно привлекательной молодой девушке. Мать ее была красавицей, но у этой девушки в дополнение к красоте была еще и врожденная культура. Она казалась такой чудесной и прекрасной, словно конфетка с шоколадной начинкой, и ко всему прочему — ее глаза, два небесно-голубых пятнышка.

Некоторые люди, какими бы чистюлями они ни были, всегда выглядят неряшливо и неопрятно. Другие же могут ходить в лохмотьях, возиться в земле и быть покрытыми сажей — и все же выглядеть чистыми. Маленькая Гунилла относилась к последним. Она сразу понравилась Хейке. Немалую роль здесь сыграло и то, что она не отшатнулась от него. Моментальный испуг, да, но на этом все и закончилось. Она приняла его за нормального, дружелюбного человека — благослови ее Бог за это!

Она снова вышла, а с нею вместе — человек лет сорока с лишним. Человек с грустными, приветливыми глазами.

Арв Грип. У Хейке застучало сердце. Оба замерли, затаив дыханье, и девушка с удивлением смотрела на них.

Глубоко вздохнув, Арв медленно произнес:

— Кто же это?.. Ты должен быть из рода Людей Льда !

Спасибо, Господи! Его узнали! Без колебаний и криков страха. На глаза Хейке навернулись слезы.

И голос его дрожал, когда он произнес:

— Я Хейке Линд из рода Людей Льда, сын Сёльве.

— Сын Сёльве? О котором мы столько лет ничего не слышали? Но входи же! Входи! Гунилла, не распорядишься ли ты насчет еды? — лихорадочно произнес он. — Ты долго скакал верхом, Хейке?

— Да, со вчерашнего утра. Мой конь очень устал, замерз и проголодался.

— Гунилла, сначала сбегай в конюшню и попроси, чтобы там наилучшим образом устроили этого коня. Пусть разотрут его соломой, дадут есть и пить только теплое и поставят его в сухое стойло! Красивая лошадь! И такая необычная! Откуда она?

— Из Словении, — сухо ответил Хейке.

Арв долго смотрел на него, словно желая понять, что все это значит. Новые загадки Людей Льда становились все более запутанными.

— Пойдем, Хейке, я сгораю от любопытства!

Хейке прошел за ним в сверкающую чистотой комнату с простой, но красивой мебелью.

— Я стал таким избалованным после того, как в доме появилась Гунилла, — радостно произнес Арв. — Посмотрел бы ты, как здесь было раньше!

Он пододвинул ему стул, наверняка доставшийся ему от хозяев Бергквары. Хейке не решался на него сесть.

— Я весь в пыли и грязи.

— Чепуха! Давай мне твою куртку! Вот так, а теперь садись!

«Только бы мне не заснуть, — думал Хейке. — Этот стул такой удобный. Лучше уж я не буду прислоняться к спинке!»

Некоторое время они сидели друг против друга и изучали друг друга.

— Должно быть, ты устал, — сказал Арв., — Вид у тебя такой, что ты вот-вот заснешь, и это в лучшем случае.

— Да, я совершенно вымотался за последние сутки.

— И все-таки ты двигался вперед?

— Да. Мне хотелось встретиться с одним из моих родственников.

Арв взял его за руки.

— И ты это сделал, мой мальчик, ты здесь желанный гость!

Хейке был вовсе не мальчиком, но разница в возрасте между ними была почти в двадцать пять лет.

— Ты позволишь мне говорить с тобой напрямик? — спросил Арв.

— Да, конечно! Я готов к этому.

Арв с пониманием кивнул.

— Мы не думали, что в нашем роду будут рождаться еще «меченые».

— Но они рождаются, — спокойно ответил Хейке.

— Теперь я понимаю, что мы просто выдавали желаемое за действительное. Странно, что в моем поколении не было ни одного! Так что получился скачок.

— Нет, был один.

— И кто же?

— Сёльве, — ответил Хейке.

Арв пристально посмотрел на него.

— Что ты говоришь? Сёльве был примерным мальчиком.

Хейке ничего не ответил.

— Где он теперь?

— Он мертв. Он умер много лет назад. Мне было тогда всего пять лет.

— Расскажи мне об этом, — тихо произнес Арв.

Вошла Гунилла и тут же сообщила, что еду готовят.

— А она толковая девушка, — сказал Хейке.

— Еще бы! Она прекрасно справляется с домашним хозяйством. Стоит только приучить себя работать, и это становится потребностью! К тому же здесь она чувствует себя спокойно, и это радует меня больше всего…

— Да, временами я замечаю в ее глазах страх и неуверенность.

Арв грустно улыбнулся.

— В некотором смысле, я вызволил ее из дома, и я не раскаиваюсь в этом. Мне никогда еще не было так хорошо, — улыбнулся он. — Но теперь я хочу послушать о Сёльве! И о тебе, мой абсолютно неизвестный родственник!

Глубоко вздохнув и взвешивая каждое свое слово, он сказал:

— Если моя тетя Интела жива, я хочу навестить ее, когда буду уезжать отсюда. Но ей я ничего не хочу рассказывать о Сёльве. И я не уверен, следует ли мне рассказывать об этом вам.

— Доверься мне! Я знаю, Хейке, что «меченых» следует опасаться, они могут быть смертельно опасными. И в то же время, глядя в твои глаза, я понимаю, что ты такой же, как Тенгель Добрый. В Гростенсхольме есть его портрет. Я не хочу сказать, что ты — точная копия его, это не так, твое лицо более заостренное, более… — Арв хотел сказать «гротескное», но решил, что это слово могло обидеть его. Поэтому он закончил предложение по-другому: — Но выражение глаз у вас с ним одно и то же. Взгляд Тенгеля, разумеется, изобличает более опытного человека, в твоем же взгляде больше печали. Но и у тебя, и у него — то же самое понимание чужих страданий, то же самое… тепло. Именно это не ожидаешь встретить у «меченого».