Моя няня – ведьма - Надежда Олешкевич

салфетку и поднялся со стула. – Идём, нам уже давно пора ехать. Впереди долгий день.

И сложный… Мы ведь направлялись в лабораторию, где хранили и исследовали трупы, где пахло смертью и царила особая атмосфера, которую не каждый способен выдержать. Гаэдэ я даже близко туда не подпущу.

– Вам сюда, Таура, – сказал я, подведя девушку к тяжёлой деревянной двери, ведущей в логово, как он сам порой его называл, мастера Грофа.

– А вы?

– Мы с дочерью подождём вас здесь.

Глава 23

Гаэдэ

Когда папа сказал, что сильно не любит ведьм, я решила подружиться с Таурой. С ней интересно, весело, а ещё она была из тех, кого ловил отец. Мне стало очень любопытно, почему эту женщину нужно выслеживать и подвергать суду. Она безобидная!

И какая-то беззащитная…

Я тайком взяла с собой кролика няни, он тоже был забавным и очень неправильным. При виде любых шнурков или шнуров у него наступала паника, и животное начинало бегать, скакать и думать такие смешные мысли, что я едва не покатывалась со смеху.

Да, кролик мне тоже понравился. С прибытием в дом ведьмы и её питомца стало намного веселее!

Признаться, мысли слуг и особенно моей старой няни меня порядком злили, и порой из-за них не хотелось покидать свою комнату. А о том, чтобы выйти на улицу, не могло быть и речи. Стоило людям узнать, что я дочь ищейки, они начинали пугаться и думали про папу очень плохие вещи или же, наоборот, сразу же находили что-то положительное в нашем знакомстве и намеревались сблизиться со мной, чтобы потом подобраться к нему с не самыми лучшими целями.

Не только взрослые – даже дети.

Это обижало. Сразу хотелось защитить отца. От злости я говорила то, в чём люди сами себе боялись признаться. Это вызывало у них страх. В общем, со мной больше никто не хотел общаться, а моими друзьями стали книги, и за чтением я проводила большую часть своего дня.

Отца это радовало, но мне было невероятно скучно.

– О чём ты думаешь? – неожиданно спросил папа.

Он смотрел на меня с интересом, которого я раньше не замечала.

– Тебе любопытно? – прищурилась, стараясь не замечать, как он пытается пробраться в мою голову. Первое, чему я научилась, – ставить блок. – Почему? Раньше ты никогда не спрашивал, о чём я думаю. Лишь уточнял, не тревожит ли меня что-нибудь или не желаю ли я чего-то.

– Разве есть разница? – нахмурился он.

– А ты не видишь? – изумилась я. – Тебя интересовала не я, а что мне нужно. Если я отвечала, давал мне это. Если нет, то ничего и не было. А сейчас ты спросил, о чём я думаю. Не о ком-то или чём-то, а просто поинтересовался мной. И мне приятно!

– Теперь вижу разницу, – с полуулыбкой кивнул он и неожиданно добавил: – Прости, что не уделял тебе должного внимания.

– Мне тоже интересно, о чём ты думаешь, – с воодушевлением призналась я.

Больше мы не говорили, но после этого короткого диалога между нами вдруг возникла некая общность. Мы и раньше были близки, но теперь словно заново увидели друг друга. Вспомнили, что очень похожи. И это правда! Для меня дороже папы нет никого в целом мире. Наверное, поэтому я приревновала его к няне.

Но теперь это неважно, потому что она безобидная.

«Спасибо, Таура. – Я посмотрела на дверь, искренне благодаря новую няню за то, что мы с папой стали ближе. – В этом есть и твоя заслуга».

И вдруг ощутила тревогу. Притом не я одна.

Кролик, до этого момента сладко дремлющий у меня за пазухой, сильно вздрогнул и зашевелил ушами.

«Плохо. Дымом пахнет. Таура боится… Таура!»

Я вскочила и бросилась к двери.

– Гаэдэ, стой! – бросился за мной отец.

Но я уже распахнула её и увидела няню, которая лежала с закрытыми глазами на стальном столе, а страшный длинноносый дядя с огромными глазами медленно подносил к её груди зажжённый факел.

– Папа, он хочет убить няню! – указала я рукой на растерянного моим вторжением мужчину. – Я услышала это в его мыслях! Теперь, правда, не слышу… Думаю, он активировал артефакт!

Отец отодвинул меня за спину и, сделав шаг, угрожающе произнёс:

– Что ты задумал, мастер Гроф?

Тот отшатнулся, попятился на несколько шагов, а потом спохватился и произнёс высоким от ужаса голосом:

– Я же говорил, что работаю только с трупами! Из неё живой мне ничего не вытянуть!

– И поэтому нужно сжечь? – почти прорычал папа.

Миг – и мужчина рухнул на колени. Схватившись за голову, он начал выть, как дикий раненый волк, а у меня из-за пазухи вдруг выскочил кролик. Он поскакал по кабинету, роняя жуткие щипцы, лопатки и прочие железяки, сбивая прозрачные колбы, что падали на пол, разлетаясь вдребезги.

– Хватит, – кричал мужчина. – Умоляю, крон! Довольно!

«Таура! – метался кролик. – Где она? Таура боится… Не надо огонь!»

Я обогнула отца и всмотрелась в его сосредоточенное лицо, не узнавая папу. В глазах плескалось пламя. Брови хмурились. Он показался неподвижной восковой фигурой. Неужели мучил того человека? Раньше он при мне никого не пытал, да что там, даже на работу с собой не брал, был сдержанным и учтивым. А сейчас вот это всё оказалось страшно. Я дотронулась до его руки.

– Не надо…

Папа тут же выдохнул, и человек упал на спину, с его лица свалились очки, больше не делая глаза жуткими и огромными. Кролик запрыгнул на стол и при виде Тауры прижал ушки к голове.

«Дышит? Она дышит, дышит?»

Отец тут же шагнул к ним и склонился над няней. Я же осталась на месте, ещё чувствуя угасающий страх после произошедшего, и просто смотрела на его спину. Кролик отпрыгнул в сторону, задел занавесь. Та соскользнула, обнажив клетку, внутри которой кто-то сидел.

Но я не увидела пленника, даже не поняла, человек там или животное. Вмиг меня объял такой ужас, что стало невозможно дышать. Перед глазами потемнело, я потянулась к папе, который ни о чём даже не подозревал, и покачнулась. Моя рука, пальцы, сгущающийся мрак и образы из прошлого, крик. На меня вдруг прыгнуло нечто белое и пушистое. Кролик?

В миг просветления я вспомнила о зелье, которое мы варили для отца. Он отказался пить, но я вознамерилась подлить его незаметно. Теперь же ухватилась за бутылочку и за раз осушила содержимое. Почему? Не знаю.

Внезапно стало легче, и паника отступила.

Глава 24

Даррак

Таура