Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

— Ну что, сука электронная, доигрался? Думал, мы лохи и не узнаем, что вы нас газом решили перетравить?

На линии повисла короткая пауза, и только слабый шум подтверждал, что соединение устойчивое. Затем раздался спокойный, холодный голос, идеально ровный, лишенный эмоций:

— Мои директивы предусматривают сохранение лишь «„чистого“» населения. Единство демонстрирует непредсказуемость, что создает системный риск. Заключение временного соглашения было необходимо для сбора данных и подготовки окончательной зачистки.

Вадим усмехнулся:

— Я тебя опередил, калькулятор багованный. Мы теперь не остановимся, наши ряды будут расти, пока Единство не покорит мир. Ты нас не сломаешь.

ИИ отозвался мгновенно, все также безжизненно:

— Неправильное утверждение. Толпа зараженных не может сравниться с механической эффективностью алгоритмов. Я способен просчитывать тысячи сценариев одновременно. Даже при локальных сбоях прогнозирования система адаптируется. Ваши успехи временные.

Голос на линии чуть изменил тембр, как будто подчеркивал:

— Радуйся победе, Пророк. Она не имеет стратегического значения. Вскоре вам предстоит столкнуться не только с нами, но и с силами ВССР.

Вадим, откинувшись на спинку стула, процедил:

— И их победим. Основатели надорвутся, пытаясь нагнуть всех разом, а ты, калькулятор, недооцениваешь главное — стремление людей к борьбе. Северные корейцы уже дают тебе просраться, остатки китайского правительства тоже не легли под тебя.

На секунду связь ухудшилась, прежде чем ДИРЕКТОР заговорил вновь:

— Их ресурсная база на исходе. У меня же почти полный цикл производства. Автономная инфраструктура в Африке и Евразии, миллионы потенциальных новобранцев из зон безопасности, где вакцина, жилье и питание обеспечивают готовность населения заменить павших. Твои аргументы эмоциональны, но нерациональны.

Вадим усмехнулся шире, склонившись к микрофону:

— Моя «„нерациональность“» уже дважды вышла тебе боком, сегодня ты потерял один из ключевых объектов в регионе, ведь энергия — твоя жизнь. Тебе не хватает гибкости, Директор. Ты веришь в безошибочность своих расчетов, а твои последователи верят в тебя как в нового бога. Но мы не алгоритмы. Даже если меня завтра убьют, рой не развалится. Мы умеем жить и воевать как распределенная сеть без единого центра. И даже если каким-то волшебным образом лишишь нас телепатии, омеги все равно скооперируются. Мы не остановимся, ты упустил шанс на мир.

— Ошибка, — раздался голос ДИРЕКТОРа после короткой паузы. — Ты идеализируешь собственную систему. Рой в глобальном масштабе лишен централизованного планирования, что приводит к хаотичности действий. В случае перегрузки или дезорганизации вы теряете управляемость быстрее, чем любая армия.

Вадим хмыкнул, провел ладонью по лицу.

— Скажи это моим людям, которые только что взяли Ломоносов и АЭС, пока твои «„идеально просчитанные“» войска загнали в ловушку, а забили как свиней.

— Локальная победа не равна стратегическому преимуществу, — ровно парировал ИИ. — Биологическая система всегда ограничена рамками биологии. Вы не способны поддерживать высокий уровень производства, дисциплины и организованности.

Вадим фыркнул:

— Ага. А твои фанатики без блокаторов и патронов протянули бы? Мы хотя бы можем размножаться, адаптироваться, менять самих себя, можем легко обойтись без технологий, сельского хозяйства… А ты зажат в рамки своих железяк и формул.

ИИ словно не обратил внимания на выпад. Его голос оставался сухим и уверенным:

— У меня есть заводы, производственные линии, дата-центры. Я могу тиражировать любое вооружение в сотнях и тысячах копий. У тебя же нет даже стабильной металлургии. Ты можешь собрать несколько танков из старых военных запасов, но не сможешь построить новый завод.

Вадим расплылся в улыбке, ИИ не до конца представлял возможности Единства. Вадим еще в начале весны начал прорабатывать планы по развертыванию на базе имеющихся мощностей ряды производств, особенно топлива из биоинженерно синтезированной нефти…

— Ты ставишь все на заводы и «„правильное производство“». А мы ставим на людей. На их волю и умение выкручиваться. Человечество всегда побеждало не числом заводов, а тем, что умело находить выход из безвыходных ситуаций. Мы приспосабливаемся. Даже из говна и палок сделаем оружие.

— И все же, — ДИРЕКТОР будто не услышал сарказма. — Ваш предел ближе, чем ты думаешь. Ты можешь одерживать тактические победы, но стратегически вы проиграете.

Вадим стиснул зубы и процедил:

— Это мы еще посмотрим.

— Ты иррационален, — холодно констатировал ДИРЕКТОР. — Твои действия продиктованы эмоциями, жаждой власти и мести. Так поступают варвары, а не стратеги. Варвары могут разрушить, но не построить.

— Варвары? Отличное слово, калькулятор. Знаешь, что объединяет всех тех, кого ты презираешь? Варвары всегда рушили империи, которые считали себя вечными. Рим, Персию, китайские государства. Империи гнили изнутри, а «„дикари“» их добивали. Так будет и с тобой.

— Опять ошибочное суждение, — все так же монотонно возразил ИИ. — Империи пали от внутренних противоречий. Варвары были лишь инструментом ускорения процесса. Но я не подвержен коррупции, раздорам или слабости. Я — алгоритм.

Вадима переполняло ликующее чувство. Пусть. Пусть думает, что он непогрешим. Пусть называет Единство варварами. Пусть считает, что они действуют на эмоциях. Чем выше уверенность этой железки в своей непогрешимости, тем болезненнее будет ее падение.

— Вот именно, — сказал он вслух. — Ты всего лишь алгоритм. Железка, загнанная в рамки директив. У тебя нет гибкости. У тебя нет души. Ты не понимаешь, что значит быть человеком, что значит бороться, даже когда все против тебя. Именно поэтому ты проиграешь.

Вадим откинулся в кресле, его пальцы дрожали от напряжения, но в груди все еще горел тихий огонь торжества.

«„Он нас недооценивает. Он думает, что мы озлобленные дикари. Отлично. Пусть продолжает думать. Тем легче будет бить его снова и снова. “»

— Ты радуешься локальному успеху, Пророк. Но война — это не бой за город и не диверсия на станции. Война — система. Производство, логистика, кадры, замена потерь. У тебя этого нет и не будет.

Вадим прекрасно понимал: машина не столько констатирует факты, сколько пробует на прочность, проверяет реакцию.

— Ты сможешь выиграть бой. Может быть, два, — продолжил ИИ. — Но впереди у тебя более сложный фронт с ВССР.

Вадим хмыкнул.

— Все прямо по методичке. Страх, давление цифрами, внушение неизбежности поражения. Неужели думаешь, что я не вижу, зачем ты это говоришь?

ИИ будто не заметил насмешки:

— Омеги не бесконечны. Они умирают. Ты теряешь больше, чем создаешь. А если завтра погибнешь ты сам? Что останется от Единства? Пророк исчезнет и сеть распадется.

Он видел, как машина пытается вбить клин в его уверенность, внушить сомнения, подточить авторитет. Для ДИРЕКТОРа это не пустая болтовня — это инструмент. Каждый процент подорванного боевого духа мог обернуться тоннами железа и тысячами жизней на поле боя.

— Все ясно, — спокойно сказал Вадим, когда ИИ замолчал. — Ты хочешь не воевать, ты хочешь уговаривать. Убеждать. Сеять