Елена Звездная - О мстительных некромантах и запрещенных артефактах

— У меня только один вопрос, — прозвучал ровный голос Норта, — ты отказалась участвовать в Королевских Мертвых играх?

Да, это был самый страшный вопрос. Точнее не вопрос, а последствия моего на него ответа. Пришлось солгать:

— Мы обсудим данный вопрос с лордом Гаэр-ашем завтра утром.

Вообще-то вопрос не обсуждается. Я не горю желанием участвовать в играх, но от шанса, пусть даже минимального, на восстановление Гобби отказываться не собираюсь. Во-первых, у меня нет никого и ничего родного… кроме умертвия, во-вторых, если я не сумею закончить Некрос, Гобби и его оживление останутся единственным светлым воспоминанием в моей жизни, так как опекун не позволит заниматься изготовлением артефактов, и в третьих — не люблю уступать сволочам.

— Слушай, Каро, — внезапно Дастел оказался очень близко.

Я бы даже сказала — впритык. Впритык настолько, что вдохнуть мне было бы проблематично.

— На меня посмотри! — скомандовал Норт, цепляя пальцами подбородок и вынуждая запрокинуть голову.

Посмотрела. Глаза теперь были фиолетовыми. Полностью. Какой-то странный мерцающий в полумраке цвет. Неприятное зрелище. Пугающее очень.

— Не люблю угрожать женщинам, — кривая ухмылка исказила его рот, — а потому объясню ситуацию, если ты своими куриными мозгами еще не осознала. Я должен победить на этих играх. Должен. Слишком многое поставлено на карту, малышка.

Молча смотрю в его глаза — фиолетовая радужка медленно меняет цвет, становясь более насыщенной. Что бы это значило? Теоретически я могу его ударить, и если удар будет неожиданным, попытаться сбежать. Теоретически… Потом буду ходить не одна, да и днем в присутствии адептов ничего он мне не сделает… и в общежитие его уже не пустят, время посещений до одиннадцати. Так что можно ударить, он же этого не ждет…

Но как оказалось, некромант тоже решил совершить то, чего я совершенно не ждала. Я вдруг оказалась схвачена за грудки и с невероятной легкостью поднята, до уровня его лица. А затем Норт развернулся и впечатал меня в стену, чтобы медленно приблизить свое лицо и прошептать:

— Девочка, а ты вообще меня слушаешь?

Пора бежать. Срочно пора бежать. Очень-очень быстро бежать. Потому что когда вот такие вот так начинают шептать, все заканчивается плохо. Очень плохо.

— Знаешь, Каро, — Норт теперь держал меня одной рукой, вторая сжала подбородок, а большой палец медленно обвел нижнюю губу, слегка оттягивая, — я ведь могу сделать твое существование в Некросе весьма… приятным. Подумай об этом.

Я не думала. В этот миг я, пользуясь тем, что Дастел занят запугиванием и так перепуганной меня, сделала то единственное, что могла — разжала пальцы.

Здоровенный талмуд рухнул вниз на ничего не ожидающую ногу Норта. Нога не обрадовалась встрече, что красноречиво выразил Дастел в кратком:

— Тьма сожри твою печень!

После я была обронена, в связи с необходимостью схватившись за ногу, запрыгать на второй. Утрирую. Необходимость, может, и была, но Дастел только уперся обеими кулаками в стену, и шипел ругательства, но неразборчиво очень. Посему мне пришлось действовать самой.

— Норт, прости! — Патетическое заявление и заламывание дырявых рук. — Я не хотела! — Преданный взгляд. — Просто пальцы вдруг ослабели! — Честный взгляд. — Ты только стой, я сейчас, я на помощь позову, я…

Я схватила книгу, выскользнула из «дастел-палатки» и бросилась прочь, с воплем:

— Только не уходи и не наступай на больную ногу, а вдруг перелом! Я сейчас!

— Каро, стоять! — понеслось мне вслед.

Естественно, я ускорилась. На выходе торопливо замоталась в плащ и бросилась через темный двор, держа свод правил наготове. К счастью для нападающих, никто не напал. Возможно, испугались моего грозного вида, а скорее всего, все, кто мог шататься ночью, сейчас шатались исключительно на вечеринке — кстати, музыка в отдалении слышалась.

Миновав двор, я вбежала в общежитие, кивнула привратнице, сонно дремавшей у дверей, и помчалась к себе. В коридорах было пусто, так что первым, кого я увидела, был Гобби. И это меня очень удивило, так как гоблина я встретила в коридоре, и он шел, кому-то что-то втолковывая замысловатым:

— Ыы… ыыи, иыыу.

— А ты о чем? — спросила я, останавливаясь.

— Ы… — замялось мое умертвие, прикрывая костистой ладонью что-то, что держал на другой ладони.

Между костями поблескивали любопытно-кровожадные глазки выжившего… в смысле неупокоенного невероятным образом паука. Приехали!

— Гобби, я все вижу, — устало заметила я.

Зомби свел пальцы вместе — теперь глазки были не видны, но мохнатая попа и пара лапок очень даже. Гобби взглянул на свою ладонь, все осознал, убрал руку, и демонстрируя мне жуткое восставшее из мертвых насекомое, сообщил:

— Ыыы.

Очень информативно.

— Гобби, — я сурово посмотрела на него, — не знаю, зачем ты таскаешь это недобитое мохноногое, но заверяю сразу — я с ним жить не буду.

— Ыыы, — расстроился зомби.

— Ыыыууиии, — поддержал его паук.

Мне стало стыдно.

— Ладно, пусть живет, — произнесла я, точно зная, что пожалею.

— Ых! — радостно выдал Гобби.

— Йууу! — пропищал паук.

Я совсем расстроилась и поняла, что хочу есть.

— На, отнеси в комнату, — попросила Гобби, протягивая ему талмуд, — мне все это выучить к утру нужно.

— Ыы? — вопросила моя нежить, беря книгу.

— Да, ректор приказал. — Мне совсем грустно было.

— Ыы, — посочувствовала мне нежить, и сделала жуткое: взяв паука, водрузила мне на плечо и наказала чудищу: — Ыыы!

Монстр мелкого размера ответствовал решительным:

— Иии!

— Ыы, — сказал Гобби уже мне, махая рукой в сторону столовой.

Мне уже не хотелось есть. Я даже пошевелиться боялась.

— Ии, — напомнил паук и указал мохнатой лапкой туда же.

И я пошла. Стараясь не коситься на умертвие. Нет, ничего не имею к мертвым, просто одно дело восставшие мертвые, и совсем другое восставший тобой убиенный. Разница существенна.

— Иии, — сообщил мне паук.

— Ым… — да, это я.

— Иии ии! — обрадовалась нежить, сверкая красными глазками.

Я вообще боюсь пауков! Панически!

— И? — вопросил паучок, перебирая лапками и двигаясь по плечу ко мне ближе.

Как я не завизжала? Ума не приложу.

К счастью, нежить неожиданно спрыгнула на стену, тенью промчалась по ней, до открытых дверей в столовую, и исчезла в дверном проеме. Я все думала, с чего бы? Как паук вновь показался в поле зрения, пискнул и поманил лапкой с таким видом, мол «я все проверил, можно заходить». Это очень забавно смотрелось, настолько, что я перестала опасаться и с улыбкой направилась к столовой.