Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга вторая.

Смерть выскочил на скалистую поляну и остановился. Стаи мелких чёрных птиц испуганно вспорхнули в небо, прервав жуткий пир: среди обломков скал и громадных валунов валялись обглоданные полуразложившиеся трупы людей и животных, жёлтые черепа и разгрызенные кости. Воздух наполнял удушливый запах гнили и жужжание несметного количества зеленоватых мух. Смерть глубоко вздохнул и оскалился, предвкушая веселье.

Из глубины тёмного логова послышалось злобное рычание, и наружу вылез громадный шырлон. Свалявшаяся колтунами шерсть стояла дыбом, могучие когтистые лапы скребли по каменистой земле, высекая искры. Раздался оглушительный рёв, по мохнатой шее потекла склизкая розоватая слюна, и шырлон стал медленно наступать на чужака, прожигая его угольками маленьких красных глаз. Маг блаженно улыбнулся и в неестественно-затяжном прыжке взлетел на загривок чудовища. Шырлон взвыл, заметался среди скал, стремясь скинуть седока, и, дико захохотав, Смерть стал руками рвать мохнатую, жесткую шкуру. Чудовище завизжало от боли и покатилось по земле, в надежде придавить мучителя, но тот соскочил на камни, взглянул на окровавленные руки, и холодный белый свет в глазах стал разгораться всё ярче и ярче, вырываясь наружу и окутывая мага с головы до ног.

Истекающий кровью шырлон вскочил на ноги и остервенело ринулся на врага. Он совершил отчаянный скачок, навалился на мага своей исполинской тушей, и тут же издал душераздирающий крик боли и ужаса, напоровшись на острую раскалённую пику. Шырлон испустил протяжный предсмертный стон, дёрнулся и обмяк. Маленькие глазки подёрнулись пеленой и закрылись.

Несколько минут тишины, и стаи чёрных птиц вернулись к прерванному пиршеству, в воздухе вновь закружились зеленоватые мухи, и возле логова тхарийского шырлона продолжилась повседневная, размеренная жизнь…

Временной маг дошёл до своих покоев, остановился перед высокими бело-золотыми дверями и с досадой пнул их ногой. Спать не хотелось категорически, особенно после того, как Дима фактически прогнал его. "Если в постели видеть не желает, я бы в кресле подремал, мне не трудно. Знал же, что я не хочу оставаться в одиночестве", - кисло подумал Артём, скользя невидящим взглядом по изящной золотой окантовке.

Неожиданно шоколадные глаза прояснились и сразу же наполнились негодованием: по связи докатилось волнение, слабый отголосок боли, и вдруг Дима исчез из Керона.

- Это нечестно!

С пальцев посыпались чёрные искры. Ударяясь о белоснежные створы, они оставляли грязно-серые точки и полосы, расцветали тёмными уродливыми бутонами на концах золотых завитков. Полыхая ледяными серебряными глазами, Смерть смотрел, как его друг бежит по Тхарийскому лесу, и скрипел зубами от негодования.

- Почему, Дима? Почему ты отталкиваешь меня? Я мешаю? Ты же знал, как я мечтал поохотиться вместе с тобой. Две Смерти, играющие жизнями, испуганно бьющиеся сердца жертв, тёплая кровь на ладонях…

Жажда крови гнала Артёма в Камию, но обида удерживала на месте.

- Думаешь, я буду молча сносить твоё пренебрежение? Если я не нужен тебе - так и скажи! Только и можешь стонать: "Тёма, я люблю тебя!" Враньё! - распаляясь всё больше, прошипел маг, и чёрные искры посыпались с пальцев сплошным потоком. - Ну, и ладно! Не нужен, так не нужен!

До боли закусив губу, маг треснул кулаками по дверям, и белоснежные створы пересекла надпись: "Ненавижу". Огромные тёмные буквы, выпуклые и неровные, сочились кровью. Багровые ручейки, точно растревоженные змеи, извивались по белоснежному древесному полотну, сползали на пол, растекаясь тусклой, мутной лужей. Смерть отступил, не сводя сияющих глаз с надписи, шумно выдохнул и перенёсся в Белолесье.

Белое камийское солнце наполовину выбралось из-за верхушек деревьев, и мёртвое чудовище шевельнулось. Смерть вылез из-под растерзанной, покрытой бурой коркой туши и сладко потянулся. Он утолил жажду, и был чрезвычайно доволен собой. С наслаждением оглядел рваную, пропитанную кровью одежду, и не стал ничего менять. Он был спокоен, даже умиротворён. И когда голубой островок, мерцающий в глубине сознания, растёкся в широкую линию, точно приглашая в свои объятья, Смерть не стал противиться. Довольно урча, скользнул вперёд, позволил ласковым "рукам" обхватить себя и задремал до следующей трапезы.

Дмитрий облегчённо улыбнулся: ему удалось обратить неистовую силу второй ипостаси против чудовища, а не людей. Теперь он мог возвращаться в Лайфгарм. "Надеюсь, пока я отсутствовал, Артём не разрушил Керон". Бело-голубые, разделённые тусклой ртутной полосой глаза впились в камийское солнце, и маг мысленно потянулся к другу. Артём обнаружился в Белолесье. "Что ж, это неплохо. Правда, раз он не лёг спать, скандал обеспечен. Но, ничего, переживу". Дима улыбнулся, представив умильно обиженное лицо временного мага, привёл в порядок одежду и шагнул в Керон. И тотчас почувствовал знакомый запах. Нахмурившись, маг повернулся спиной к своим покоям и зашагал по коридору. Свернул за угол и застыл, ошарашено глядя на неровную багрово-чёрную надпись.

"Ну, что за капризы? - с досадой подумал Дима, уничтожил яростное послание друга и большую кровавую лужу, грозящую затопить коридор, развернулся и направился обратно. - Неужели так трудно хоть немного пораскинуть мозгами? К чему эти выкрутасы, Тёма? Ты ведь, лучше, чем кто-либо, должен понимать, почему я поступаю, так, а не иначе! Ты такой же, как я!"

Дмитрий вошёл в спальню, вытянулся на кровати, ухнув сапоги на белоснежное покрывало, и закрыл глаза. Он очень устал, нужно было поспать хотя бы пару часов, прежде чем встречаться с другом. "Извини, Тёма, но я пока не готов слушать твои излияния", - мысленно вздохнул маг и провалился в глубокий сон.

На этот раз волшебный лес встретил любимца гулким низким шумом. Стенали белоствольные деревья, пугливо перекликались птицы, взволнованно жужжали пчёлы и шмели, с надрывом стрекотали кузнечики.

"Уйми Смерть, Тёма. Его магия не для моих мирных границ".

- Тоже гонишь меня?

Временной маг топнул ногой, как большой капризный ребёнок, но глаза его, выполняя просьбу Леса, вновь стали шоколадными.

"Я люблю тебя…"

- Вот только этого не надо! Я больше не верю вам!

Артём бросил тоскливый взгляд на оранжевое зарево, разгорающееся над макушками деревьев, и твёрдым, злым шагом направился к родному дому. Словно в пику ласковым словам Белолесья, он разбрасывал сапогами ровные круглые камешки, сходил с тропы и давил цветы, а лес лишь вздыхал, глядя на своего любимца, изнывающего от бессильной ярости. Чертыхаясь и костеря Диму на разные лады, маг пересёк ухоженную поляну, взбежал по каменным ступеням крыльца и ворвался в холл.