Ирина Чернова - Храни нас пуще всех печалей

- Хорошо, пойдемте туда. Мне все равно, где мы будем говорить с вами. Главное - результат.

- Это вы правильно мыслите! - засмеялся лающим смехом мой собеседник. - Не поворачивайте головы...на всякий случай, зачем вам потом вспоминать, как я выгляжу? Главное, я помню вас и этого вполне достаточно. Давайте о деле. Мне сказали, что вы хотите получить паспорт и прочие документы на некого мужчину.

- Да, хочу чтобы ему сделали все полагающиеся документы.

- Я видел результаты запросов в ГУВД, результаты поиска родных по ориентировке...что вы вздрогнули?

- Простите... я не знала, что вы уже знакомы и с этими...

- Помилуйте, Вера Георгиевна, прежде чем браться за подобное дело я должен знать все о том человеке, который нуждается в этом! Конечно, я все это просмотрел и достаточно подробно. Может быть, ваш знакомый - уголовник с пятью судимостями, тогда и цена будет соответствующая! Да не тряситесь вы так... как ни странно, нигде ваш знакомый не проходит. Раз он чист перед законом, это несколько меняет дело...

- Будет ...дороже?

- Нет, будет другой путь, только и всего. Ну, и немного подешевле. Вашему знакомому, как я понимаю, прописка в Питере не нужна...это тоже хорошо. Будет какой-нибудь Петр Мамкин из Барсуковки. За все про все - сорок тысяч.

- Долларов? - переспросила я, силясь понять необъятность суммы.

- Ну не рублей же, дорогая моя! Конечно, долларов. Если хотите, можно в еврах по курсу, тоже пойдет. Все, я с вами прощаюсь, не оборачиватесь минут пять. Вам на раздумья - сутки. Позвоню завтра в семь.

Шаги уже давно пропали в городском шуме и темноте сквера, а я так и сидела на мокрой скамейке, раздавленная огромностью суммы. Сорок тысяч долларов...это же такой капитал, который мне даже занять негде! Стоит только посмотреть на мои старые кроссовки и потертую куртку, как выгонят вон из любого банка... а отдавать же надо будет на четверть больше, с процентами... И у меня нет ничего, что бы я могла продать... машина таких денег не стоит, квартира...Господи, это последнее, что у меня осталось...

Когда я окончательно замерзла и вымокла, то поднялась и решительно направилась к метро, не закрываясь от снежной крупы, бьющей в лицо. Решение уже было принято, оставалось узнать, чем я располагаю и что смогу купить взамен.

Моя двушка находилась в неплохом районе и старом фонде, что автоматически повышало ее стоимость. Можно было продать ее за семьдесят тысяч, как пояснил агент, но надо было оплачивать документы Бриана и я согласилась на шестьдесят с тем, чтобы на разницу приобрести комнату в коммуналке. Неизвестный благодетель получил мое подтверждение, что я согласна платить оговоренную сумму и посоветовал не тянуть с этим делом, из чего я заключила, что он уже знает, что я продаю квартиру, чтобы расплатиться с ним. Дело потихоньку тянулось - приезжали желающие на квартиру, я ездила и смотрела комнаты, мечась после работы по сырому и промозглому Питеру, Бриан приходил в себя и уже говорил по-русски, с ошибками и страшным акцентом. Подключив интернет, я учила его пользоваться компом, чтобы он мог в любое время тренироваться не только читать, но и писать, а впоследствии - печатать на клаве и выходить в эфир. Безусловно, давалось ему это трудно - он рычал, скрипел зубами, ругался и проклинал все на свете, но тем не менее отступаться не желал и я, просыпаясь ночью, частенько видела в соседней комнате горящий огонек экрана. Сама я по-прежнему ходила на работу в цех - без этих денег мы бы просто померли с голоду.

Комната в коммуналке была неказиста - пятнадцать метров и узкое окно, кроме нас в квартире было еще три комнаты, из которых две сдавались, а в одной жила пожилая семейная пара. Длинный грязный коридор с выгородкой для душа у черного хода довершал непритязательный образ питерской трущобы. На этом варианте я остановилась по двум причинам - комната была у метро, хоть и не совсем в центре, второе - это был столь любимый мною старый фонд и за отсутствием ремонта комната полностью вписалась в расклад денег от продажи квартиры.

Переезд был назначен на начало июня. Неделю назад я получила документы на Бриана и мы с ним долго изучали его новое ФИО, место и год рождения, чтобы запомнить. Скурихин Иван Андреевич, 19.. года рождения, место рождения - село ...ское Красноярской области, воспитанник детдома N..., родители погибли при пожаре по пьянке, военник с записью о непригодности по трем статьям.

- Вейра, это новое имя мне придется носить всю жизнь здесь? - с тоской спросил Бриан, рассматривая свою фотографию в паспорте. - Ску-рьи-хьин...не выговоришь просто так. И ты будешь звать меня И-ван?

- Ты же будешь звать меня Вера, как и все?

- Нет...Вейра...думать так хотеть...хочу думать так...

- Подожди, мы еще подучим язык, иначе ты просто не сможешь пояснить, что тебе надо, если меня не будет рядом. Повторяй медленно за мной - я думаю...

Такие упражнения были у нас в ходу постоянно и они здорово помогали освоить русский.

В Газель, приехавшую за нашими вещами, мы погрузили диван, холодильник, стиралку и комп, коробки с кухонными принадлежностями и два узла с бельем и вещами. Все остальное я или распродала или оставила новым хозяевам квартиры - в пятнадцать квадратов много не поставишь, а самое необходимое у нас есть. Через неделю после переезда мы с Брианом подали заявление в ЗАГС, чтобы он находился в Питере совершенно легально. Он долго не мог понять, зачем надо это делать, раз мы уже обвенчаны в Альветии и я доказывала ему, что это очередные бумажки, имеющие значение только для жизни здесь. Посердившись и пофыркав, он согласился и теперь, сопя, как первоклассник, учился подписываться своей новой фамилией. Листов он уже исчеркал целую кучу но ему все не нравилось.

- Смотри, Вейра, это хорошо? Мне да, хорошо!

- Мне нравится, - автоматически поправила я его и обомлела - на листе аккуратно было выведено нечто, начинавшееся на букву О с долгой росписью дальше. - Ты о чем думал, когда писал это?

- Не помню, - пожал он плечами. - Вроде бы Альветия вспомнилась...

- Понятно... род Одьерских так и прет из тебя. Ты ведь даже стал Магнуса напоминать, только тот брюнет был в молодости, а ты - блондин...рыжий, правда..

- Я рыжий? Вейра, ты что говорить? Рыжий только шут при король!

- Шут при короле... да не рыжий, успокойся...

Волосы он отказался стричь категорически и только согласился забирать их в хвост, если уж слишком отрастут, а в остальном вид у него был тот же самый, что в Альветии, разве что носил джинсы и рубашки, как и девять десятых мужского населения Питера.

После того, как я прописала Бриана в комнату, прошло еще около месяца и случилась новая напасть - он впал в депрессию. Сменив образ жизни, он приспосабливался, как мог, но вписаться в мир, где его умения были абсолютно не нужны, никак не получалось. Конечно, он старательно учился, я помогала ему, чем могла, но это было все не то. Я уходила рано утром на работу, возвращалась к нему, а он или сидел целый день дома или бродил по улицам, привыкая к городу. Возвращался злой и раздраженный, садился к компу или валился на диван, отказываясь от еды. Что бы там не говорили о великой любви, ею одной сыт не будешь и общения только со мной ему было мало. Я это прекрасно понимала, но что я могла поделать? Пристроить его на фабрику охранником? Проблема затягивалась, Бриан вел себя так, что я готова была на все, лишь бы ему помочь, но ничего подходящего не приходило в голову. В Альветии он был уверен в себе, а здесь терялся и пасовал перед миром, хоть и не признавался мне в этом. По вечерам он садился перед компом, смотрел фильмы и очухивался уже под утро с полностью отрешенным видом. Бросать работу, чтобы сидеть с ним, было нельзя да и бессмысленно, и я постоянно ломала голову над тем, чтобы такое придумать и занять его.