Генри Каттнер - Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

– Гости…- произнес он скрипучим голосом.- Не много бывает у нас гостей.

– И вы, конечно, голодаете между визитами,- пошутил я и втащил Розамонд в коридор. В нем воняло плесенью, и точно так же несло от старикашки. Он захлопнул дверь перед порывом яростного ветра и проводил нас в гостиную. Входя, мы раздвинули портьеры, украшенные кисточками, и внезапно оказались во временах королевы Виктории.

Старик был не лишен чувства юмора.

– Мы не едим гостей,- пояснил он.- Просто убиваем и забираем деньги. Но добычи в последнее время так мало!

Он рассмеялся гордо, словно курица, у которой до срока вылупились пятеро цыплят.

– Меня зовут Джед Карта,- сказал он.

– Картер?

– Карта. Садитесь и грейтесь. Я разведу огонь.

Мы промокли до нитки.

– У вас не найдется, во что переодеться? – спросил я.- Если это вас интересует, мы уже несколько лет супруги, но по-прежнему чувствуем себя грешниками. Наша фамилия Денхем, Розамонд и Чарли Денхем.

– Так это у вас не медовый месяц? – Карта казался разочарованным.

– Это второй медовый месяц, причем куда приятнее первого. Идиллия, верно? – обратился я к Розамонд.

– Точно,- согласилась она.- В этом что-то есть.

Жена у меня хитрая. Единственная женщина, к которой я не испытываю ненависти за то, что она умнее меня. Она действительно красива, даже если выглядит мокрой курицей. Карта разводил огонь в камине.

– Когда-то здесь жило много людей,- сообщил он.- Правда, они вовсе не хотели этого. Они были безумны. Но сейчас здесь психов нет.

– Вот как? – протянул я.

Он управился с камином и зашаркал к двери.

– Принесу вам что-нибудь надеть. Конечно, если вас не смущает перспектива остаться наедине.

– Вы не верите, что мы супруги? – спросила Розамонд.- Мы вовсе не нуждаемся в присмотре.

Карта оскалился в щербатой улыбке.

– О, дело не в этом. У местных людей такие странные мысли. Например…- он захихикал.- Вы когда-нибудь слышали о вампирах? Говорят, в последнее время по округе было много смертей.

– Отказ вовсе не значит, что рассказ ничего не стоит,- сказал я.

– Что?

– Нет, ничего.

Мы с Розамонд переглянулись.

– Меня такие вещи не касаются,- заявил Карта. Он снова широко улыбнулся, облизал губы и вышел, захлопнув дверь и заперев ее на ключ.

– Да, дорогая,- сказал я.- У него зеленые глаза. Я заметил это.

– А острые зубы?

– Только один. Да и тот стерт чуть не до десны. Может, некоторые вампиры жуют свои жертвы, пока не прикончат. Но вообще-то это ненормально.

– Видимо, и вампиры не всегда нормальны… Розамонд смотрела на огонь. По комнате плясали тени, снаружи сверкало. Отказ вовсе не означает…

Я нашел несколько пыльных шерстяных пледов и выхлопал их.

– Снимай это,- коротко бросил я Розамонд. Мы повесили одежду поближе к огню и завернулись в пледы, сделавшись похожи на нищих индейцев.

– Может, это не рассказ о духах,- сказал я,- а просто любовная история.

– Исключено, мы же супруги,- отрезала Розамонд. Я только усмехнулся, продолжая размышлять. Этот Карта… Я не верю в случайности, легче уж поверить в существование вампиров.

Кто-то открыл дверь, но это был не Карта. Человек, вошедший в комнату, походил на деревенского дурачка – откормленный парень с толстыми слюнявыми губами и жирными складками над расстегнутым воротничком. Он поддернул брюки, почесался и одарил нас глуповатой улыбкой.

– У него тоже зеленые глаза,- заметила Розамонд.

У парня явно была волчья пасть, однако мы понимали, что он говорит.

– У всех в нашей семье зеленые глаза. Дедушка занят и прислал меня. Я Лем Карта.

Лем принес на плече какие-то вещи и бросил их мне. Старая одежда. Рубашки, брюки, ботинки – все чистое, но тоже с запахом плесени.

Лем поплелся к камину и присел перед ним. У него был такой же крючковатый нос, как у дедушки Джеда, правда частично скрытый складками жира. Он хрипло рассмеялся.

– Мы любим гостей,- заявил он.- Мамуля сейчас спустится. Она переодевается.

– Надо думать, заворачивается в новый саван,- попробовал я пошутить.- А теперь иди, Лем. И не смей подсматривать в замочную скважину.

Он что-то буркнул в ответ и вышел, тяжело ступая, а мы надели затхлую одежду. Розамонд выглядела прелестно; я сказал ей, что она похожа на крестьянку… врал, конечно. В ответ она пнула меня.

– Береги силы, дорогая,- предостерег я.- Они могут нам понадобиться: похоже, эти чертовы Карта что-то задумали. Исключительно мерзкая семейка. Наверное, это их родовое имение. Они явно жили здесь, когда в этом доме размещался бедлам. Я бы чего-нибудь выпил.

Розамонд взглянула на меня:

– Чарли, неужто ты и впрямь поверил…

– Что это семья вампиров? Черт побери, нет, конечно! Это просто банда придурков, которые пытаются нагнать на нас страху. Я люблю тебя, дорогая.

И я обнял ее так крепко, что едва не сломал пару ребер. Она вся дрожала.

– В чем дело? – спросил я.

– Мне холодно,- ответила она.- Ничего больше.

– Конечно,- я подвел ее поближе к камину.- Ничего больше. Разумеется. Дай-ка мне лампу, и пойдем на поиски.

– Может, лучше дождаться мамули?

Нетопырь ударил крыльями в стекло, но, к счастью, Розамонд ничего не заметила. Нетопыри редко летают во время грозы.

– Нет, мы не будем ждать,- решил я.- Идем.

У дверей я остановился, потому что моя жена вдруг опустилась на колени. Впрочем, она не молилась, а напряженно вглядывалась в песок, рассыпанный по полу. Одной рукой я поднял Розамонд.

– Разумеется. Знаю. Это песок с кладбища. Пошли, взглянем на этот сумасшедший дом. Здесь должны орудовать несколько скелетов.

Когда мы вышли в коридор, Розамонд быстро подошла к парадной двери и попыталась ее открыть. Потом взглянула на меня:

– Закрыто. А на окнах решетки.

– Идем же,- сказал я и потащил ее за собой.

Мы шли по коридору, иногда останавливаясь, чтобы заглянуть в грязные, тихие, погруженные в темноту помещения. Скелетов не было. Не было вообще ничего, только запах плесени, как в доме, где много лет никто не живет. Я мысленно повторял, как заведенный: "Отказ вовсе не означает…"

Мы вошли на кухню; приглушенный свет сочился из-под двери. Меня заинтересовал доносившийся оттуда странный скрежещущий звук. Огромный темный силуэт превратился в молодого Лема, опору и надежду этой жалкой семейки.

Скрежет прекратился, и Джед Карта произнес:

– Пожалуй, он уже достаточно острый.

Что-то полетело в сторону Лема и ударило его в лицо. Он схватил это, а когда мы подошли ближе, то увидели, что парень рвет зубами кусок сырого мяса.

– Хорошо,- сказал он, пуская слюни, причем глаза его горели.- Очень хорошо!