Варвара Мадоши - Драконье Солнце

У них был хороший дом. Большой, добротный, «полная чаша», как обычно говорят. И батраки ели с ними за одним столом. Я надеюсь, у этой семьи все-таки все будет хорошо. Ведь звезды — это не императорские законы. Это только возможности бед и радостей, о которых нас предупреждают. Даже боги с движением звезд ничего не могут поделать, и все же небесные огни любезно оставляют нам лазейку. Они милосерднее, чем боги.

До следующей деревни — точнее, большого села — где была ярмарка, меня подвезли на подводе. Я валялся на мешках, смотрел в жаркое синее небо и ни о чем не думал. Может быть, самую каплю — о зеленоглазой девчонке-шаманке. Интересно, как случилось, что она, наполовину гуль, обладает разумом?… Или цвет ее кожи все-таки объясняется не столь экзотическим родством, а другими причинами? Увидимся ли мы еще когда-нибудь?

2. Записки Аристократа

Когда я вышел из кустов обратно на полянку, шаманка только что проснулась. Она еще делала вид, что спит, пытаясь прочувствовать, нет ли в окружающем мире чего-то недоброго, но слабо трепетнувшие ресницы, рука, словно бы невзначай сместившаяся по земле так, чтобы в случае необходимости на нее можно было бы сподручней опереться, вскакивая, — все это сказало мне, что она бодрствует.

— Доброе утро, — сказал я. — Прекрасная леди.

Она открыла глаза не сразу. Какое-то время еще лежала, притворяясь спящей, потом поняла, что это бесполезно: я стоял над ней, не двигаясь, и ждал, когда она кончит ломать комедию.

Наконец шаманка, без предварительного сонного шевеления, быстро оперлась на почти готовую к тому руку и одним ловким движением, словно танцовщица, выполняющая фигуру диковинного танца, поднялась с земли. Из-под прядей упавших на лоб черных волос на меня взглянули темно-зеленые, словно лесное озеро перед закатом, глаза. Совсем не гульи. У гулей глаза красные, маленькие, налитые злобой. Эти были человеческие, в них — вот удивительно! — читалось равнодушие. Девушке словно наплевать было на мужчину, стоящего рядом с ней. А ведь я мог сделать с ней все, что угодно.

— Утро, — сказала она без всякого выражения. Потом спросила: — Где мы?

— Недалеко от Адвента, сам точно не знаю, — ответил я несколько легкомысленно. — Во всяком случае, войско Хендриксона тоже далеко.

— Это вы меня спасли?

— А что если и я? Не хочешь ли ты отблагодарить меня, красавица?… Впрочем, ты ведь, кажется, ведьма, и способна отблагодарить только каким-нибудь отравленным зельем.

Девушка отпрыгнула назад — так, чтобы стоять на достаточном удалении от меня. Прыгнула легко, несмотря на то, что долго просидела в подземелье, и тело ее наверняка должно было утратить сноровку. Но в густых зарослях папоротника в половину ее роста, что начинались у нее за спиной, не скрылась: она уже заметила бубен, прицепленный к моему поясу.

Девушка не могла уйти, потому что не могла бросить бубен. Шаману бросить бубен — хуже, чем воину бросить меч. Для некоторых из них это в прямом смысле слова означает расстаться с жизнью. А я пока его отдавать не собирался. Она это осознала. «Сейчас зыркнет с ненавистью», — подумал я. Но нет, во взгляде спасенной по-прежнему ничего кроме равнодушия не было.

— Как тебя зовут, милая девушка? — спросил я. Потом понял, что мой голос прозвучал насмешливо, спохватился, и сказал уже более мягким тоном. — Не бойся, я не причиню тебе зла. Этот астролог зачем-то хотел вытащить тебя из темницы, и положил твое спасение на чашу весов вместе со своим. У вас, колдунов, что, так принято — держаться друг за дружку?

Затравленное удивление, мелькнувшее наконец-то во взгляде девушки, сказало мне лучше всяких слов — не принято. Поступок Гаева явился для нее полной неожиданностью. Вряд ли они особенно много успели наобщаться там, в застенках… хотя кто знает.

— Я спросил, как тебя зовут, — уже мягче повторил я. — Меня зовут Бешеный Стар. Я — странствующий наемник. А ты шаманка, верно?

Она молчала.

— Считай, что меня заело любопытство. Не бойся, я не стану тебя выдавать: в отличие от этих невежд, мне кое-что известно о шаманах, и я знаю, что ни вы, ни Изгнанники зла не несете. Справиться с вами довольно просто, вот вам и приходится скрываться. Обычно шаманы прячутся в своих горах на севере. Но если уж им случается пуститься в путь, маскируются под жонглеров — так легче спрятать бубен. Кого изображаешь ты, девушка? Танцовщицу?

Про себя я прикинул, что очень может быть. Если она носит длинное блио и накидку на лицо, подобные тем, которые надевают женщины в Отвоеванном Королевстве на юго-западе, а на руки натягивает перчатки, то кожи совсем не видно. А фигура ведь у нее вполне человеческая, притом гибкая, как у настоящей танцовщицы…

Марина Могульская. Вия

— Меня зовут Вия Шварценвальде[19], — сказала вдруг девушка. Теперь стало ясно, что она говорит на арейском чисто, без малейшего акцента, которого я ожидал бы от человека, носящего имя из Священной Северной Империи. — Я — странствующая целительница и сказительница.

— Это в таком-то возрасте? — я насмешливо сощурил глаза.

Девушка молчала. «Зачем спрашиваешь? — словно было написано у нее на лице. — Все равно ведь придется драться…»

Готовность драться я отчетливо видел. И что-то мне подсказывало — шаманка сумеет постоять за себя. Вряд ли она способна меня одолеть (хотя кто их, шаманов, знает!), но доставить неприятностей — запросто.

— Я путешествовала с наставником, — наконец сказала девушка, словно бы выплюнув эти слова. — Его убили.

— Он был шаманом?

— Нет, лекарем. Зачем вам знать, человек, выдающий себя за наемника?

Я присвистнул, хотя внутренне поморщился. И эта туда же! Ладно, Гаев — он-то, похоже, меня просто узнал. А маленькая шаманка?… Или она даже без ритуала способна видеть человеческие души?

— Просто любопытно. А почему ты решила, что я не наемник?

— Потому что вы не похожи на того, кто служит за деньги. Хотя, может быть, и сами не знаете, ради чего вы служите…

Это прозвучало так же, как и все, что она говорила до сих пор. Да только вот я равнодушным не остался, хотя и попытался не показать. Затаился змеей в засаде — сейчас ужалю.

— И куда ты теперь, шаманка?

— Куда глаза глядят, — ответила она все тем же тоном.

— А куда они глядят?

Она молчала.

Пауза затянулась. Я сказал:

— Герцог Хендриксон собирает под свои знамена разных людей. Какое-то время назад, я слышал, он пытался разыскивать и шаманов — не явно, разумеется, чтобы не навлечь на себя божественный гнев. Быть может…