Юлия Набокова - Легенда Лукоморья

Ознакомительный фрагмент

– И как же это тебе удалось? – полюбопытствовала я.

– Хитростью, – сверкнул глазами кот. – Пока Василиса не слышала, я ему без конца страшные истории про Кощея рассказывал, какой он злющий колдун и как детей кушать любит – Лутоня аж трясся от страха. А потом, когда он созрел, невзначай обмолвился, что Кощей на днях к Яге в гости зван. Лутоня как про то услышал, к Василисе на руки бросился и, слезами умываясь, стал молить его к матушке с батюшкой отвести. Василиса его тут же схватила и вон из избы, а вернулась уже без мальца.

– Так вот откуда слухи пошли, что Баба-яга детей в печи жарит и ест, – задумчиво заметила я.

– Я это не говорил! – оскалился Варфоломей. – Я про Кощея сказывал.

– А про Кощея-то правда? – заинтересовалась я.

– Да кто его знает. – Он махнул лапой. – Кощей отшельником живет, ни с кем из сказочного люда не знается. Слухов про него много ходит, а что правда, что нет, я про то не ведаю. А Лутоню этого увижу, – кот оскалился, – глаза выцарапаю. Не успел домой вернуться, паршивец, как честное бабушкино имя опозорил.

– Так это недавно было? – уточнила я.

– Да и месяца не минуло, – поведал кот. – Вскоре после этого и Василиса в путь-дорогу засобиралась. Повозилась с мальцом да заскучала по родным. Хочу, говорит, сестриц повидать хоть одним глазком. Как они там, говорит, может, уже замуж вышли и деток родили. Одни беды от этого Лутони на нашу голову! А как Василиса ушла, так что-то неладное началось. Откуда ни возьмись, набежали богатыри да простой люд. Богатыри Яге смертью грозят, крестьяне людоедкой и ведьмой кличут, обвиняют во всех напастях. Один раз чуть избушку не спалили. Хорошо, банька их внимание отвлекла, и избушка в лесу укрылась. Пришлось нам в самую гущу леса забраться, чтобы схорониться. Так, сама видишь, и тут нашли! Я потом походил по округе тайком, послушал, что народ сказывает, чуть не поседел. Гуси-лебеди ребенка украли – Яга виновата, ее лебеди. На коров мор нашел – Яга виновата, ее проделки. Солнце палит – Яга проказничает, без урожая хочет оставить. Три мужика, которые к Яге отправились, пропали – Яга их убила, изжарила, а головы на колья вокруг дома повесила.

– А что, мужики правда пропали? – спросил Ив.

– Пропали. – Кот нервно дернул хвостом. – Один кузнец, сказавшись, что Ягу извести идет, даже до лесу не дошел – с дочкой мельника сбежал, теперь ищи ветра в поле. А жена его убивается, Бабу-ягу винит, что детишек малых без отца оставила.

– А ты откуда знаешь? – удивилась я.

Кот смущенно потупился.

– Поспрашивал у местных кошечек. Мурка с мельницы видела, как хозяйская дочка с женатым кузнецом тайно встречалась, и слышала, как во время последней встречи они сговаривались о побеге. А чтобы кузнеца не искали, придумали на Ягу тень навести. Тогда как раз вся деревня гудела, что Яга разумом помутилась.

– С этим понятно. Ну а другие два? Которые пропали? – уточнила я.

– Этих я в лесу нашел, – поведал кот. – Одного медведь задрал, другой в болоте сгинул.

– Как же ты про него узнал, если он сгинул? – с подозрением спросила я.

– Водяной мне про то поведал, – оскорбленный в лучших чувствах, ответил Варфоломей. – Нешто ему не знать, что в его угодьях делается? А Леший про другого подсказал: тело в такой непроходимой чаще лежит, что вовек его не сыскать.

– В общем, как ни крути, а Яга крайняя получается, – удрученно подвела итог я.

Так я и знала, что дело тут нечисто. Не просто на маскарад меня магистры спровадили. Выходит, еще надо разбираться, кто Бабе-яге такой черный пиар устроил, и имидж восстанавливать.

– Есть идеи, кто бы это мог быть? – поинтересовалась я.

Кот задумчиво почесал лапой за ухом, избушка, все это время слушавшая наш разговор и вставлявшая время от времени глубокомысленные «Угу», «А то ж!», «Ух ты!» и «Вот ведь как!», в растерянности лязгнула печной затворкой.

– Да кому это надо-то? – протянул кот. – У Бабы-яги никогда врагов не было. И с людьми, и с нечистью она всегда в ладу была.

– Ты сейчас про какую Ягу говоришь – настоящую или Василису? – уточнила я.

– Про обеих. Василиса хорошо с обязанностями Яги справлялась. За все это время люди ни разу не усомнились в подлинности Бабы-яги, а нечисть Василису приняла как преемницу Яги.

– Значит, всякие лешие, водяные и кикиморы были в курсе? – удивилась я.

– А как же им не быть, коли Баба-яга в лесу схоронена? Знает Леший – знает весь волшебный люд.

– А знает весь волшебный люд – и простой народ узнает, – скептически заметила я.

– Никогда! – убежденно возразил кот. – Баба-яга – это тот мостик, через который нечисть с простым людом связь держит. Если не устраивает что Лешего или Водяного, то они сами человеку не покажутся, а придут к Яге да попросят ее передать людям их волю. Так было испокон веков заведено. Если люди узнают, что Баба-яга – это Василиса, прежнему почтению не бывать. Баба-яга-то свое доброе имя веками заслужила. Так что нечисть не выдаст.

– А Василиса как давно место Яги заняла? – вмешался Ив.

– Три весны минуло, – без запинки ответил кот.

– Три года, значит, – протянула я. – А слухи про то, что Яга – злая ведьма, недавно поползли?

– Да вот, вскоре после того, как Василиса в путь-дорогу отправилась. Четыре ночи все спокойно было, а на пятый день богатырь явился, грозился «людоедке» голову с плеч снести.

– Значит, прознали, что Яга отлучилась и… – предположил Ив.

– Да кто ж знает-то? – подпрыгнул кот. – Заболела старушка, лежит на печи, здоровье поправляет. Кто приходит, тому избушка старушечьим голосом отвечает, и они уходят в полной уверенности, что Яга дома, просто у нее неприемный день. А в избу тайком прокрасться невозможно – избушка бы про то знала.

– И все-таки странное совпадение получается, – усомнился Ив.

– Мне больше любопытно, кто тот злодей, что про Бабушку-ягу такие мерзости распускает! – проворчал кот.

– Может, соперники? – предположила я. – Кто-то хочет занять место Яги. Кто-то мечтает о таком же почете, уважении и власти.

– А что, – Варфоломей стукнул хвостом, – в этом есть смысл.

– Значит, надо искать среди волшебников, – резюмировал Ив.

– Преимущественно – молодых да дерзких, – дополнил кот.

– А ведь в таком случае этот волшебник не знает, что Яга – это Василиса, – осенило меня. – Иначе он бы просто разоблачил ее как самозванку. Осталось определиться с кругом подозреваемых.

Варфоломей уселся на лавку, почесал за ухом и стал выдавать список возможных злоумышленников.

– Перво-наперво, Забава, кузнецкая дочь. Девка ладная, красивая, но гордая без меры. В женихи все царевича ждала, а уж какие к ней только добры молодцы не сватались! В чародействе сильна – еще Яга жива была, когда Забава к ней приходила. Хотела у нее секреты волшебства выведать, да только не вышло. Тогда Забава осерчала да предложила Бабе-яге силами померяться – мол, кто победит, тот и будет самой главной чародейкой в Лукоморье. Яга над ней только посмеялась да за дверь выставила. А Забава кулачком избушке грозила да кричала, что Яга еще о ней услышит и пожалеет о своих словах, да только поздно будет.