Заноза для наследника Тьмы - Лина Лазурина

— Всем первокурсникам собраться у входа в главный корпус! — усиленный магией голос ректора коснулся слуха. — Всем первокурсникам…

От нехорошего предчувствия свело затылок, в груди разом похолодело. Что-​то случится…

Я выбежала вслед за другими девушками во двор и сразу же угодила в толпу, взбудораженную предстоящим сбором.

— Первое испытание, — донеслось до меня. — Прямо сейчас!

Что? Нет...Нет! Не может этого быть! У меня же еще три дня в запасе!

Я замерла как вкопанная. Вот и все? Зря только ходила к Блэкберну. Ну что ж, значит, такова моя судьба.

Пока шла к месту сбора, почти убедила себя в том, что так даже лучше. Сегодня все закончится, и уже скоро я окажусь дома. Слегка опозоренная, но не сломленная!

На высоком крыльце главного корпуса нас дожидались трое. Ректор, Рой и Эмир Вайт — преподаватель артефакторики. Последний провел у нашего курса уже три занятия и на каждом из них усиленно делал вид, что меня вовсе не существует. Впрочем, я не могла его в этом винить.

— Первый курс, строимся в четыре ряда по уровню силу. Остальным покинуть территорию, — громогласно объявил Рой.

Я сделала несколько шагов назад и встала в самый конец.

— Каждый из вас получит простейший артефакт, — начал Вайт. — Ваша задача — активировать его, используя только одну стихию. Первая десятка справившихся получит дополнительные баллы на экзамене.

Парни с первых рядов заулюлюкали. Я прикусила губу, ожидая продолжения, и не прогадала.

— Те, кто не справится, уже завтра покинет академию, — добавил он.

Высокий, смуглый парень прошелся по нашему ряду и раздал каждому участнику небольшой круг, расчерченный витиеватыми символами. Я внимательно присмотрелась к своему и сразу же поникла. Артефакт огня, самый сложный из всех. Напитать его моей стихией воды почти невозможно…

Пока я растерянно пялилась на свой артефакт, в первом ряду кто-​то победно вскрикнул.

Я сжала зубы и вытянула руку перед собой, как это сделали все другие участники…выдохнула и мысленно направила всю силу к пальцам.

— Давай же, зажгись, миленький, — как заведенная повторяла я.

Но чуда не случилось.

Первые два ряда опустели очень быстро, третий задержался еще на полчаса…а я все продолжала, не оставляя попыток. Рука уже онемела, и словно назло начал накрапывать дождь.

Когда в моем ряду осталось трое, Эмир Вайт вальяжно сошел с крыльца.

— Испытание окончено, — оповестил он. — Можете собирать вещи.

Два моих друга по несчастью послушно сдались и отступили назад. Я встретилась взглядом с Вайтом. В нем было столько неприкрытого презрения, что я с трудом сдержала желание передернуть плечами.

Дождь усилился, и я наверняка была похожа на мокрую мышь…А вот на преподавателя не упало ни капли.

— Ты не расслышала? — строго спросил он.

— У меня еще есть время, — выдавила я и заметила, приближающегося к нам Роя. — Вы сказали, что мы покинем академию завтра…А завтра еще не наступило.

— Студентка права, — неожиданно вступился за меня Рой и подмигнул. — Я бы дал шанс тому, кто так внимательно относится к деталям.

Вайт скривился и вытащил из кармана часы.

— Полночь наступит через десять минут. Думаешь, уложишься? — не скрывая сарказма, спросил он.

— Я попытаюсь.

Артефактор показательно уставился на часы, отсчитывая вслух каждую пройденную минуту. Я стояла на чистом упрямстве, уже не чувствуя не только внутреннюю силу, но и собственную руку.

— Осталось десять секунд, — скучающе произнес Вайт. — Девять, восемь, семь…

Артефакт в моей руке вспыхнул как ярко и неожиданно, что я чуть не выронила его из рук. Рыжее пламя облизало кругляш и закрутилось в спираль, ласковым теплом коснувшись кожи.

В первое мгновение мне показалось, что я брежу…Но потрясенные лица мужчин отмели все сомнения.

— Это невозможно, — разозлился Вайт, выхватывая из моих рук артефакт.

Абсолютно согласна…ведь это сделала не я!

Рой вдруг обернулся в сторону мужского общежития и прищурился. Я проследила за его взглядом, но так и не поняла, что он там искал.

— Предлагаю на этом закончить, — усмехнулся Рой, ловко выдрал артефакт из рук коллеги и сунул в карман. — Не опаздывай завтра.

Я переводила шокированный взгляд с одного преподавателя на другого, отказываясь верить…Вайт брезгливо взмахнул рукой

Меня не отчислят? Я прошла испытание!

Кириан

— С ней что-​то не так, — нарушил тишину Бран.

Мне даже не пришлось уточнять. На площади из всех первогодок осталась только одна упрямица. Вода стекала по ее лицу, одежда промокла насквозь и облепила тело…Кажется, я даже отсюда видел, как дрожат ее губы.

— Друг мой, — оскалился Майлз. — Неужели тебя сумела заинтересовать женщина? Не верю!

Мне же было не до веселья. Часть меня радовалась тому, что с девчонкой будет покончено. Может быть, тогда я перестану искать ее в лицах других студенток, забуду ее голос и сладкие губы…Смогу представить, что никакой занозы в моем сердце не осталось.

Другая же часть меня сгорала в агонии. Деревня уедет, а я останусь доживать свои последние дни, захлебываясь в коротких воспоминаниях. Эта часть отчаянно не понимала, почему я все еще не присвоил девчонку себе.

— Если бы ее силовые потоки не были так искривлены, — продолжил рыжий, — из нее мог получиться сильный маг воды. Такие не рождаются у обычных людей.

Не рождаются. Тот человек, которого Лив считала своим отцом, им точно не являлся. Я и раньше в этом не сомневался, но еще больше убедился, когда получил подробный отчет.

— А вдруг она твоя родственница, Майлз? — продолжал упорствовать Бран. — В вашей семье много сильных водников. Вы оба блондины и даже чем-​то похожи…

— Точно нет, — уверенно покачал головой друг. — Я проверял.

Я перевел на него взгляд… Мы оба понимали, зачем именно он проверял мою занозу. И пока я пытался задавить в себе взбесившуюся тьму, желающую сожрать его со всеми потрохами, мой друг широко и многозначительно улыбался. Беспечный придурок.

— И не моя, — кивнул огненный Бран. — Я не проверял, но это и так понятно. А в вашей семье, Кир, вообще не бывает бастардов. Так что из сильных у нас остаются только Кэррингтоны и Элморы.

— Боюсь, старый Элмор давно потерял способность делать детей, а все его сыновья мертвы, — добавил Майлз.

Остаются только Кэррингтоны. Оливия и