Геннадий Ищенко - Выброшенный в другой мир 2 (СИ)

— Простите, ваше величество! — сказал герцог, вытирая платком лицо. — Я был неправ. Я постараюсь выполнить все ваши требования!

— Удивительно, как быстро вы поменяли мнение, — сказал Камил. — Ладно, давайте пройдемся по списку министров. Начнем с того, который занимается двором и церемониями.

— Портреты ваших людей розданы страже во всех крупных городах и вывешены у магистратов, — сказал Салан Роду. — Толку от этого пока нет. Наверняка они используют грим, а в этом случае портреты бесполезны.

— И что вы предлагаете? — спросил ревнитель.

— Они не могут не знать того, что семья посланника императора переехала в Ордаг. Поэтому, если они еще не наплевали на ваше задание, то обосновались где‑то здесь. А судя по покушению, они к своему заданию относятся добросовестно, хотя причина такого отношения мне не ясна. Любой дурак должен был понять, что их послали в один конец, и никто за ними не придет.

— Это вам понятно, — пожал плечами Род. — Они могут думать иначе.

— Неважно. Я предлагаю вам написать обращение к своим агентам на вашем языке. Десятка три, я думаю, хватит. Сделаем приписку, что за срыв этих листов будем отрывать руки, и развесим по городу в самых разных местах.

— И что писать в обращении?

— Пишите, что задание отменяется, а они должны прийти в ваше представительство. За вами присматривают, так что мы об этом узнаем. Я вам даже могу обещать, что их никто не тронет. Может быть, на это клюнет и оставшийся убийца, которого вы нацелили на короля и его семью, хотя я думаю, что он оказался умнее других и, когда остался без напарника, плюнул на ваше смертоубийственное задание и устроил свою судьбу. Золото у него еще должно было остаться.

— Мы им, помимо золота, давали еще камни.

— Тем более. Да и так они у вас не лишены талантов, поэтому устроиться могли без труда.

— Сегодня же сделаем и передадим вам, — пообещал Род.

В этот же день в людных местах столицы появились бумажки с непонятными закорючками с припиской на языке королевства, что за их срывание последует самое суровое наказание. Люди подходили, читали приписку, пожимали плечами и шли дальше по своим делам. И все‑таки эти бумаги сыграли свою роль. На третий день после того как их вывесили, к представительству союза подошла старуха и постучала в калитку. На стук вышел охранник, который уже немного мог говорить с местными. Он открыл калитку и впустил старуху во двор. А через полчаса из представительства выехала карета. Проколесив по городу минут двадцать, она остановилась у одного из убогих домишек, до сноса которых у короля пока не дошли руки. Из кареты выскочил парень, который вбежал на крыльцо и постучал в дверь условным стуком. Когда она отворилась, к постучавшему присоединился другой мужчина, и оба скрылись в карете.

— Дадим им уйти? — спросил один из наблюдавший за каретой людей Салана.

— Им обещали, — ответил его напарник. — Демоны с ними, пусть уходят. Главное, что больше не будут пакостить.

Этим же вечером из представительства союза прибыл посыльный, передавший в службу безопасности пакет для барона Салана, в котором была короткая запись:

«Наши люди отозваны. С нашей стороны посланнику императора и его жене ничего не грозит».

На следующий день из особняка Севера ушли почти все агенты Салана, а посланнику сообщили радостную весть, что убийцы обезврежены.

— Только это вовсе не означает, что вы должны вести себя безрассудно и ездить без охраны, — сказал ему единственный оставшийся человек службы. — Но если соблюдать осторожность, можно уже не сидеть взаперти.

Своих людей король Мехал готовил в лагере далеко от людных мест. Когда было решено, что пора начинать, их начали свозить к столице и выпускать небольшими группами. С корзинами и мешками, в крестьянской одежде они заходили в ворота и исчезали в путанице городских улиц. Еще ни одну из своих операций король не готовил в такой строжайшей тайне и с такими мерами безопасности. За всем лично следил Марк Кассий, который уже давно носил совсем другое имя. Все группы шли по заранее указанным адресам, где получали другую одежду и оружие. К вечеру, когда уже стемнело, к дворцам трех герцогов королевства подошли небольшие компании подвыпивших гуляк, на которых охрана у ворот не обратила никакого внимания. По сигналу они достали из‑под плащей небольшие арбалеты и в упор расстреляли оторопевших гвардейцев. Перемахнуть через забор и взять у убитых ключи — было делом нескольких минут. Из соседних улиц к распахнутым воротам устремились вооруженные люди, которые, не теряя времени, бросились к дворцам. И у герцогов Ларенсов, и у Сельванов, и у Балларов все происходило по одному плану. Гвардейские караулы у парадных подъездов были расстреляны из десятков арбалетов так, что никто из гвардейцев не смог поднять тревоги. Каждый дворец штурмовали две сотни головорезов. Они врывались во дворцы и целеустремленно бежали на второй этаж, туда, где находились покои герцогов и их детей. Придворных и гвардейцев в коридорах было мало, и они просто не успели оказать какое‑то сопротивление. Тех, кто хватался за оружие, расстреливали из арбалетов, остальных валили на пол и вязали им руки. Гвардейские караулы у дверей в покои герцогов были мигом перебиты, и настал черед хозяев. Все семьи герцогов Сотхема были вырезаны. Не пощадили даже двух малышей. Сделав свое дело, убийцы организованно покинули дворцы и бесследно растворились в темноте ночи. На этом чистка столицы не закончилась. В армейских казармах столичного гарнизона вспыхивали короткие, но ожесточенные схватки. Заговорщиков было больше, и они лучше подготовились, поэтому быстро расправлялись с теми офицерами, которые значились в королевских списках. Не избежали истребления и семьи некоторых влиятельных дворян — противников королевской династии. К утру столица была полностью в руках короля, и чистки перекинулись в другие города, куда отправляли уже взятые под контроль армейские подразделения.

— Мы победили, сын! — сказал Мехал принцу на пятый день после гибели герцогов. — Вся власть опять у нас. Но пришлось пролить слишком много крови. Теперь нужно быть очень осторожными. Нам не простят и постараются отомстить!

Несмотря на все принятые меры предосторожности, смерть нашла короля уже через три дня после расправы с врагами. Кто сумел подбросить яд в его бокал, так и не узнали, поэтому казнили всех подавальщиков и тех, кто работал на королевской кухне.

Принявший корону сын затравлено сидел в тронном зале и грыз сухари, пока его приближенные искали надежных поваров взамен убитых. Отца он пережил на два дня. Пожалуй, Мехалу повезло больше: он умер сразу, а его сын отходил полдня, лежа в своих покоях с распоротым животом. Слишком много боли и ненависти было выплеснуто на тех, кого Мехал считал врагами, поэтому ему мстили, не считаясь с последствиями. Когда пошли звать королеву и ее дочь на отпевание молодого короля, их обеих обнаружили на залитых кровью кроватях с перерезанным горлом. Слава всем богам за то, что генерал Даргус вместе с городским магистратом взял власть в свои руки и не допустил беспорядков и резни. Три дня королевство жило без короля, а по дорогам носились гонцы, собирая в столицу самых влиятельных дворян из тех, кто еще остался цел. Все, кто успел прибыть, собрались совещаться в тронном зале дворца, а остальных решили не ждать.