Кристофер Сташеф - Маг с привидениями

— Правильно. А здесь, у вас, Бретанглия была частью империи Гардишана, верно? Ему ничто не помешало проникнуть в эти земли и завоевать их.

— Точно так же, как он поступил с Ибирией, Латрурией и Аллюстрией, — подтвердила Алисанда, — где победил злобных королей, посвятивших свою жизнь греху и служению сатане. Его завоевания простерлись и далее, вплоть до земель, где обитают племена русов. Так что не стоит удивляться тому, что здесь все мы говорим на одном и том же языке.

— Да, удивляться действительно нечему, — кивнул Мэт и нахмурился. — Но больше никто Бретанглию не завоевывал — в смысле, после того, как распалась империя Гардишана?

— Что ж, их побережью досаждали даны и викинги, — отвечала Алисанда. — Они даже сумели основать свое небольшое королевство, захватив восточные провинции Бретанглии, по обе стороны от стены, выстроенной великими ремскими воинами.

— Вот как? — удивилась Химена. — Викингам принадлежит земля и в Англии, и в Шотландии?

— В северной части Бретанглии обитают скотты, — подтвердила Алисанда, — и до набегов викингов это была отдельная страна. Викинги заключили браки с дочерьми из всех тамошних благородных семейств, а отец Драстэна объединил их всех в одно королевство. Нынешний Драстэн — шестой, кто носит это имя, и ныне правит всей Бретанглией.

— У него есть такой флот, какой был у викингов? — спросил Мэт.

Алисанда улыбнулась.

— Викинги перестали совершать набеги двести лет назад, муж мой. Думаю, несколько боевых кораблей у Драстэна есть, но не более. Зачем ему корабли, когда он может войти в Меровенс, когда пожелает, по суше? — Она помрачнела. — Но теперь, боюсь, он въедет в мою страну не с миром, а со всем своим войском, с огнем и мечом.

— Думаю, мне все же удастся изобрести какой-то способ, чтобы удержать его от нападения на Меровенс, — задумчиво протянул Мэт.

Алисанда недоверчиво посмотрела на него.

— Я была бы только рада этому, но только при том, что ты не подвергнешь себя опасности.

— Мы и так уже в опасности, любовь моя. И потом — в том, что я задумал, в этом отвлекающем маневре особой опасности для меня не должно быть.

— И что же ты задумал? — опасливо поинтересовалась Алисанда.

— Убийство Гагериса явно не стало результатом обычной пьяной драки в кабаке, — сказал Мэт. — Допустим, нож в спину принца вонзил самолично тот человек, что выпрыгнул в окно, однако я все же подозреваю, что его кто-то нанял для этой цели. Более того: за всем этим мог стоять настоящий заговор.

Глаза Алисанды сверкнули.

— И если бы ты смог узнать, кто замыслил этот заговор и с какой целью, ты мог бы вынудить Драстэна и Петрониллу заняться распутыванием оного. Это бы заняло их до такой степени, что и забыли бы о нападении на Меровенс.

— Все верно, — кивнул Мэт.

— Ну а если никакого заговора не было? — пытливо вопросила Химена. — Если убийство — всего лишь дело рук того таинственного незнакомца, что выпрыгнул в окно, независимо от того, какова у него была для этого причина?

— Это еще лучше, — усмехнулся Мэт. — Если убийство Гагериса — не итог дворцовой интриги, то передача убийцы с руки на руки их величествам должна приостановить даже войско на марше. Особенно — если убийца окажется бретангличанином.

— Понятно, — улыбнулся Рамон. — Если окажется, что некого из меровенцев винить в убийстве, то и война лишается смысла.

— Так и есть, — кивнул Мэт. — Конечно, после того как вздернут изменников на виселице, они вспомнят о том, что вроде бы намеревались захватить Меровенс.

— Но если убийца окажется бретангличанином, у Драстэна и Петрониллы не останется повода для нападения, — улыбнулась Алисанда. — Им придется изобрести новый.

— Превосходно! — воскликнул Рамон. Но Химена нахмурилась.

— И как же ты намереваешься раскрыть этот заговор, сынок?

— Вот в этом-то вся загвоздка, — признался Мэт. — Они ушли в Бретанглию. Мне придется последовать за ними для того, чтобы проследить за тем, кто из них чем займется теперь, когда Гагерис мертв.

— Нет! — вскричала Алисанда.

Глава 5

— Я повторяю — нет! — Алисанда вскинула руки и отвернулась. — Я знаю, каковы муки ожидания, когда ты уходишь навстречу опасности, я уже не раз ждала тебя, каждый день боясь самого страшного! Ты не можешь снова просить меня об этом!

— Не просил бы, если бы не был должен. — Мэт протянул к ней руки. Взгляд его был печален. — Но это — единственный путь, чтобы уберечь тебя от войны, любимая. Тебя, наших детей, всю страну.

— Это нечестно, — прошептала Алисанда. — Нечестно вырывать у меня согласие напоминаниями об угрозе для наших детей и моего народа!

— Очень нечестно, — согласился Мэт. — Но это правда и суровая неизбежность. Ничего не поделаешь, дорогая моя. Я должен уйти.

На миг в душе Алисанды вступили в сражение жена, мать и монарх. Но вот она обессилела от этой внутренней битвы и упала в объятия мужа. Прижавшись к его груди, она проговорила:

— Что ж, ступай! Но, мой бесценный, береги себя, береги!

— Непременно, — пробормотал Мэт, уткнувшись в пышные волосы жены. — Ведь мне есть ради чего вернуться домой.

Рамон и Химена обменялись понимающими взглядами и бесшумно вышли из комнаты.

— Но ты не должен отправляться в путь один! — строго проговорила Алисанда, немного отстранившись. — Я отправлю с тобой этого туленского рыцаря — он хотя бы немного знаком с Бретанглией! И этот бретанглийский сержант тоже пусть отправляется с вами. Им обоим нужно спасти свою честь, и потому они не откажутся помочь тебе и употребят на это все свои силы!

— Верно. Весьма ценная мысль, — отозвался Мэт. Но на самом деле мысль эта его немного пугала. Он не был уверен в том, что готов повернуться к обоим этим людям спиной. И все же лучше было бы держать их перед глазами в Бретанглии, чем оставлять в Бордестанге, где они смогли бы предпринять еще одну попытку покушения — скажем, покуситься на жизнь Алисанды.

— Если ты должен идти — иди, — проговорила Алисанда, но не покинула объятий Мэта. Она подняла голову, и глаза ее вдруг вспыхнули. — Но сначала приди на мое ложе, ибо теперь я не увижу тебя целый месяц, если не долее!

Мэт очень порадовался тому, что родители уже ушли.

Солнце еще не взошло, когда Мэт разбудил сэра Оризана и сержанта Брока и велел им собираться в путь. Сборы не отняли много времени — оба спутника Мэта привыкли странствовать налегке во время военных кампаний. Алисанда оказалась права: и сержант, и рыцарь жаждали обелить свои честные имена, искупить проступок — они оба считали, что нарушили свой священный долг, не защитив принца Гагериса.