Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

— Постой, Морган, — остановил его Кевин после некоторых колебаний. — Что ты можешь сказать про Бронвен?

— А в чём дело?

— Ну… Сегодня в аббатстве она как-то странно смотрела на меня. Очень странно — как будто я что-то ей сделал, чем-то её обидел. А я даже не разговаривал с ней.

Морган нахмурился.

— Остерегайся её, Кевин. С Бронвен лучше не заводиться. Если она невзлюбит тебя — плохи твои дела. Все считают её ещё ребёнком, легкомысленной и беззаботной девчёнкой, но на самом деле за этой маской скрывается очень умная, хитрая и коварная ведьма. Я обучал её магии и знаю, на что она способна. А ещё у неё ужасный характер. — Фергюсон покачал головой. — Мне заранее жаль того бедолагу, который возьмёт её в жёны. Лучше сразу убить его, чтоб долго не мучился.

Глава 8

— Колин, — промолвил архиепископ. — Признаёшь ли ты Отца, Сына и Святого Духа как Бога единого?

— Да, — последовал ответ.

Облачённый в бело-золотые королевские одежды, Колин стоял коленопреклонённый на возвышении перед алтарём кафедрального собора святого Андрея Авалонского. Архиепископ держал его правую руку на Библии.

— Обязуешься ли ты любить и почитать Святую Церковь Христову, беречь её от язычников, реформаторов и осквернителей и нести свет её истинной веры по всему миру?

— Да.

— Обязуешься ли ты править своим государством по закону и справедливости, защищать правду и добро и, сколько станет тебе сил, искоренять зло и несправедливость?

— Да.

— Обязуешься ли ты употреблять свою Силу, дарованную тебе свыше, только в богоугодных целях, вести непримиримую борьбу с дьяволом и прислужниками его, чёрными магами?

— Да.

Колин скрепил текст королевской клятвы своей подписью, и архиепископ положил пергамент на алтарь, как бы призывая в свидетели самого Всевышнего. Красочная церемония коронации подходила к своему кульминационному моменту.

Когда отзвучала молитва во славу короля, монсеньор Корунн МакКонн при помощи длинной тонкой трубки из чистого золота набрал из священной ампулы немного елея и капнул его в золотую чашу. Присутствующие в соборе затаили дыхание. Архиепископ макнул палец в елей.

— Сим миром от имени Всевышнего помазываю тебя на царство, и да пребудет с тобой Сила и благословение Господне во всех твоих праведных начинаниях. Аминь!

С этими словами он начертал на лбу Колина крест. В толпе пронёсся облегчённый вздох. Многим показалось, что на какое-то мгновение над головой короля вспыхнуло сияние, а кое-кто мог даже поклясться, что видел парившего над алтарём святого Андрея, издревле считавшегося покровителем Логриса. И только несколько человек знало, что никакой передачи Силы ещё не состоялось.

Снова зазвучала музыка и церковный хор запел очередную молитву. Двое младших епископов закрепили на плечах Колина пурпурную королевскую мантию, затем символически коснулись его башмаков золотыми шпорами и тут же убрали их. Архиепископ взял с алтаря меч в украшенных драгоценными камнями ножнах и с напутственными словами протянул его молодому королю.

Колин принял меч, поцеловал головку его эфеса и передал его лорду Дункану Энгусу, мужу своей тётки Алисы. Преклонив колени, Дункан Энгус положил меч на алтарь, вручая военное могущество государства в руки Божьи, перекрестился, после чего встал на ноги и отошёл в сторону.

По знаку одного из епископов Кевин и Дана поднялись к алтарю. На груди у обоих висели камни — Знак Жизни у Даны и Знак Мудрости у Кевина. Они опустились на колени по обе руки от короля. Тем временем архиепископ достал из дарохранительницы усыпанную драгоценными камнями золотую корону, которую венчал огромный остроконечный алмаз чистой воды.

— Венчает тебя Господь, сын мой, короной славы и справедливости! Будь верным защитником и слугой своего государства, и да поможет тебе Всевышний, творец всего сущего на земле. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!

Он возложил на голову Колина корону. Знак Силы на груди у короля засветился мягким красным светом. Внутри двух других камней, Знака Мудрости и Знака Жизни также вспыхнули огоньки — голубой и фиолетовый. Левая рука Кевина и правая Даны потянулись к алмазу на короне и одновременно прикоснулись к нему кончиками пальцев.

«Холодный, как лёд», — подумал про алмаз Кевин, и тут его слегка зазнобило, а к горлу подступила тошнота.

Врата отворились, пропуская к Источнику очередного неофита. Колин исчез из собора — но никаких чар, чтобы скрыть его отсутствие, накладывать не пришлось, поскольку…

…Колин стоял на коленях у подножия высокого холма, сплошь покрытого растительностью какого-то странного лилового цвета. Кое-где виднелись цветы — белые, алые, оранжевые, фиолетовые, жёлто-золотые, серебряные, небесные… то есть зелёные — так как небо здесь было ярко-зелёное, то тут то там отливавшее бирюзой. Солнца видно не было; свет излучало само небо — сияющее, сверкающее…

По пологому склону холма к Колину не спеша спускалась стройная золотоволосая женщина в ослепительно-белых одеждах. Её походка была величественной, упругой и грациозной. Когда она подошла ближе, он разглядел черты её лица — чёткие, строгие, безукоризненно правильные. Её суровая красота дышала холодом снежных вершин.

Женщина остановилась в трёх шагах от него.

— Приветствую тебя, Колин Лейнстер из Авалона!

Губы её шевелились в полном соответствии с произносимыми словами, но её серебристый с властными нотками голос звучал, казалось, отовсюду, обрушиваясь на Колина подобно водопаду.

С некоторым опозданием Колин додумался встать с колен. Только тогда он обнаружил, что одет не в тяжёлые королевские одежды, а в свободную, не сковывающую движений зелёную тунику из лёгкой, почти невесомой ткани, мягкой и шелковистой на ощупь.

А секунду спустя Колин понял, что этот наряд — всего лишь иллюзия, созданная его собственным воображением, чтобы он не чувствовал себя неловко без одежды. На самом же деле он был совершенно голым!

— Моя одежда…

— Она осталась в соборе, — последовал ответ женщины в белом. — Так и должно быть в полном соответствии с ритуалом. Но не беспокойся. За то время, что ты пробудешь здесь, твоя одежда не сдвинется с места, и ты вернёшься прямо в неё.

— Как это?

— Очень просто. Ты выйдешь из Врат в тот же момент, когда и вошёл в них. Время здесь очень вязкое.

— Где «здесь»?

— В Безвременье.

— Что это?

— Перекрестье миров. Место, где находится Источник Мироздания, альфа и омега всего сущего.