Кристофер Сташеф - Маг-крестоносец

— Не волнуйтесь, мой повелитель, — сказал закаленный в боях полководец, сидевший верхом на коне рядом с калифом. — Наши воины успеют войти в город и закрыть за собой ворота еще до того, как эти дикари сами покажутся на горизонте.

— Войти-то мы войдем, — отозвался Сулейман. — Но как выйдем снова?

Тут на западе поднялось еще одно облако пыли — намного меньше того, что клубилось на востоке. Полководец выпрямился в седле. От входящей в город колонны отделились два кавалериста, поскакали навстречу облачку пыли и довольно скоро поворотили коней.

— Видимо, наши воины узнали того, кто скачет с запада, — заключил калиф. — Он скачет сюда вместе с ними.

— Гонец? — предположил полководец.

Это и вправду оказался гонец. Кожа у него была смуглее, чем у арабов, а одежды яркие, с берберскими вышивками. Он придержал взмыленного коня и скорее выпал из седла, нежели спешился, после чего упал на колени, совершенно изможденный.

— Приветствую тебя, о отец всех правоверных!

— Приветствую и я тебя, мужественный воин, — ответил калиф. — Какие вести ты принес?

— Я принес тебе известия от Тафы ибн Дауда! — воскликнул гонец, извлек из-за пояса свиток и протянул его.

Один из воинов наклонился, взял свиток и передал полководцу. Гонец объяснил:

— Он приветствует тебя с любовью и почитанием и говорит тебе о том, что собрал войско мавров и скачет во главе этого войска, дабы защитить наши святыни.

— Он — преданный сын ислама, — с нескрываемым облегчением проговорил Сулейман. — Хвала Аллаху за то, что он выступил в поход!

— Но ему потребуется не меньше месяца, чтобы, преодолев Северную Африку и Аравию, он сумел присоединиться к нам, — предупредил калифа полководец. — Сможем ли мы удержать город до его прибытия?

— Придется удержать, — просто ответил калиф и улыбнулся, немного смущенный собственной бравадой. Его белые зубы ослепительно сверкнули. — Как можем мы не устоять, когда сам Аллах придаст нам сил?

— Да будет по воле Его, — торжественно проговорил полководец. — Но мне было бы намного спокойнее, если бы хоть кто-то из христианских владык ответил на наши призывы.

— Не тревожься, — успокоил его Сулейман. — Они обитают намного дальше Тафы. Судя по всему, они только-только успели получить известия от нас.

— «...И потому мы спрашиваем вас: готовы ли вы безотлагательно присоединиться к нам в защите города Иерусалима и прочих мест, равно священных для мусульман, иудеев и христиан?», — закончила чтение Химена и свернула свиток. — В конце — обычные пожелания, перечисления титулов и заверения в дружбе.

— Благодарю тебя, — проговорила восседавшая на троне Алисанда, глядя на запыленного арабского гонца.

Двое крепких меровенсских стражников подняли его с колен и поддерживали, поскольку он нетвердо держался на ногах. Королева велела одному из стражников:

— Отведите его в постель да принесите ему еды и питья... если он к тому времени не уснет и сможет поесть.

— Как пожелает ваше величество, — ответил стражник, явно недовольный гостеприимством, которое королева велела оказать язычнику.

— Благодарю тебя, стойкий воин, — сказала Алисанда гонцу. — Ты проделал долгий и трудный путь и доказал, что верен своему калифу и вашему делу. Теперь ступай, отдохни. Ты заслужил отдых.

Гонец изумленно заморгал. Он никак не ожидал личной благодарности правительницы чужой страны. Затем он освободил руку и прикоснулся кончиками пальцев к бровям, губам и груди и поклонился королеве. Он начал было пятиться назад, но стражники подхватили его под руки, развернули и повели — вернее, поволокли, к дверям, уводящим из тронного зала.

— Вы просто чудо, матушка Мэнтрел. Сам Господь послал вас, — облегченно проговорила Алисанда. — Но как вы можете так легко разбирать арабские письмена?

— Этот язык весьма полезен, когда хочешь изучить историю Испании в нашем мире, — ответила Химена. — Но если бы они не написали свиток на языке Меровенса, моих познаний в арабском уж точно не хватило бы.

Алисанда повернула голову к Мэту и спросила:

— Что ты думаешь об этих вестях, супруг мой?

— Должно быть, это чистая правда, — ответил Мэт. — В противном случае калиф ни за что не признался бы в собственной слабости монарху франков.

— Это верно, — кивнула Алисанда. — Я тоже так думаю. Но как может такое далекое войско грозить Меровенсу?

— Да так, что в этом войске слишком много воинов, — угрюмо отозвался Мэт. — И притом все они конные. Что хуже того — все они фанатики. Они жаждут добычи, богатства, но при этом думают, что сражаются за божеское дело и что наградой им будет даже гибель в борьбе за служение их божеству. — Вспомнив о гуннах, турках и монголах, он заверил жену:

— Нет, дорогая моя, можешь не сомневаться: все, кто скачет на конях по степям Центральной Азии, — это самая настоящая угроза не только для арабской империи, но и для Европы тоже.

— На самом деле стоит подивиться тому, как арабской империи до сих пор удается держаться, — задумчиво проговорил Рамон, — и как она до сих пор не покорена турками.

— Могу лишь предположить, что турки до сих пор не выступали на запад, — сказала Химена. — Хотя у меня такое впечатление, что они стали приспешниками монгольских варваров.

— Вы непременно должны рассказать мне об этих варварах в другой раз, — нахмурившись, объявила Алисанда. — Пока же мы должны решить, выступать ли нам в поход и какой численности должно быть наше войско.

— Но разве численность войска не зависит от того, какие силы отправят в поход Аллюстрия, Ибилия и Латрурия? — спросил Мэт.

— Именно так, — подтвердила Алисанда. — Я не имею права оставить свою страну беззащитной, если мои соседи не пошлют войска на выручку арабам. Нужно будет послать гонцов к королю Ричарду в Бретанглию, к регенту Фриссону в Аллюстрию, к королю Ринальдо в Ибилию и королю Бонкорро в Латрурию. Но нам непременно надо будет послать какие-то отряды в Святую Землю. Это необходимо, и я ощущаю это плотью и кровью.

В этом мире подобные ощущения монарха при опасности, грозившей стране, никак нельзя было проигнорировать. Алисанда была королевой согласно Божественному Праву на престол, и из-за этого ее с народом и самой землей королевства связывали магические узы. Инстинктивное чутье подсказывало ей, что хорошо, а что дурно для Меровенса.

— Мне придется снова попросить вас взять на себя роль кастелянов и регентов, лорд и леди, — официально обратилась Алисанда к свекру и свекрови.

— Неужели тебе непременно надо самой возглавить войско, моя милая? — встревоженно спросила Химена. Алисанда растерялась. Мэт правильно расценил ее сомнения.