Михаил Ланцов - Наглая морда

— Слейпнир, — от этого слова он вздрогнул. — Восьминогий конь. Мне кажется, что у него ноги срослись попарно и с виду он был обычным конем, только очень крепким. А супруга полагает его чуть ли не сороконожкой.

— Очень интересный вопрос, — произнес гость, пристально и с каким‑то вызовом глядя на своего собеседника. — Но, правда в том, что это обычное прозвище. Мальчик просто очень быстро бегал. Да и сами подумайте, кто бы его согласилась рожать?

— Поговаривают, что его отец отличался особенной любвеобильностью и охаживал не только смертных и Богов, но и разных животных.

— Навет! Наглый навет!

— А откуда же тогда легенды, будто на Слейпнире верхом ездили?

— Соедините в одном сосуде невежество и самомнение истинно Божественного масштаба и легко получите и не такие бредни.

— И Мировой змей — это тоже прозвище?

— Конечно. Он имел наглость ловко примирять стороны в самый неподходящий момент. Очень неудобное качество, когда Асы напились и хотят подраться для развлечения. Примитивные дикари. Что я могу сказать? — Пожал он плечами.

— О чем вы говорите? — Наконец не выдержала Ализэль, слушая этот диалог с нескрываемым удивлением.

— Сам представишься? — Поинтересовался Виктор.

— Как‑то неприлично. Не по статусу.

— Локи, — коротко бросил Орлов. Эльфийка побледнела, крепко сжав руку мужа под столом. Но самообладание сохранила. Все‑таки несколько столетий в роли верховной жрицы сказывались. Это он — дите техногенного века воспринимал Богов просто как один из видов разумных. А ее бедная головка сейчас испытывала очень серьезное потрясение.

— Ну же, девочка, не пугайся. Мы просто вспоминали старые — добрые времена. — Заметил рыжий мужчина с улыбкой, а его глаза на пару мгновений подёрнуло поволокой, той самой, возникающей при самых сладких и любимых воспоминаниях….

— А как ты убежал? Или это все глупая легенда?

- 'Только не бросайте меня в терновый куст', — ехидно заметил собеседник.

— То есть, ты смог разорвать свои путы?

— Конечно. Но этим болванам о том, знать было не нужно. Правда, ваш мир пришлось покинуть. Хотя я до сих пор туда заглядываю из любопытства.

— Позволь вопрос по существу?

— Я на него не отвечу. Таковы правила игры.

— Хм. Я смогу когда‑нибудь вернуться?

— Кто знает? — Пожал он плечами. — Я не провидец. Сейчас ты слаб и юн. Кто знает, что будет в будущем? Может быть, ты погибнешь, а может — обретешь силу и влиятельных друзей. Одно могу сказать точно — о родных своих не думай. Даже если ты когда‑нибудь в тот мир и вернешься, то они все давно будут мертвы. На обретение могущества нужны столетия. А простые люди в мире, практически лишенном магии, долго не живут. Старость неумолима.

— Хоть что им написали?

— Что ты погиб, спасая солдат своего отделения. Тело обнаружить не удалось, так как завал был очень сильный. Это все, что ты хотел узнать? — С хитрой улыбкой, поинтересовался Локи.

— Я тебе нужен для чего‑то. Не отрицай, — перебил было открывшего рот Бога Виктор. — Иначе бы не пришел. На что я могу рассчитывать? Могу ли я обращаться к тебе за поддержкой? Полагаю, что впереди меня… нас с супругой ждут серьезные испытания и совет такого умного Божества как ты, мне будет очень полезен.

— К сожалению, я вынужден отказать. Хоть мне и лестна такая оценка. Не часто эту сторону моего характера замечают.

— Правила игры?

— Они самые. Пока — это единственная наша встреча и новых не предвидится. Возможно в будущем… — развел он руками. — Впрочем, я засиделся. Меня уже зовут. Приятно было познакомиться. — Произнес Локи и растаял в воздухе как призрачная дымка.

— Ну вот и началось, — усмехнувшись, произнес Виктор, обращаясь к супруге.

— Надеюсь, ты не собираешься спешить и делать необдуманные поступки? Нужно завершить подгонку доспехов и дождаться каравана. Это все может быть простой провокацией.

— Разумеется.

Глава 7

Локи ушел, и жизнь продолжила идти своим чередом, размеренным и немного жутковатым в своей непреклонности.

Они просыпались часов в десять. Эльфийка приводила их в порядок с помощью магии, и они шли тренироваться. Виктору в эти минуты очень хотелось кушать, поэтому он злился и легко заводился. Супруга прекрасно видела, что злость очищала его сознание, придавала силы, ясности и изворотливости. Вот ее и провоцировала. А это, в свою очередь, позволяло Виктору выкладываться на тренировке даже не на сто, а на все двести процентов. Потом 'чистка перьев' с помощью магии и застолье, в ходе которого Орлов съедал, нет, сжирал какое‑то чудовищное количество еды. И уже в подобревшем и размякшем настроении выдвигался под ручку со своей супругой по магазинам и мастерским. Так как наступал черед примерок и прочих подобных ковыряний, включающих непременный атрибут — споры о деньгах. А вечером после не очень сытного, но вкусного ужина и бутылки вина их ждала ночь страсти. Ну, не совсем ночь. Как в первый раз Ализэль уже мужа не выжимала, но часа четыре он отрабатывал точно. А местами и все пять.

И так каждый день, непрерывно и неукоснительно. Как раб на галерах.

Но всему когда‑нибудь приходит конец.

И вот, на исходе пятой недели пребывания Виктора в этом мире, они отправились в дальний путь, прибившись к отряду дварфов — наемников. Те шли к нанимателю в Белую скалу — столицу местного королевства Эдорас. Причем, что интересно, эльфийка умудрилась сторговаться с командиром отряда за роль лекаря во время перехода. Для дварфов это было очень щедрое предложение. Настолько, что дварфы гордились тем, как ловко смогли убедить мага жизни такого уровня идти с ними и не требовать платы за свои услуги. Впрочем, Ализэль не спешила им рассказываться о том, какой угрозе дварфы подвергаются, принимая под свою защиту эту парочку.

Так что два эльфа ехали в походном обозе дварфов и старались не отсвечивать. Хотя, кого я обманываю? Двух эльфов в толпе дварфов сложно не заметить. Тем более таких. Почему двух? Да потому как Виктор был выряжен в полный эльфийский доспех, который слепили ему из трех стандартных комплектов, оставшихся после битвы на поле. Той самой, в ходе которой он спас свою будущую супругу. И все бы ничего, только вот на эльфа, даже в таком снаряжении, он походил не больше чем жираф на дельфина. Почему? Ну, причина была очень проста. Дело в том, что у эльфов был очень слабо выражен половой диморфизм. То есть, что мальчики, что девочки у них грацильные. Кость узкая, мышцы растут медленно и плохо, зато гибкие и ловкие. Да и эльфийские лошади были им под стать, чем‑то напоминая стройных, прямо‑таки изящных арабских скакунов. Вот от того дварфы отряда реально и заржали в голос, когда увидели выезжающий из‑за угла 'эльфийский шкаф' верхом на весьма изящном коне, что терялся на его фоне. Причем не одного такого клоуна, а в компании совершенно обычного солнечного эльфа в полном снаряжении, коим была его супруга.