Александр Розов - Innominatum. Неназываемое

— Но ты же не виновата, что этот жирный придурок нюхал снежок!

— Поди, объясни это боссу агентства. Передоз наркоты, понимаешь ли, не считается причиной естественной смерти. Так что с меня еще и вычли штраф за срыв контракта. На моем счету теперь вот такой минус. Короче, я сейчас сижу и пропиваю последние монеты.

— И что теперь будешь делать?

Фокси пожала плечами.

— Слушай, погоди минуту, — Билл выскочил в служебное помещение и вернулся как раз тогда, когда она разделалась со своим бренди.

— Давай я все-таки налью тебе кофе, — предложил он.

— Налей. На кофе у меня денег хватит.

А через четверть часа в бар влетел Харрис и, ткнув пальцем в сторону Билла, коротко спросил:

— Где?

— Вот, — ответил бармен, кивая на Фокси.

— Ага! — сказал Харрис.

— Эй, вы о чем? — поинтересовалась она.

— Говорю прямо, по-солдатски. Тебе работа нужна?

— Работа? Кому-то понадобился проштрафившийся телохранитель?

— Нет. Мне понадобилась секретарша — менеджер со специальными знаниями.

— А я-то тут причем? — холодно спросила она, — разве в окрестностях бляди исчезли?

— Фокси, остынь, — сказал Харрис, — говоря «секретарша — менеджер», я имею в виду не персону женского пола, которая спит с боссом. Я имею в виду аккуратного, толкового человек, все равно какого пола, понимающий толк во всяких таких штуках…

Он взял нож для колки льда и изобразил в воздухе пару фехтовальных выпадов.

— Зачем? — поинтересовалась Фокси.

— Вот зачем! — он вытащил из кармана четыре визитки и бросил на стойку.

«Explosive-Extreme Inc (ExEx), Харри Харрис, директор».

«Iron-Star Pictures — Харри Харрис, генеральный консультант по спецэффектам».

«Международный профсоюз каскадеров. Харри Харрис, сопредседатель правления».

«Всемирный клуб технологов игрового кино. Харри Харрис, вице-президент».

— Ты же говорил, что ты просто киношник, — заметила она.

— Ну, да. Так оно и есть. Я просто киношник. Занимаюсь постановкой трюков. Но так получилось, что у меня в этом деле кое-какой авторитет.

— Значит, так, Харрис, — Фокси вздохнула, — Ты хороший парень, и все такое. Но я не нуждаюсь в подачках. Не привыкла, понимаешь?

Он повернулся к Биллу.

— Нет, ты слышал? «Подачка»! Надо же! Да я самый жуткий работодатель на свете. В древности от меня сбегали на греческие галеры и в египетские каменоломни! В Колизее перспективой работы в моей фирме пугали римских гладиаторов — и эти суровые парни плакали, как дети!

— У него учился граф Дракула, — шепнул Доннел, перегнувшись через стойку, — но потом раскаялся и стал гуманно сдирать со своих жертв кожу заживо.

— Нет, серьезно, Харрис, чем ты мне предлагаешь заниматься?

— Деловой перепиской, заметками на киносъемках, решением неформальных проблем и конфликтов, разбором жалоб и критикой предложений, ну и разумеется, каскадерской работой. У нас играют все. Главное, я хочу, наконец, сделать работу каскадеров чем-то нормальным, без киношной суеты и постоянного бардака, свойственного бомонду.

— И сколько ты за это готов платить? — спросила Фокси.

Харрис написал на салфетке число и пододвинул к ней, пояснив:

— Это в неделю.

— Ладно, — сказала она, — где расписаться?

Эпизод-2. Эксклюзивное средневековье

Гавайи. Городок Ваимеа.

В свои 75 лет, Берген Фарриган (известный под ласковым прозвищем «Большой Бонго»), основатель и бессменный президент кинокомпании «Iron Star», был в очень неплохой физической форме. Конечно, репортеры, писавшие, что «Большой Бонго выглядит на полтинник», льстили любимому продюсеру кино-иллюзий, но не слишком сильно. По словам Фарригана, секрет его хорошей формы состоял всего из двух частей: Первая — находиться, в основном, в обществе людей, у которых хорошее настроение, и которые говорят о спорте и сексе чаще, чем об адвокатах и врачах. Вторая — два раза в неделю на целые сутки посылать все дела в задницу. Вообще все, без исключения.

Известный киносценарист Колин Рамсвуд, прилетевший из Сиэтла специально, чтобы поговорить с Фарриганом по серьезному делу, попал ровно на середину таких суток, и Джоан Лайти, секретарша Большого Бонго, проинформировала его об этом сразу по прибытии, встретив в аэропорту.

— Это судьба, мистер Рамсвуд, — молодая гавайская американка картинно подняла брови, выпучила глаза и развела руками, — Или даже карма. Представьте: вдруг, кто-то свыше решил дать вам несколько часов на то, чтобы подумать о чем-то важном.

— Я уже две недели думаю об этом важном, — проворчал Колин.

— Ну, — Джоан пожала плечами, — а вдруг вам не хватало вот этих нескольких часов?

— Может быть, — согласился сценарист, поскольку спорить явно не имело смысла, — а вы могли бы подсказать мне, где тут лучше всего посидеть и спокойно подумать?

— Так-так-так… — секретарша Большого Бонго наморщила лоб, — Вот что! Я отвезу вас в отличный паб рядом с любительским ипподромом. Зеленые холмы. Красивые лошадки. Отличное домашнее пиво. Демократичная обстановка. Но не шумно. Идет?

— Идет, — снова согласился Колин, и менее, чем через полчаса был высажен в довольно симпатичном месте, напоминающем большое ранчо.

Здесь горожане приобщались к любительскому конному спорту. Кто-то приезжал сюда всей семьей, чтобы учиться ездить на лошади (а если страшновато, то на пони). Кто-то приезжал просто посмотреть на лошадок, и погулять по живописным холмам. Кого-то, видимо, привлекал паб с маленькой пивоварней в старом валлийском стиле. Колин, по ситуации, оказался именно в третьей категории, и постарался соответствовать. Бармен, распознав свежего человека, мгновенно выдал набор рекомендаций: какое пиво в какой последовательности пробовать, и чем закусывать, так что думать над выбором не было необходимости, и появлялась возможность сосредоточиться на главной теме…

…Зеленые холмы гавайского острова, как бы, уплыли на второй план, став фоном, а на первый план воображение Колина Рамсвуда вытащило другой остров: Долак в глухой индонезийской провинции Ириан-Папуа. Дикие джунгли и топкие болота, как будто из доисторических времен. В околонаучных журналах про остров Долак сообщалось, что, возможно, там сохранились динозавры. Что-то вроде Парка Юрского Периода…Таким Рамсвуд впервые увидел Долак в самом начале проекта «Авалон». Это было чертовски давно, в те времена, когда молодой сценарист отчаянно нуждался в деньгах для своей только что созданной кинокомпании и, в неком пароксизме креатива, породил идею киносъемочной площадки, как самостоятельного товарного продукта.