Крэг Гарднер - Сговор монстров

Эбенезуму и мне с помощью многих других удалось выиграть ту первую битву. Но мы знали, что это лишь начало войны. Поэтому добраться до Вушты и ее Университета Волшебников стало еще важнее, чем раньше. Будущее всего мира было поставлено на карту!

С тех пор мы с удвоенным рвением стремились к цели нашего путешествия. Нам помогали двое спутников: Снаркс и Хендрик. Но, даже путешествуя днем, нам приходилось все время быть начеку. Мало того что всю дорогу нам досаждали демоны со своей демонической магией, так периодически на нас нападали еще и наемные убийцы, посланные правителем, которого Эбенезум ухитрился нечаянно обидеть. Чтобы отбить эти атаки, потребовались объединенные усилия всех нас четверых.

Раздался еще один взрыв, на этот раз гораздо ближе. Земля у нас под ногами ходила ходуном.

– Проклятие! – воскликнул рыцарь-гигант. – Демоны снова нападают!

– Нет, нет, мой добрый Хендрик! – поправил его мой учитель. – Это еще не демоны. По крайней мере не в больших количествах. Иначе мой нос непременно отреагировал бы.

Волшебник торопливо сделал шаг назад и прикрыл нижнюю часть лица полой своего расшитого одеяния. С третьим толчком Хендрик извлек Головолом из защитного мешка:

– Проклятие! – Дубина со свистом описала круг у него над головой. Головолом был зачарованным оружием, и стоило только Хендрику взять его в руки, как он уподоблялся одержимому. Но на дубине, кроме всего прочего, лежало заклятие: Хендрик купил ее у демона Бракса, который, разумеется, не счел нужным проинформировать воина о точных условиях сделки. К своему несказанному ужасу, Хендрик вскоре обнаружил, что Головолом не приобретается в вечное пользование, его можно позаимствовать лишь на время!

Нездорового зеленоватого цвета голова демона Снаркса выглянула из-под укутывавших его тряпок. Он стоял рядом с Хендриком и глазел на место последнего толчка.

– Волшебник прав, – прошипел он. – Это сделал не демон, это кто-то намного хуже!

И тут взрыв прогремел прямо у правой ноги Снаркса. Демон завизжал.

– О, прошу прощения! – раздался тоненький голосок. – Тысяча извинений! – Крошечный человечек, одетый во все коричневое, стоял среди нас, сосредоточенно отряхивая рукав своего одеяния. – Я еще не совсем научился справляться с этим фокусом. Но ничего, скоро все будет в порядке!

Хендрик прищурился, разглядывая пришельца:

– Это какая-то фея…

– Что? – Человечек так и впился глазами в воина. – Ничего подобного! Придумают тоже! – Он набрал полную грудь воздуха, вытянулся во весь рост (всего-то фут с половиной) и представился: – Господа, перед вами брауни!

– Брауни? – пробормотал Снаркс. Выражение неодобрения на его лице сменилось откровенным ужасом. – Брауни?

Хендрик улыбнулся:

– Не сердись, малыш, моя ошибка вполне объяснима. То и дело приходится слышать, как люди толкуют про фей да брауни.

– Про фей и брауни! Про фей и брауни! – Человечек негодующе затопал ножками. – И никто никогда не скажет «брауни и феи», нет, нет, нет, ни за что! Только наоборот! Все, с нас, брауни, достаточно! Больше мириться с этим мы не намерены!

– Вот как, – произнес за складками своего одеяния волшебник. – Будет ли с моей стороны большим нарушением приличий спросить: с чем именно не намерены больше мириться брауни?

Малыш грустно покачал головой:

– Все давно привыкли относиться к брауни как к чему-то само собой разумеющемуся. Что ж, частично это наша вина, я первый готов это признать. Мои предки всегда прятались от больших людей, и у брауни давно вошло в обычай делать свои дела после захода солнца. Но, поверьте моему слову, дни невидимых брауни сочтены! Отныне каждое наше доброе дело будет у всех на виду! Да здравствуют брауни!

Снаркс содрогнулся, ужаснувшись, по-видимому, одной мысли о подобном. Я с тревогой приглядывался к нашему зеленому спутнику. Его непревзойденные познания в делах и обычаях Голоадии оказали нам неоценимую помощь в сражениях с демонами. Быть может, и в речах маленького человечка ему послышалась скрытая угроза?

Шепотом я спросил у демона, в чем дело.

Снаркс взглянул на меня, и в глазах его была мука. Его и без того зеленое лицо приобрело еще более нездоровый зеленый оттенок.

– Ты знаешь, – прерывисто зашептал он, – хотя меня выгнали из Голоадии, ибо я не могу говорить ничего, кроме правды, с тех самых пор, как демоны-политики напугали мою мать, когда она была еще мною беременна, я уже почти смирился со своей судьбой – вечно скитаться по миру, полному врагов моего народа, готовых убить меня, как только увидят. Но все же… все же… – Снаркс подавил всхлип. – Это для меня слишком! Может, меня и выгнали из Голоадии… но все же у меня есть свои принципы. Он такой, такой… – Снаркс поперхнулся, – такой… сладенький!

Я перевел взгляд на брауни. Мне было понятно, что имеет в виду демон. Было что-то приторное в этом человечишке, его прыжках, ужимках и неумеренных похвалах народу брауни.

– Где же теперь эти феи, позвольте вас спросить? – продолжал разглагольствовать он. – Думаете, они ничего не знают о голоадских планах по захвату этих земель? Как бы не так: феям тут же все становится известно, как только нога какого-нибудь демона ступает на землю этого королевства. Так что же они делают? Да ничего! Они испугались! Они спрятались! Настало время брауни, говорю я вам! Мы больше не будем прятаться. Мы останемся здесь и покажем этим демонам и всем остальным, что мы здесь и что мы будем здесь всегда! Феи и брауни, как же!

– В самом деле, – ответил Эбенезум. – Звучит вполне убедительно.

– Вообще-то, – просиял брауни, – я вот за чем пришел. Только что я повстречал в лесу одну молодую особу, которая просила передать вам что-то важное.

– Молодую особу? – переспросил я.

– Да, да, по-моему, ее зовут как-то на «Н». «Н» или «М». – Брауни тряхнул головой. – В моем способе передвижения много хорошего: он незаменим, когда нужно спешить. Но, надо признать, голова от этих взрывов идет кругом.

– На «Н»? – продолжал расспрашивать я. – Ее зовут Нори?

Неужели это правда? Неужели моя любимая ищет нас? О, смею ли я надеяться, что она ни минуты больше не может жить без меня?

– А может быть, и на «С». Прошу прощения. Это все из-за звона в ушах, знаете ли. Но я уверен, что ее имя начинается с одной из этих букв – «Н», «М» или «С». Только с одной из этих, и ни с какой больше.

Ну почему этот брауни не мог все по-человечески запомнить? Ведь это наверняка Нори, больше некому! Может, известие, которое она нам передала, поможет понять, Нори это или кто-то другой.

– Что она сказала? – потребовал я ответа у брауни. – Упоминала Эбенезума? – На мгновение голос изменил мне. – Говорила что-нибудь о… Вунтворе?