Анна Мистунина - Проклятый

Ознакомительный фрагмент

Но Кара, впрочем, как и Эриана, мало беспокоили слухи. Если правда -- что с того? Кар не знал иного отца, кроме императора, Эриан не знал матери, кроме дамы Истрии, с тех пор, как добрая императрица Далия скончалась на втором году жизни мальчиков. Оба предпочли бы видеть Истрию супругой императора. Но законный брак с матерью Кара невозможен, и не только из-за жрецов. Император делил ложе со многими красавицами и не собирался менять печальные одежды вдовца на узы нового брака.

А вздумай кто упрекнуть даму Истрию за уступчивость да припомнить ее прошлое -- Кар не успеет убить оскорбителя. Его убьет император, и смерть эта будет мучительной.

Так и получалось, что Кар, живой вызов извечным устоям, продолжал занимать место возле принца. Место, от века предназначенное другому. Точнее, другой.

-- Почему ты не пришел на церемонию? -- спросил Эриан как будто бы с обидой.

-- Я был на церемонии, -- отозвался Кар. -- Стоял во вторых рядах. И все видел... Видел даже, как ты зевал.

Принц мимолетно улыбнулся, но тут же печаль вернулась на лицо.

-- На пиру не был.

-- Нет.

-- Мне тебя не хватало.

-- Знаю. Прости.

-- Почему ты их боишься? -- спросил Эриан резко.

-- Я не боюсь. Но сидеть там под их взглядами... Как будто все смотрят на меня и думают: "Что же с тобой делать?" Надоело.

-- А я был один, -- горько сказал принц. -- Все эти преданные вассалы... Смотрели на меня, как на кусок мяса. Так, словно болезнь отца -- не легкое недомогание, а почитай, что смерть. И знай представляли мне своих дочерей... А глаза голодные...

-- У вассалов? Или у дочерей?

-- У всех! О Боже, Кар, ты единственный, кто ничего не хочет от меня!

-- Ничего, -- тихо откликнулся Кар. Движимый всплеском горячей преданности, добавил: -- Прости, что оставил тебя одного. Прости, Эри.

-- Ты не виноват, -- отмахнулся принц. -- Тебе тоже несладко. Его святость изволил осведомиться о твоем здоровье. Он, похоже, не знал, как принимать твое отсутствие.

-- Ну, он не сможет выдать меня за тебя замуж, -- усмехнулся Кар. -- А изгнать, заменив подходящей девицей...

-- Пусть попробует! -- глаза принца гневно заблестели. -- Пусть попробует!

-- Вот я и говорю. Но ты же не только из-за этого злишься?

-- Нет.

-- Так в чем же дело?

-- Я думал... -- Эриан замолчал, глядя в небо. Кар ждал. Наконец принц повернул голову, встретившись с ним глазами. -- Понимаешь, я сегодня смотрел на них. Герцоги, графы, бароны... Стая волков. Жрецы снуют между ними, ловят каждое слово... Все их боятся, и не любят, и делают вид, что почитают. Отец -- он всегда посередине, всегда между. Находит, как угодить и тем, и другим. А себе -- себе он ничего не оставляет. У него нет жизни, Кар! Он никому не доверяет, всех использует... Его тоже все используют, и никто не любит...

-- Мать любит, -- Кар сказал это так тихо, что сам едва расслышал свой голос.

-- Я знаю... Но он и ей до конца не верит. Кар, если бы у тебя была сестра, я бы на ней женился.

-- Что?! -- Кар сел, пораженный услышанным. Пытаясь обратить все в шутку, произнес: -- Ну, если б она удалась в мать...

-- Нет. Такая, как ты.

Кар снова усмехнулся, и усмешка вышла горькая.

-- Из племени колдунов?

-- Да! И пусть они все подавятся! Кар, ты не бросишь меня? Если отец и правда умрет... Кар, ты единственный, кому я верю! Я не смогу, как отец....

Принц замолчал резко, будто его схватили за горло. Казалось, он сейчас заплачет -- невероятно, если помнить, что будущий император не плакал с полутора лет, со дня смерти матери.

Отчетливо, вкладывая сердце в каждое слово, Кар произнес:

-- Ты -- мой принц. Мой брат. Я всегда буду рядом. Клянусь.

Эриан кивнул. Молча -- слова были не нужны.

-- Жаль, что ты не колдун, -- сказал он чуть погодя.

Воистину, ночь откровений. Кар хрипло спросил:

-- Ты понимаешь, что говоришь?

-- Будь ты колдуном, ты бы вылечил отца.

"Будь я колдуном, я бы не вылечил его. Я погубил бы... И его, и тебя, и навлек бы проклятие на всю страну... " Вслух Кар сказал:

-- Сохрани меня Бог. Я не колдун.

-- Да знаю я, -- по-простецки откликнулся Эриан. -- Просто подумалось. Завтра к вечеру гости разъедутся. Давай сбежим к тому озеру? Поохотимся на лебедей, заночуем в замке...

-- Тебя не отпустят, пока император болен.

-- Говорю же -- сбежим. Или они решатся силой задержать повелителя?

В последней фразе послышалось царственное высокомерие, знакомое по императору Атуану. Прежде Эриан никогда не говорил так. Кар с интересом оглядел молочного брата.

Принц лежал на спине. В широко раскрытых глазах отражались по-осеннему яркие звезды. Лицо в обрамлении растрепавшихся золотых волос казалось двойником лунного лика. Император столь же выше простых смертных, сколь выше земли ночное светило... Тряхнув головой, Кар сбросил наваждение.

-- Только не бери с собой полк охраны, как в прошлый раз, -- сказал он.

-- Сохрани меня Бог, -- со смехом откликнулся принц. -- В тот раз это была воля отца.

Так они лежали, болтая обо всем понемногу, а вдали затихал утомленный празднеством город. Погрузились в сон жилые дома, только частые трактиры еще светили огнями, возмущая благочестие ночи женским визгом и взрывами пьяного смеха. Сегодня им хватало постояльцев -- на праздник Благодарения в столицу съехались не только вассалы. Простой люд стекался со всех концов Империи. Опытные торговцы везли товары -- в праздники всем хватит места на рынках. Бездельники, а порой и добрые крестьяне приезжали налегке, кто-то в расчете наняться слугой или солдатом, благо правители всех областей присутствуют на празднике. Другие -- в ожидании легкой добычи, и, надо сказать, ворам и шулерам в эти дни хватало работы. Хватало ее и бродячим артистам, шутам всех мастей, попрошайкам и менестрелям, крикливым жрецам-проповедникам... решительно всем полезен великий осенний праздник Благодарения.

Но теперь праздничные дни подошли к концу. Завтра поутру распахнутся городские ворота, телеги, экипажи и конные отряды потянутся обратно. Кто-то уедет, довольно потрясая полным кошельком. Другие не увезут ничего, кроме тяжкого похмелья, а ведь приехали с полными телегами накопленных за год богатств.

Луна, вечная соперница королей, сдвинулась, теперь ее заслоняла западная башня. На лица братьев упала тень. Повеяло холодом. Принцы переглянулись, дружно вспомнив о времени.

-- Тебя не хватятся? -- спросил Кар.

Эриан махнул рукой.

-- Гремон достаточно сметлив. Сделает вид, что я мирно сплю в своей постели. День был утомительный... Признаюсь, брат, я в последнее время частенько сбегаю по ночам.

Его высочество улыбнулся, самодовольно, как человек, понимающий: успехами на любовном поле он обязан не только своему положению. Высокий рост, играющие под туникой мышцы, пронзительный взгляд голубых глаз под короной золотых кудрей -- будь Эриан не принцем, а последним кухонным мальчишкой, и тогда нашлись бы дамы, готовые разделить с ним ложе.