Чет Уильямсон - Убийство в Кормире

Именно кровь полурослика в моём теле привела меня к попытке пробраться в дом волшебника Бенелаиуса, и эта жалкая попытка окончилась…

Ах, снова я за своё. Последовательно и без всяких отступлений — вот как нужно рассказывать.

Мне и нескольким местным подросткам стало любопытно, что за старик приехал и поселился на окраине Гарса. Он определённо был не просто стариком. Я слышал, что отшельник был одним из кормирских Боевых волшебников, который по какой-то причине решил после отставки приехать в наш неописуемо скучный городишко. Сам я не мог за это поручиться. Мои знания о чиновниках Кормира ограничивались королём Азуном, Сарпом Рыжебородым и мэром Гарса Тобальдом, который, на мой взгляд, не делал ничего, кроме как сюсюкался с малышами и симпатичными девушками да перерезал ленточки по поводу открытия новых лавок.

У меня было смутное представление о Колледже Боевых волшебников. Я считал их почтенными старыми задницами, которые, когда Кормир вступал в войну с кем-нибудь из своих соседей, обрушивали на головы врагов магические гром и молнию. А этот чудак в отставке представлялся мне совсем дряхлым, скрипучим старикашкой, который утратил свою магию и осел здесь в надежде лишь раз в неделю выходить из дома, да и то в уборную.

Поэтому, когда мои приятели заявили, что боятся нового соседа, я осмеял их.

— Старичка испугались? — сказал я. — Кучка слабаков!

— Мы слабаки? — спросил Седрик Хвастокрыл. — А ты, наверно, мечтаешь познакомиться с этим волшебником, не так ли? Ты ведь такой храбрый, да, Джаспер?

Я был не так уж храбр, зато глуп. Некому было сказать мне «нет», потому что моя мать умерла той весной (а моего отца сбила повозка, когда мне было еще семь лет), и я работал на подхвате в «Снопе пшеницы», а спал в кладовой. Думаю, ума у меня было не больше, чем у обычного мальчишки, потому что я не смог обойти эту ситуацию, а, напротив, увяз ещё глубже.

— Постучаться к нему в дверь и пожелать хорошего дня? — спросил я. — Зачем мне это? Так неинтересно. А вот забраться в дом тайком, — я покивал со знанием дела, — это приключение.

Понимаете, я гордился своей кровью полурослика, и, хотя я больше не совершал никаких проказ, подобающих молодым людям моего возраста, я позволял своим друзьям считать меня бичом Кормира, грабящим жилые дома и торговцев при помощи способностей полурослика. Я никогда не узнаю, почему они верили этому, ведь я был беден, как любой другой мальчишка. Возможно, они просто насмехались надо мной. Но в этот раз Седрик решил устроить мне испытание.

— Хорошо, — сказал он небрежно, дохнув дешёвым пивом. — Пойдём к дому этого старикана, и ты раз и навсегда сможешь доказать, что ты великий грабитель.

Вы можете считать меня болваном, но я согласился. Я так долго мечтал о романтике воровства, что мне показалось, будто вот она, моя судьба.

Мы дождались наступления ночи и направились вдвоём на гору, расположенную на окраине Обширного болота, где стоял дом волшебника. Это место меня смущало тем, что ужасы Обширного болота были вполне реальны, и я гораздо больше боялся того, что могло притаиться в темноте вокруг дома, чем самого проникновения.

Но мы добрались невредимыми и оставили лошадей в четверти мили от дома. Я должен был пройти остаток пути пешком, пробраться в дом, взять что-нибудь в качестве доказательства и вернуться к друзьям, которые, будь они настоящими друзьями, не позволили бы мне сделать такую идиотскую вещь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Блёклый серповидный месяц просвечивал слабыми лучами густой туман, стелившийся по земле, как покрытое плесенью одеяло. Я едва различал собственные ноги, пока крался к тому месту, где, как я считал, должен был стоять коттедж.

Несмотря на засуху, земля возле болота хлюпала под ногами, и мои туфли издавали тихий чавкающий звук при каждом шаге — звук, которого нельзя было избежать. Хотя лето уже подходило к концу, на болоте стояла невыносимая жара. Мне казалось, что Обширное болото было подобно огромному кладбищу, полному мёртвых тел, и жара была вызвана их медленным миазматическим разложением.

После таких приятных мыслей, я был почти рад увидеть очертания дома, в который я должен был вломиться. По правде, он был гораздо больше похож на ферму, чем на коттедж, но я решил, что это могло быть просто обманом зрения из-за сумерек или моего воображения. В окнах двухэтажного строения света не было, и я направился к задней части дома, которая выходила на болото.

Я задержался на несколько минут, вглядываясь в темноту в направлении Обширного болота. Ничего подозрительного не было видно, а из звуков раздавались только шорохи ночных насекомых, поэтому я вновь обратил своё внимание на дом. Задняя дверь, которая, я полагал, вела в кухню, оказалась закрытой. Зато окно было оставлено слегка приоткрытым. Обычный человек не смог бы туда пролезть, но для хилого паренька, в котором текла кровь полурослика, это было несложно.

Через пару секунд я очутился в маленькой комнате, в которой смутно разглядел несколько корзин с яблоками и полки с банками солений. Я вновь прислушался, но не услышал ни звука. Я подумал о том, чтобы взять одну из банок и удрать обратно через окно, но решил, что Седрик посмеётся надо мной и скажет, что я обыскал только пристройку. Кроме того, нахождение в месте, где меня определённо не должно было быть, придало мне храбрости, и моё сердце колотилось в экстазе от волнения и испуга. Я должен был пройти дальше. Я был мошенником, вором, ночным охотником… Идиотом.

Небольшая кухня, как я и догадывался, находилась рядом. Я наощупь двинулся по её периметру, пока мои пальцы не почувствовали деревянную дверь, слегка толкнул её и, когда она распахнулась, прошёл в следующую комнату. Здесь мне не пришлось волноваться о свете. Тлеющие угли в камине отбрасывали на стены большой комнаты тусклые красные отблески. Судя по всему, окна были закрыты: сверчков и прочих жуков слышно не было, — однако температура в комнате была вполне приемлемой, словно духоте, царившей на улице, сюда ходу не было.

В слабом свете я мог различить несколько силуэтов, похожих на крупную, громоздкую мебель. На ней, а также на полу у камина лежали дюжины предметов, напоминавших круглые и овальные подушки. На многих из них я увидел нечто сродни металлическим или даже стеклянным пуговицам, на которых играли красные отблески света от углей. Я решил, что здесь живёт старый человек, ценящий комфорт: подушки были повсюду, дабы чародей мог устроить уставшее тело там, где ему захочется.

Я понял, что одна из этих подушек — именно то, что мне нужно. Их было так много, что пропажи одной, возможно, никогда и не заметят, и, таким образом, никто не станет меня искать. В то же время подушка была достаточно личной вещью, чтобы послужить доказательство, что я действительно пробрался в убежище волшебника. Я выбрал самую мягкую, на мой взгляд, подушку из угла, до которого почти не дотягивался свет камина, и исчезновения которой не должны были заметить, наклонился и схватил её.