Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

  -- Это место - средоточие магической силы. Пусть невежды молятся тут богам и царям, а мы умножим наши знания и могущество. Попытаемся отсюда обнаружить янтарь Нерона.

  -- Но мы ведь только что видели этот амулет у самого кесаря, - возразил Эпифан.

  -- Это - лишь половина амулета. Некогда в янтарной смоле увязли охотник и дичь - паук и стрекоза. Возможно, то были не простые насекомые... Вокруг паука янтарь стал коричневым, вокруг стрекозы - золотистым.

  -- Эту диковину поднес кесарю всадник Квинт Аттилий Прим, вместе с которым мы заново разведали Янтарный путь. Тогда все гладиаторы щеголяли в янтаре, - вставил Рубрий.

  -- Да, расточать тогда умели, - вздохнул Валент. - И в этом талисмане видели лишь игрушку. Даже я, маг. Нет, я заметил, что он способен подчинять волю людей своему хозяину. Но перед Нероном и так все трепетали. Вот мы и развлекались с волшебным камнем. Заставили, к примеру, сенатора Публия Либона танцевать на столе кардак[5]. А Либон был республиканец - прадед его воевал против Цезаря, - большой гордец, и к тому же кое-что смыслил в магии. Вскоре Нерону вздумалось с десятком друзей сунуться за Тибр, в логово известного разбойника Кентавра, и попробовать на его шайке силу янтаря. Только вот силу эту ослабил какой-то колдун в маске - не Либон ли? Ох, и драка вышла! Кентавр ударил Нерона кинжалом в грудь. Императора спас легкий панцирь, но амулет разлетелся надвое! Коричневую половину подхватил я, золотистую - разбойник. После этого вся шайка исчезла из Рима. Исчез и Либон. Заранее снарядил корабль, сел на него вместе с домочадцами и приятелями - и никого из них в Империи уже не видели. Я не раз пытался найти пропавшую половину амулета с помощью магии, но узнал одно: стрекоза все еще в этом мире, однако укрыта сильной магической защитой. Надеюсь, отсюда мне удастся пробить эту защиту. Готовьтесь увидеть с этой вершины весь земной мир!

   Повинуясь чародею, Эпифан стал у южного подножия кургана, Рубрий - у западного, Каллиник - у северного. Сам колдун стал с востока, прямо на алтаре, и принялся сплетать заклинание. Душа каждого из четырех словно взлетела к небесам и оттуда узрела одну из сторон света: горы, реки, моря, города... Но лишь Каллиник увидел окруженную золотым сиянием стрекозу, что летела на север от римских крепостей на Дунае. Вот она пересекла горы, леса, достигла Венедского моря. Духовный взор юноши опускался все ниже к земле. Вот залив, отгороженный от моря узкой косой. В него впадает большая река, а в нее, среди дремучих лесов - речка помельче. У ее устья, на холме - деревянная крепостца. На ее стене стоит, задумчиво глядя вдаль, седовласый, аккуратно подстриженный и выбритый человек в странном наряде: полотняная сорочка и штаны, кафтан волчьего меха и... римская тога. На его груди - стрекоза в золотом янтаре.

   Внезапно над вершиной появилась черная туча, и четыре молнии разом ударили в гору Нимврода. Одна - совсем рядом с Каллиником. В мозгу зазвучал властный, бодрый голос Валента:

  -- Ко мне, братья! Опыт удался! А от гнева архонта Юпитера я вас как-нибудь защищу. Не будет же он бить в свой алтарь!

   Каменные боги сурово взирали на кучку людей, дерзко забравшихся на алтарь у ног Зевса-Ормазда. Каллиник чувствовал сердцем: затевается что-то мерзкое, нечестивое. Он уже сомневался, стоит ли говорить Валенту об увиденном. Но тот, довольно усмехаясь, сам описал видение царевича и пояснил, что в таких случаях сознание всех участников опыта открыто иерофанту[6]. Затем деловито спросил Рубрия:

  -- Что это за река?

  -- Рудон, или Неман, в стране эстиев. Лет двадцать назад там объявился из-за моря новый вождь по имени Палемон. Созывает, как Ромул, к себе людей отовсюду, старается мирить между собой окрестных варваров и потихоньку прибирает их к рукам. При этом слывет изрядным чародеем.

  -- Кажется, этот Палемон и есть Публий Либон. Да, лицо похожее... Но почему он тогда после смерти Нерона не вернулся и даже не подал вести о себе?

  -- Значит, он уже не друг Риму, - лицо Рубрия вмиг стало жестким, безжалостным. - Слушайте, центурионы! Я сейчас не смогу надолго оставить легион, но вас обоих пошлю на Янтарный путь. Рано или поздно по нему пойдут войска Империи, и тогда римлянин, способный объединить варваров против Рима, будет самым опасным врагом. Покончите с этим Палемоном, кто бы он ни был, и с его царством. Поднимите на него соседних варваров, лучше всего готов. Деньги найдутся: слава Меркурию, там уже научились их ценить. Думаю, справитесь: на границе вы изучили язык и германцев, и венедов, и сарматов.

  -- И, разумеется, захватите амулет, - энергично кивнул Валент. - Стрекоза подчиняет волю людей для добрых дел, паук - для злых. Но если их соединить, да еще наполнить одной из тех сил, что стали доступны нам после извержения Везувия...

   Глаза Эпифана вспыхнули хищным восторгом.

  -- Тогда целые армии, хоть свои, хоть чужие, станут покоряться одному слову императора! С мятежами и изменами будет покончено. Уж конечно, не Тит[7] достоин такой власти, а Нерон, только Нерон!

   Валент тронул царевича за руку и негромко сказал:

  -- Все верно. Но чтобы ты, ученик, не слишком погрязал в земном, вспомни о самой короткой ночи в году. К тому времени ты уже будешь у святилища Матери Богов - там ее зовут Лада - в конце Янтарного пути. Самый подходящий случай для опыта, о котором мы говорили. Соединить силы Воды и Огня, обычно враждебные, против силы архонтиссы Венеры. Создать дракона... Не подчинить - создать! - Маг достал дощечку, покрытую рунами. - Передай это Эрменгильде, пророчице готов. Она охотно поможет тебе в этом опыте, особенно если сумеешь понравиться ей. Я бы сам отправился с тобой, если бы война с Пакором[8] и его персидскими магами не отбирала столько сил.

   Один лишь Каллиник молчал, вглядываясь в суровые каменные лица богов. Эпифан хлопнул его по плечу.

  -- Меньше раздумывай, братишка! Все это - ради нашей Коммагены, чтобы она снова стала царством, а мы - ее царями. Мы же этого стоим, а?

   Будто невзначай Валент произнес:

  -- Лишь один человек мог бы вам помешать: Ардагаст, царек сарматов-росов и восточных венедов, выкормыш Братства Солнца. Он и его главный волхв Вышата без всяких амулетов умеют склонять к себе любых варваров. К тому же он владеет Огненной Чашей Колаксая, отлитой из солнечного пламени. Два других Колаксаевых дара - секиру и плуг - архонт Солнца позволил ему лишь увидеть, но и этим умножил славу своего избранника. А тот остался всего лишь подручным царьком у Инисмея, великого царя сарматов-аорсов. Алчен до славы и добычи, как и всякий варвар - и бескорыстен, как философ. Нет, я не понимаю ни его, ни его росов, и не знаю, чего от них ожидать. Помните одно: их нельзя купить за деньги.