Александр Карнишин - Настоящее фентези (Сборник рассказов)

— Тварь — это ты. А мы храним спокойствие и порядок королевства, — откинув на спину капюшон, ответил спрашивающий. — Это мы наблюдаем за дорогами. Это мы выделяем места для кормления. Это мы приструнили черных монахов. Это мы, а не ты и такие как ты храним традиции. И это мы принимаем решения.

— Ты — наш! — как выплюнул.

— Нет, это ты — наш, сэр Дрю. Вернее, был наш, пока не обезумел от крови. И теперь ты умрешь на рассвете, как это и положено по нашим законам. По законам нашего королевства. И все будут смотреть, как ты будешь корчиться с первыми лучами солнца, прикованный за ноги и руки к крепостной стене. И вот это король узнает быстро, уже сегодня. Увидит, как умирают дикие вампиры, бывшие честные рыцари. И поймет еще раз, насколько же нужна наша служба. И снова поощрит нас своим доверием.

Он помолчал, подвигал массивной челюстью, которая, кажется, не принадлежала этому сухому лицу.

— Вяжите его, братцы. До рассвета у нас всего четыре часа, а есть еще несколько адресов, куда стоит заглянуть. Кстати, и к горшечнику этому…

Граница

Гармат отсчитал сколько-то шагов. Всем было видно, что он считает, но сколько — не понятно. Он встал на пригорке, где с одной стороны заканчивался лесной массив и потом большой зеленый луг, а с другой — желтые дюны, переходящие потом в какое-то подобие выжженной солнцем степи, откуда пахнуло полынью, и густо зазвенели кузнечики.

— Здесь. Вбивай.

Дружинник сбросил с плеч вязанку кольев, выбрал один и вогнал его в землю у загнутых носков сапогов командира.

Пока кол забивался и укреплялся приваленными вокруг камнями, Гармат огляделся вокруг, посмотрел на небо, прикинул расположение солнца, и начал считать дальше, в сторону, как раз между песком и травой.

— Здесь. Вбивай здесь.

За ними вдоль границы зеленого и серо-желтого тянулся ряд белых ошкуренных кольев.

…

— И быть, тебе, Гармат, первым пограничником нашего лесного государства. Первым и потому самым лучшим, Гармат! Цени доверие.

— Благодарю, князь, — упал на колено Гармат. — Высока честь!

— А что там делать — это тайный дьяк объяснит. Ты теперь с ним будешь связываться. От него и ко мне новости с границы придут. И всему народу — тоже.

…

Тайный носил колпак из темного холста с дырками для дыхания и для глаз. Узнать его было нельзя. И это правильно, подумал Гармат. Если тебя знают в лицо — какая же тут тайна? Тогда никакой тайности не будет. А нет тайны — нет страха. Без страха же многие прожить просто не могут.

— Ну, что молчишь, пограничник?

— Жду, тайный. Князь сказал, что ты все расскажешь.

— Расскажу, расскажу. Слушай слово князя: граница учинена для защиты княжества от врагов. Враги те живут за границей. Никто не может пройти через границу без ведома князя. А если будет идти враг — тебе его останавливать.

— Это понятно. А кто враг-то? Там же степь — и нет никого!

— А вот это не твоя забота. Ты, главное, границу храни. А врага мы тебе найдем, — глухо рассмеялся под своим колпаком дьяк. — Как будешь службу нести?

— Днем все на постах будут. Ночью сокращенные караулы. А остальные — спят. Потому что из степи, если кто и придет, так днем непременно.

— Ну, верно, пожалуй, думаешь. Однако, если вдруг пойдут из леса?

— Это же наши? Из леса? Ну… Днем — прогоню назад.

— А ночью? У тебя караулы малые. Костры видны. А они ползком, ползком…

— Ну, так… Пусть ползут? Так?

— Не так. Сделай еще одну, тайную заставу. В степи. Из доверенных. И всех, кто в степь будет уходить, чтобы та тайная застава перехватывала. И казнила с лютой жестокостью. А потом тела подбрасывала чтобы к самой границе. Ты меня понимаешь, пограничник?

— Нет, — честно сказал воевода. Он не понимал. Он даже придумать не мог, в чем смысл сказанного тайным дьяком.

— Тогда слушай еще голос князя твоего. В степи и правда врага нет. Никого там нет. Но народ наш нельзя сплотить и подчинить закону, если никакого врага нет. Князь велел: врагу быть. Вот твоя тайная застава из тайных пограничников будет врагом для всего леса. Чтобы знали: враг есть, он жесток, хитер, зол. И тогда будет порядок в лесу. Теперь ты понял?

— Понял, дьяче… Слово князя выслушано и понято. Граница — на замке. Враг не пройдет!

— Вот теперь вижу, что понял. А чтобы легче тебе было, в тайную заставу дам тебе для пользы дела своих тайных. Подьячих своих. Они в пытках и убийствах привычные, не то, что простые вои.

Здесь живут чудовища

— Тю! Это ж Грашка со свалки! Вы ей не подавайте, у нее и так все есть! Лучше нам дайте!

Загорелый дочерна мальчишка дергал за рукав мундира капитана Лосса, задумчиво глядящего на девочку лет тринадцати, худую и такую же прокопченную солнцем, как и все здесь. Тут вообще было не место для мундиров. Белый горячий песок, яркое даже не синее, а в бирюзу больше — море. Выцветшее небо светло-голубого оттенка. Жгучее белое солнце. И поджарые просмоленные прокопченные какие-то местные жители, бегом носящиеся по мосткам, перетаскивая на "Алпару" груз.

— Вам, значит, надо, а ей — нет? — присел на корточки капитан, по-прежнему смотря в сторону девочки.

— Так есть у нее все, есть! И платья разные, и еда, и дом вот там, за свалкой! Ей ведь ничего не нужно — только бы в кораблики поиграть!

И правда, девочка ничего не просила. Она даже не обращала внимания на сошедших на берег моряков. Просто стояла в короткой тени таможни у беленой известью стены и рассматривала их корабль. Внимательно рассматривала, склоняя голову то к левому, то к правому плечу.

— Ну, вот вам на сладкое, — кинул монету пацанам капитан и медленно, потому что быстро тут ходить не получится, двинулся в город.

Город, как город. Наверное, вырос когда-то из простой рыбацкой деревушки, устроившейся в удобном месте. А то, что место удобное, было видно сразу. Жили тут богато. Деревянные дома были обиты темными досками мореного дуба. Стена вокруг города, тоже деревянная, буквально блестела на солнце — ни тебе плесени или гнили, ни проломов каких. На крепких воротах — отчищенные до золотого блеска бронзовые барельефы. Магазинчики со всякими редкостями чуть не на каждом шагу. И пиво в кабаках, как потом хвастались матросы, свежее и холодное.

Капитан прошелся по центральной улице, посидел в прохладе ресторана, выпил чуть-чуть местного бренди, чтобы, как говорил по этому поводу боцман, "уравнять температуры". Нет, все же тропики — это слишком. Правда, это все равно лучше, чем высокие широты, где солнце не греет, а вымораживает кровь, и пить надо там не бренди, вроде как для уравнивания температур, а густой тяжелый ром, чтобы добавить в кровь южной жары.