Джек Финней - Цирк доктора Лао

Вызвали рекламного агента Стила.

– Слушай, – обратился к нему завотделом рекламы, – в этом объявлении не указан владелец цирка.

– Ну, я не знаю, сэр, – нерешительно ответил Стил. – Маленький старик-китаец принес мне это объявление сегодня утром, расплатился наличными и сказал, что оно должно быть опубликовано в таком виде, как написано. Он сказал, что мы можем сами выбрать шрифты, но слова должны быть именно те, которые он написал. Я сказал ему «О’кей», взял деньги и объявление. Это все, что я знаю. Он настаивал, чтобы мы ничего не меняли.

– Да, но не хочет ли он, чтобы где-нибудь стояло его имя? – вставил корректор.

– А черт его знает, – пробурчал Стил.

– Запустим его в таком виде, как есть, – высказал свое решение завотеделом. – Деньги мы получили, а это – в любом деле главное.

– Веселенькое шоу, должно быть, – заметил корректор. – Ребята, вы читали это барахло?

– Не, я не читал, – сказал Стил.

– Я не прочел ни одного объявления за десять лет, – сказал завотделом. – Меня интересует только, как они выглядят на полосе.

– О’кей, – произнес мистер Этайон. – Пойдет как есть. Вы начальник.

Следующим, кто заметил в объявлении нечто странное, была мисс Агнес Бедсонг, преподавательница английского языка в школе. Ее заинтересовали два слова: «порнография» и «гермафродит». Она узнала, что означает «порнография», найдя это слово в словаре после прочтения рецензии на «Юргена» мистера Кэбелла (Кабелловского), но слово «гермафродит» застало ее врасплох. Ей показалось, что она догадывается о его значении.

Она распознала в нем тени бога и богини, но их соединение в одном слове оставило ее в растерянности. Она поразмышляла немного, затем потянулась за словарем. Хранитель языка не смог помочь ей. Определения просветили мисс Бедсонг, но легче ей не стало. Она вернулась к объявлению, чтобы поразмыслить, на что похоже ускользающее видение, подсмотренное в дверной глазок, воссоздав эротические мечтания давно ушедшего прошлого в тесном цирковом шатре. На мгновение ей захотелось стать мужчиной, но она тут же отбросила мысль о том, чтобы одеться мужчиной и посетить представление с подсматриванием. «Я пойду и посмотрю шествие», – пошла на компромисс мисс Агнес Бедсонг.

Дети водопроводчика Роджерса увидели объявление, листая газету в поисках комиксов. Это было потрясающее известие. Сегодня в городе цирк, а они даже ничего не знали о его приезде. Шествие пройдет всего в двух кварталах от дома Роджерсов. Клоуны. Слоны. Тигры. Музыканты, лошади, фанфары, блеск и великолепие. Желтый, режущий глаза свет Абалона превратился для детей водопроводчика Роджерса в золотое свечение, ибо в город приехал цирк.

– Ну, вы, ребята, не радуйтесь раньше времени, – угрюмо произнес водопроводчик. – Я еще не знаю, пойдете вы или нет.

Он сидел без работы с первого дня депрессии.

– Да и вообще, не думаю, что это стоящий цирк.

Он взял у детей газету и сам стал читать объявление:

Одиннадцать тысяч человек примут участие

в представлении…

– Ну, это просто вранье, черт возьми! – разозлился водопроводчик. – Во всем Абалоне столько народу не наберется.

– Ох, Джон, – взмолилась миссис Роджерс, – ты бы хоть при детях не чертыхался.

Джон пропустил ее замечание мимо ушей – он читал о цирковых женщинах.

– Вот что я тебе скажу, Сара, – проговорил он наконец. – Дети давно уже ничего не видели, и с работой, может быть, скоро уладится. Эти трудные времена не могут же длиться вечно.

В девять часов утра объявление прочел начальник полиции. Он обратился к дежурному по отделению:

– Слушай, я и не знал, что сегодня в городе цирк. Ты что-нибудь слышал об этом?

– Не, – протянул сержант. – Я вообще не обращаю внимания ни на какие цирки. С детства ни в одном не был. Не люблю я эти чертовы штучки.

Начальник позвонил в контору городской канцелярии.

– Слушай, я насчет цирка, что объявлен в сегодняшней газете. Я только сейчас о нем прочитал. У них разрешение есть, не в курсе? – Он замолчал, прислушиваясь. – Ага… ага… не… я так думаю… не знаю… ага… ага… не… о, конечно… ага… ага… не… угу. Пока.

– Ну? – осведомился дежурный.

– Секретарь говорит, что старый чинк пришел и получил разрешение для цирка вчера вечером, как раз перед закрытием. Он сказал, что у чинка было письменное согласие владельца земли на использование свободного участка под шоу.

– Ну? – дежурный ждал распоряжений.

– Так ты пошли пару ребят сегодня днем присмотреть за этим делом, – сказал начальник. – Думаю, все будет в порядке, только что-то странно мне это. Ты когда-нибудь слышал, чтобы чинк занимался цирком?

– Не, я с детства не обращаю внимания на цирки, – ответил дежурный.

Служащий транспортной конторы железной дороги прочитал объявление в семь тридцать утра за завтраком, как раз перед уходом на работу. За правым ухом у него соблазнительно рос в размерах прыщ, уже почти созревший для выдавливания. Сухие, тонкие волосы грязно-темного цвета были непричесаны. Его тело было ни молодым, ни старым, однако, скорее старым, чем молодым, скорее отвратительным, чем привлекательным. Каннибалы могли бы покуситься на него; потерпевшие кораблекрушение моряки – никогда. Непроницательная женщина могла бы полюбить его; кинозвезда – никогда. Он был не очень хорошим служащим транспортной конторы и мог разорить не одну страховую компанию. Небеса, возможно, и дали бы ему успокоение, но этот мир – никогда. Порой его малолетние сыновья пытались себе представить, как бы выглядели руки их отца в наручниках, ноги – в балетных туфлях, а нос – в пивной кружке. Служащий смущенно дочитал объявление и раздраженно заметил жене:

– Какой-то чертов цирк в городе. Но по железной дороге он не приезжал; должно быть, у них свои грузовики. Вот еще одно дело ушло из-под носа. Господи, теперь все стараются обойтись без нас. Если так пойдет дальше, то им транспортные служащие вообще не понадобятся. Что же мы, черт возьми, тогда будем делать?

– Ох, да не начинай ты волноваться раньше времени, – ответила жена.

Карантинный инспектор штата вернулся с ночного дежурства на пропускном пункте Калифорнийского шоссе. За завтраком в ресторане он встретил своего коллегу-инспектора с пропускного пункта на шоссе Нью-Мехико.

– Какой-нибудь цирк проезжал через тебя вчера вечером? – спросил Инспектор номер один.

– Не, – ответил Инспектор номер два.

– Должно быть, приехал по железной дороге; если у тебя нет планов на сегодня, давай сходим, посмотрим.

– Идет, – сказал Инспектор номер два. – Вообще-то мне нравятся эти чертовы штучки.