Екатерина Боброва - Асхалут дракона

- Нет, - прорычал, багровея дракон, - зря надеялись, я её не чувствую, совсем не чувствую.

- Успокойся, - Кэсти положил руку на плечо брата, ободряюще сжал, - всему этому есть только одно объяснение - похищение. Тщательно спланированное, великолепно исполненное кем-то из наших. Вот почему гронны повели себя агрессивно - они почуяли своего врага и кинулись защищать гнезда. Ну, а кто-то этим воспользовался. То, что ты не можешь ощутить Риль, только доказывает мою версию. Сам знаешь, в Гнездах и не такие вещицы встречаются.

- Кто посмел? - выдохнул дракон, стервенея.

- Думаю, после того, как мы найдем его, он уже ничего сметь не будет, - лицо Кэстирона закаменело, - это вызов, брат, вызов всему Гнезду. И принимать его мы будем вместе.

Пробуждение было не из приятных. Тело явно лежало на чем-то твердом и к тому же холодном. Итак, берём за версию каменное ложе. С одного бока немного пригревало. Риль протянула руку, и пальцы наткнулись на мягкий пух. Гронн, её собственный гронн привалился к ней под бок и сладко посапывал, уткнувшись клювом в подмышку.

Последнее, что помнила Риль, это то, как потянулась к очаровательному, немного корявому, чуть облезлому, но очень смешному птенчику. Как только руки крепко обхватили пушистый комочек, тьма обрушилась на девушку, чувствительно стукнув по затылку.

- Вижу, ты уже очнулась, - надменный голос холодно констатировал очевидное. Риль села и взглянула на источник своих неприятностей. Сложить его присутствие здесь с её похищением не составило труда. Ну, что же, посмотрим, кто тут у нас. Дракон, не старый, но и не молодой, довольно привлекательный, если бы не презрение с которым он разглядывал свою добычу. В глубине его глаз проскальзывал легкий оттенок удовлетворения, так рассматривают пойманного грызуна, давно и упорно шалившего в хозяйской кладовке. Но Риль не может быть этим грызуном, так как данного индивидуума никогда раньше не видела. Вывод один - она, скорее всего, приманка для настоящего грызуна.

На шею что-то давило, и Риль, протянув руку, коснулась полоски металла.

- Как тебе мой подарок? Нравится? - дракон удобно устроился на каменном ложе. Сквозь небольшие, размером с ладонь отверстия в стене в камеру проникал солнечный свет, а еще оттуда пахло морем и свободой. Девушка сидела напротив на таком же ложе. Другой мебели в комнате не было. Побеленные когда-то стены уже порядком облупились, в углах мохрилась серая плесень, поселившаяся здесь из-за близости к морю. На полу темнело круглое отверстие, вполне очевидного предназначения, а массивная дверь перекрывала путь к бегству. Но, в целом было чисто, морской бриз вместе с прохладой приносил свежий воздух, и эта камера отличалась в лучшую сторону от её предыдущей.

- Я не люблю украшения, - нехотя ответила Риль. Первая же попытка окунуться в источник провалилась, ошейник блокировал магию, как впрочем, и связь. Без привычного общения с Ласти, девушка чувствовала себя одинокой, словно какая-то её часть внезапно исчезла.

- Придется поносить, - дракон прищурился, потом презрительно фыркнул, - не понимаю, что он в тебе нашел? Мелкая, рыжая, кучерявая и глаза зеленые.

- Зачем тогда похищал? Убедиться, что я не в твоём вкусе можно было и в Гнезде.

- Смелая! - в глазах дракона зажегся заинтересованный огонёк, - может дело не только во внешности, - задумчиво протянул он, окидывая Риль нескромным взглядом, - всё может быть. У меня ещё будет время проверить эту теорию, пока твоя родня готовится к обмену.

- К какому обмену? - Риль мигом забыло о своём желании придушить чешуйчатого наглеца. Неужели её похитили ради простого выкупа?

- Обмену на семью того урода, из-за которого я потерял двух братьев, - рыкнул дракон, и пламя безумными всполохами заиграло в его глазах. "Месть! Месть!" - запело оно.

Внутри Риль всё похолодело. Одно дело вести переговоры с расчетливым негодяем, и совсем другая ситуация, когда упертый дракон вершит законное право на месть. И никто из своих его не осудит. За предательство одного в ответе Гнездо целиком. Эрльханцу повезло, что его общение с магом прервалось в одном шаге от предательства. Полное сканирование памяти оправдало любителя иномирных порошков. Но наказание ему вынесли довольно суровое,- десять лет без неба и выселение Гнезда на окраинные земли. По мнению Риль, тот и так был вполне наказан - потеря асхалута, унижение родных, но чешуйчатым виднее, кого и как наказывать.

В итоге драконам не досталось ни мага-предателя, ни того, кто действительно помогал ему ловить ящериц и отправлять их каррохедам. Все сошлись на том, что человек просто избавился от ставшего ненужным или неуправляемым чешуйчатого помощника. Кто из пропавших драконов и был предателем, оставалось только гадать. Каждое из Гнезд отрицало вину своего исчезнувшего сына, кивая на других.

Версию, что это был последний из пропавших признали недоказанной. Но кое-кто решил, что раз маг мертв, по драконьим законам, за преступление должна ответить его семья.

Хирано рассказывал Риль, что у Бонаса есть сестра с мужем и два племенника пяти и восьми лет. И вот теперь этот надменный хищник хочет забрать их себе, забрать с единственной целью - смыть человеческой кровью потерю братьев.

- Но при чем тут я? - справедливо удивилась Риль, - Я же не семья Бонаса и даже никогда с ними не встречалась.

- Знаю, - скривился дракон, - только ваши так хорошо их спрятали, что мне до них не добраться.

На душе у Риль потеплело - молодцы! Ведь предполагали, что драконы захотят отомстить. Могли сделать широкий жест - отдать чешуйчатым семью предателя ради будущих хороших отношений. И даже отдавать не нужно было, просто не взять под защиту, закрыть глаза на особый интерес ящериц к одной семье. Нет, не стали потакать кровавой вендетте, изменяя собственным правилам: "Сын не в ответе за преступления отца". Это драконы пусть вырезают целые Гнезда из-за одного предателя. У них может это и оправдано - дурная кровь не очищается, а у людей нет такой кровавой привязки. Отношения отношениями, дружба дружбой, но маги решили не сдавать своих в угоду чужим традициям. Этим чешуйчатым только дай на шею сесть, они с неё уже никогда не слезут.

- Разве смерть четырех невинных вернет тебе братьев?

- Человечка, ты не понимаешь! - прорычало чудовище. Лицо, искаженное гримасой ярости мало напоминало человеческое, а красные глаза казались двумя угольками, вдавленными в кожу - Ты когда-нибудь убивала своих? А мне пришлось! Никому больше я не мог доверить оборвать их жизни, отправить за грань. Но как трудно было смотреть в родные лица, наблюдать, как взбивают воздух такие знакомые крылья, как четко ложится линия полета. И вдруг ловить на себе взгляд абсолютно чужих глаз. Взгляд той твари, что пробралась внутрь и убила, а теперь пользуется телом, как своим собственным.