Марк Мауберг - Владыка Тьмы

— Простите, а вы кто? — с любопытством спросила я. — На херувима вроде не похожи…

Он затрясся, сдерживая смех:

— Я? Хер… Херувим?! — он посмотрел на меня. — Нет. Ну как объяснить… Я тут типа поисковика.

— И кого ищете?

— Души, вроде твоей, — он широко улыбнулся, мелькнули острые зубы.

— Для ада? — понятливо спросила я. — За мое неверие?

— Бу-га-га-га, — неприлично заржал он. — Ну нельзя же так смешить! Нет, мне определенно повезло, что я тебя встретил, — он вытер выступившие слезы.

— А что я такого сказала? — обиделась я.

— Ад!!! Ну надо же! — он снова захохотал. — А ты что, верующая?! — слегка успокоившись, немного подозрительно спросил он. В его взгляде даже замерцали льдинки презрения.

— Да нет… Но как я вижу, от меня тут ничего не зависит…

— Почему не зависит? — удивился он. — Очень даже зависит. Ад, рай — это все для них, — он презрительно махнул рукой в сторону очереди.

— А для меня? — я офигела от услышанного.

— А для тебя у меня будет деловое предложение. Но не здесь, — он сделал быстрый жест, воздух слегка задрожал, и посреди поля появилась потемневшая от времени деревянная дверь. — Прошу!

Открыв дверь, я обнаружила за ней большое помещение, посреди которого в каменном обрамлении тлели угли, над ними крутилась туша на большом вертеле. Вокруг очага стояли массивные деревянные столы с лавками. В дальнем углу находилась стойка, за которой скучал какой-то детина, кроме него в зале никого не было.

— Проходи, не стой столбом, — поисковик слегка подтолкнул меня внутрь и зашел следом. — Выбирай местечко поудобней и садись. Ты что пить будешь?

— Э-э-э??? — только и смогла произнести я. Это все как-то не вязалось с теми представлениями о смерти, которые пытались нам привить на основах православной культуры в школе.

— Я угощаю, — подмигнул мне поисковик. — Чай? Сок? Кофе?

— Давай пиво! — я решила: наглеть так наглеть. — А поесть что-нибудь будет?

— Мала еще для пива, соком обойдешься. Из еды сегодня бараньи ребрышки, свиная отбивная, куриные котлеты? — перечислил поисковик. — Чего будешь?

— Свиную отбивную, — решилась я.

— Тогда давай присаживайся, — он подтолкнул меня вперед. — Я сейчас подойду.

Усевшись за выскобленный добела стол, с любопытством оглянулась по сторонам. На темных от времени деревянных стенах висели какие-то головы с рогами, щиты и мечи. Окон не было, свет давали угли и большие оплывшие свечи на закопченном колесе, которое на цепях свешивалось с потолка. Пока осматривалась, передо мной появилась большая деревянная кружка, доверху наполненная прозрачным, вкусно пахнущим пряностями соком и большая глиняная миска с щербатыми краями, на которой лежали жареные свиные отбивные, исходящие паром. Напротив, с такой же кружкой, только думаю, что там ни разу не сок, уселся поисковик:

— Ну, за знакомство! — он поднял кружку. — А, стой! Я же не представился, — он привстал и слегка поклонился. — Я Муррс, поисковик.

— Алина, э-э-э, душа, — подняв кружку, чокнулась с Муррсом и отхлебнула. — Ммммм! — такой вкуснятины я еще никогда не пробовала.

— Понравилось? — Муррс усмехнулся. — Такого ты больше нигде не попробуешь. Его делают только в этой харчевне.

— Муррс, можно тебя спросить?

— Ну? — вгрызаясь в отбивную, промычал тот.

— Скажи, а остальные, из очереди, они попадут в рай или ад? — я задала мучающий меня вопрос.

— Гхм! — он аж поперхнулся. — Аль, ну какое тебе дело до них? Не все ли равно, куда они попадут? Ладно, — сжалившись, произнес он. — Понимаешь, нет ни ада, ни рая. Люди все сами выдумали.

— Блин! А куда они стоят?! — я даже выронила отбивную.

— Рассмотрение и в основном развоплощение. Те, кто проходит контроль, отправляются на новое место жительства. А остальным — обычное развоплощение. Кому нужны такие глупые, никчемные души? Какой от них прок? Вместо того, чтоб наслаждаться жизнью, учиться, узнавать что-нибудь новое — придумывают себе ограничения и мужественно стараются их не нарушать. Они при жизни каялись в своих грехах для того, чтобы очистить себя и совершить грех снова, обычно тот же самый. Дебилизм полный… Вместо того чтоб собраться с силами и что-то сделать — молитва! Господи, помоги, образумь и подай! Ага, на блюдечке с голубой каемочкой, — он отпил пива. — А вот это «любите врагов своих и творите добро тем, кто ненавидит и использует вас» — полный бред. А семь смертных грехов… Ты их знаешь?

— Лень, гордость? — я вопросительно посмотрела на него. — Это?

— Жадность, гордыня, зависть, гнев, обжорство, вожделение и леность. Это назвали грехами? — Муррс поморщился, как от зубной боли. — Ла Вей замечательно сказал по этому поводу: «предосудительного в жадности нет, поскольку жадность означает, что человек желает большего, чем у него есть. Зависть это пристрастное рассмотрение имущества других и желание иметь подобное у себя. Зависть и жадность это движущие силы амбиции, а без амбиции весьма немного чего-либо можно достичь. Обжорство — значит, просто есть больше, чем нужно для поддержания жизни. Когда ты наедаешься до ожирения, другой так называемый грех — гордыня, побудит тебя сохранить привлекательный вид, а значит, и самоуважение. Еще один грех — вожделение. Испытал малейшее сексуальное желание — значит, виноват в вожделении. Но чтобы подстраховать процесс размножения, природа сделала вожделение вторым по силе инстинктом после самосохранения»…

Он отпил пива:

— Ты ведь и сама не веришь в ад и рай! И не верила. Я прав?

— Да… — протянула я. — Но откуда ты это знаешь?

— Это ведь твое? — он сделал странный жест, и в его руке материализовался лист бумаги, с которого он зачитал:

Тьма наступает и гибнет Светпеплом седым задует рассветярость в крови и холод в душев руке меч ты крепче держи!

крылья мрака растут за спинойпредки с небес наблюдают за мнойнаша память творит чудесаиз бездны веков к нам приходит она

дубовые листья на старом крестещит и заржавленный мечстарые руны, да лунный светда род, что не смог ты сберечь

пламя костра и рев толпы:— «колдун хорошо горит!»колдун или ведьма — знающих жгливгоняя во тьму народ

черное солнце, пламя костраскверну уносит дымпеснь меча и шепот травыв дороге все песни важны

стяг в небеса, хоть ты и одинтебя не сломить врагамХристос на кресте — не Одини знаний тебе он не дал!

кланяться трупу — не для тебя!гордость это не грех!Асгард, а не рай уготован тебеХеймдалл зовет к себе

липкая патока — речи поповкровью крест обагрен— грехи человека! — трусливый бредв Вальхалле мы ждем Рагнарёк

дьявол иль бог? — пустые словаты сам выбираешь свой путьад это ложь — царство мертвых — Хельи рай недоступен тебе…

— Мое… — удивленно протянула я. — Но как же те души?