Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — грандпринц

Ознакомительный фрагмент

— Острова Рейнольдса? — спросил он. — Это те, что император Герман Третий, властелин Солнечной империи, пожаловал вам во владения вместе с титулом эрцгерцога?

— У вас прекрасная память, — похвалил я. — Жаль только, что избирательная.

— Ну, такое забыть, — сказал он с восторгом, — преступление. Судя по тому, что острова были пожалованы вам сразу же после Гандерсгейма, они где-то сравнительно недалеко от берега… И еще мы тогда решили, что на островах что-то очень важное, из-за чего император для захвата этих островов вручил вам сперва Гандерсгейм, а потом подталкивал в море…

— Вот видите, граф, — сказал я бодро. — Тогда было слишком рано, а сейчас в самый раз.

Он сказал задумчиво:

— Ну а тогда бы вы таскали каштаны из огня для императора, а теперь все присвоите… И все те сокровища, что там в недрах и пещерах.

Судя по его довольному лицу и заблестевшим глазам, насчет островов поверил. Вот и хорошо. Пусть для широкой рыцарской общественности моей главной целью будут острова. В Южном океане, что немаловажно, а то этот север с его зимой уже не только у меня в печенках, многие мечтают вернуться, пусть даже здесь и добыча.

— Послы явно пользуются голубиной почтой, — сказал он знающе. — И отправили сообщения сразу, как только мы захватили город.

— Быстро среагировали и послы, — определил я, — и сами короли… Те и другие правильно и быстро оценили обстановку. Что ж, приятно иметь дело с умными людьми.

— Но с такими надо держаться настороже, — предупредил он. — Не упустят случая урвать кусок.

— Да уж…

Он добавил бодро:

— Только не из ваших львиных лап, ваше высочество!.. Короля встречать поедете?

— А что, он уже близко?

— Гонцы носятся взад-вперед, наши дипломаты согласовывают мелочи северного и южного этикета.

Я кивнул, вильдграф Вильдан Зальм-Грумбах, лорд земель Ирмии и Нирда, развил бурную деятельность, подготавливая церемонию возведения меня в принцы короны и преемники трона. Маркграф Джонатан Берген и барон Герберт Оберштайн помогают ему и в этом, а уж по Гангеру Хельфенштейну, советнику короля Леопольда, можно сказать с уверенностью, что это он все задумал и умело провернул, и теперь его величество король возвращает себе трон лишь его усилиями.

Даже Раймонд Меммингем, когда-то бывший казначеем королевства и лордом-хранителем большой печати, откровенно радуется то ли как патриот королевства, то ли потому, что теперь может вернуться на свое место, а то и занять повыше. От короля в изгнании откололись и отказались многие из его ранее якобы верных и преданных, так что есть свободные места для себя и многочисленной родни.

Правда, Леопольд может и не поверить, что они пошли служить мне только для того, чтобы вернуть его на трон, но королям часто приходится делать вид, что верят, иначе останутся в пустом дворце и даже в пустом королевстве.

Еще со вчерашнего дня герольды читают по городам и весям манифест, возвещающий, что принц Ричард прибыл в королевство Сакрант для борьбы с императором Мунтвигом и поддержки короля Леопольда, который на время военных действий покинул столицу, но теперь возвращается на свой трон и в свой дворец.

В двери заглянул Зигфрид, быстро оглядел кабинет, не спрятался ли кто за портьерой.

— Ваше высочество, завтрак…

— Иду, — сказал я.

В коридоре на треногах на уровне человеческого роста полыхает в чашах огонь. Хорошее решение, одновременно дает тепло и освещает, хотя, наверное, это весьма неэкономично, но короли могут себе это позволить.

Зигфрид распахнул передо мной дверь соседней с кабинетом комнаты.

Небольшая, уютная, хотя не люблю полумрак, я бы зажег эти гигантские толстые свечи в массивных подсвечниках, похожих на колонны. Оба стоят рядком на столе, но места для блюд хватает. В соседнем с королевским креслом уже сидит Аскланделла, полная спеси и надменности, с башней чернющих волос, перевитых багровыми лентами и украшенных рубинами. Сегодня у нее и платье золотистого цвета с множеством драгоценных камешков, и выглядит царственнее, чем обычно, хотя это и казалось невозможным.

У стены с подносом в руках застыл маркграф Джонатан Берген, который лорд земель Изенбурга и Бирштайна, а также и какого-то Хорна. В трех шагах от него Рионелла, поднос держит точно так же, смотрит перед собой, не только страшится шевельнуться, но и будто вовсе не дышит.

Оба они с маркграфом обязаны прислуживать сюзерену за завтраком, это честь, так считается, иначе я бы их уже заменил простыми слугами.

Сам маркграф в том же камзоле, только золотая цепь с другими камнями, в плечах все так же необъятен, массивен, а голова громадная, как пивной котел, и потому широкий поднос в его лапищах выглядит тарелочкой.

Рионелла тонкая, изящная в поясе, а все ниже упрятано в расширяющемся книзу платье, не угадать какого размера… бедра, поднос держит красиво и с гордостью.

Аскланделла чуть-чуть улыбнулась мне, но холодновато и высокомерно, всего лишь этикет, я поклонился, стискивая челюсти, и опустился в кресло. Не знаю, почему лорд должен и даже обязан завтракать с женой или самой знатной дамой, но ладно, терпеть недолго.

— Ваше высочество…

— Принц Ричард, — ответила она.

— Надеюсь, — сказал я любезно, — вас не мучили кошмары?

— Уверена, — произнесла она чистым хрустальным голосом, — ваш сон был тоже мирным. Или мирное — для вас кошмары?

А ведь знает же, подумал я мстительно, кто спал в моей постели, точнее, в чьей спал я, но вслух ответил вежливо:

— Даже очень мирным. Я вообще сплю сном младенца.

— Возможно, — обронила она, — просто не знаете, что ночью задержали еще троих, что пытались пробраться во дворец, пряча под плащами ножи.

— Ого, — сказал я, — они что, хотят моей смерти?

Она посмотрела, как я с удовольствием пожираю мелко нарезанное холодное мясо, покачала головой.

— Нет-нет, ваше высочество, что вы!.. Как вы могли такое подумать? Их желания куда проще…

Я сказал подбадривающе:

— Ну-ну?

— Им важно, — сообщила она, — чтобы вашего высочества не было среди живых.

— А-а, — сказал я с облегчением, — прям гора с плеч, сразу от сердца отлегло. Всего-то… Попробуйте эту вот птичку. Хорошо прожарена, мягкое мясо. Молоденькая была, еще вчера летала и пела, бедняжка…

— Вы очень любезны, ваше высочество, — произнесла она с холодком. — Как мне кажется, вы стали слишком заметной фигурой…

Она положила нож и ложку на блюдо с остатками мяса бедняжки-птички. Старший распорядитель сделал шаг к Рионелле, шепнул ей только одно слово, и та тут же приблизилась к нашему столу бесшумно, красиво и грациозно поставила перед Аскланделлой широкое блюдо с горячим мясом и жареными яйцами.