Надежда Кузьмина - Тайна

Ознакомительный фрагмент

Я говорила, говорила… и чувствовала, как ледяной ком одиночества, давивший на меня с тех пор, как я осталась одна, медленно тает… Единорог фыркал в такт моему рассказу, иногда насмешливо, а иногда сочувствующе…

— Ты понимаешь, — сказала я ему. — Жаль, что ты не можешь отвечать.

Конь скосил на меня темный глаз, наклонился и сорвал зубами лесной колокольчик. И протянул мне.

С ума сойти! Мне первый раз в жизни подарили цветы! И кто это сделал — серебряный единорог!

Это был удивительно длинный и очень счастливый сон. Но самое странное меня ждало, когда я проснулась — в моем кулаке был зажат стебелек подвявшего голубого цветка. Решив, что в жизни всегда найдется место магии, я спрятала колокольчик на память между страницами толстой исторической книги с описанием становления Империи — туда бы точно никто не стал заглядывать.

С тех пор каждую ночь мне снилось озеро. И мой чудесный серебряный единорог. Я не пыталась дать ему имя. Я чувствовала, что оно у него уже есть, и что однажды он мне его скажет. Надо просто подождать. Во сне я плавала вместе с конем в озере, сохла на берегу, бегала по лугу. Рассказывала о том, как прошел очередной день, слушая ответное фырканье. А однажды он преклонил колено, и я поняла, что могу сесть на него верхом. Он не скакал — летел, стремительно, плавно. И принес меня на высокий утес, под которым раскинулась обширная долина. Внизу змеились реки, по берегам росли деревья до небес, ветер звенел в их золотой листве. Почему-то я подумала, что тут должны жить эльфы. Я никогда не встречалась с дивным народом, хотя по преданиям нашей семьи в жилах королевской династии была с давних пор толика эльфийской крови. И не только эльфийской. Не зря наша Империя звалась Драконьей.

Проходили месяцы, мне уже было почти пятнадцать. Я привыкла к снам, к их странной реальности. Меня не удивило, что, когда я однажды упала во сне, разбив коленку, наутро она болела на самом деле. Если такой была плата за появление света в моей жизни, за спасение от одиночества, за вольный воздух — так тому и быть.

Один раз, ради эксперимента, я улеглась спать голой. Лучше б я этого не делала! Потому что в сон я пришла тоже нагишом, и это был единственный случай, когда единорог от меня сбежал.

Однажды, после того, как мы устроили возню и игру в салочки на мелководье, я сидела на поваленном стволе дерева на опушке, заплетая единорогу гриву косичками. Как раз сегодня Лана показала мне несколько новых плетений для прически, и я решила потренироваться, выплетая замысловатые вензеля из шелковых волос коня.

— Знаешь, последнее время дядя как-то странно на меня поглядывает. Как будто он что-то задумал. Я его не боюсь… но можно ждать гадости. Мое совершеннолетие наступит через три года, а он слишком любит власть. И точно не захочет от нее отказаться. Как думаешь, что мне делать? — спросила я коня, впрочем, не особо рассчитывая на ответ. Я привыкла обсуждать с четвероногим наперсником все, что меня тревожило. И часто в результате этих обсуждений непонятные ситуации прояснялись, находилось решение сложных проблем, подсмотренные мной через тайные ходы эпизоды складывались в единую понятную картину.

Единорог внимательно посмотрел на меня, аккуратно высвободился из моих рук, коснулся губами лба, а потом повернулся задом и потрусил к кустам.

— Эй, ты куда? — вскочила я с бревна, намереваясь бежать за ним.

Конь оглянулся, прижал уши и наддал ходу, в два прыжка скрывшись из виду.

— Ну и что бы это значило? — спросила я пролетавшую мимо бабочку. Почему-то я была уверена, что ничего страшного не случилось, и единорог вернется.

В кустах мелькнуло светлое пятно. А потом оттуда вышел парень — длинноволосый высокий блондин в серо-голубой тунике и замшевых бриджах. Босой. На вид лет девятнадцать — двадцать. Он был нереально красив — дворцовые дамы млели при виде нашего капитана дворцовой стражи, но Алан этому блондину и в подметки не годился. Прекрасный стройный незнакомец подошел ко мне и сел рядом. Я вытаращенными глазами смотрела в глаза цвета темных сапфиров, вспоминая, что по этикету воспитанные девушки не ходят с отвисшей челюстью. Захлопнув рот, перевела взгляд на прическу парня и тут же уронила челюсть снова — в его волосах топорщились кривые косички, которые несколько минут назад я выплетала из лошадиной гривы. Я почувствовала, как начинаю краснеть. Начиная с кончиков ушей, жар разливался по щекам. А вместе с жаром пришел гнев. Он что, все это время потешался, наблюдая за моими пируэтами в коротенькой рубашке? Одернула подол ночнушки, натянув его на колени, и встала. Я не знала, куда пойду, но оставаться здесь казалось мучительно стыдным. По щекам побежали злые слезы.

— Пожалуйста, не сердись, — попросил парень. — Я не нарочно. И не думал, что ты так расстроишься. И ведь ничего не изменилось? Я тот же. Только теперь мы с тобой можем разговаривать.

Ага, совсем-совсем ничего! Повеселился… ну, ты у меня еще дождешься! Обида сменилась злостью, злость — мыслями о страшной мести.

Парень, глядя на смену эмоций у меня на лице, хихикнул.

— Ну вот, теперь ты похожа на себя. И не надейся, кирасу я не ношу!

— Для тебя я придумаю что-нибудь особенное, — огрызнулась я. — Кто ты такой?

— Зови меня Тиану. Мое полное имя длиной в лигу, я сам его с трудом выговариваю, — улыбнулся блондин. — А как тебя зовут, я знаю. Ты — Бель.

Вообще-то, мое имя — Кибела. Точнее, это одно из моих имен. Полностью меня зовут Астер Кибела тер Калариан, принцесса Драконьей Империи, Хранительница Путей Равновесия и Западных Пределов. Но все зовут меня принцесса Астер, а Лана называет Ки. Белью меня звал только отец. Я снова почувствовала подступающие к глазам слезы.

— Не плачь, — огорчился Тиану. — Я не хотел тебя так расстраивать. Я надеялся, что можно будет еще год или больше просто быть с тобой рядом, помочь тебе стать сильной и крепкой.

Кстати, после того, как мне стали сниться Сны, дворцовые лестницы в сотни ступеней длиной перестали быть для меня проблемой. Я могла ласточкой взлететь на надвратную башню, куда вело триста каменных ступеней. А Лана говорила, что девичество мне на пользу, и что я расцвела как весенняя роза, такой у меня на щеках нежный румянец.

— Но то, что ты рассказала… Похоже, времени на игры больше нет, и тебе пора учиться. Я знал твоего отца — лорда Сирила — и дал ему слово позаботиться о тебе.

Гм-м… в каком нежном возрасте он встречался с папой? Обязательно потом расспрошу. А сейчас…

— Знаешь, пока ты рассказываешь, дай-ка доплету косички. Это тоже урок, я должна потренироваться, — попросила я. — Повернись, пожалуйста, спиной.