Рассказ в лунном свете - Дарелл Швайцер

всём мире, что также был подлым предателем, о грешнике, творившем святые чудеса, о любовнике, что принёс своей возлюбленной только позор, всегда умирающем, но никогда окончательно, — о, я тоже боюсь. Помогите мне, сэр рыцарь! Кажется, я перестаю сходить с ума!

— Кажется, я начинаю вспоминать.

Они обнялись и заплакали, словно побитые дети.

— А теперь давайте войдём внутрь, — сказал оборванец. — Не будем больше медлить.

Теперь поляна наполнилась золотистым туманом, поднимавшимся от земли до уровня их плеч, пока они сидели, так что казалось, что только головы их плавают в море сверкающего, светящегося дыма. И пока они смотрели, пять чёрных точек разорвали туман, поднялись вверх, словно пальцы огромной руки в кольчужной перчатке; показались пять башен, затем зубчатые стены, крепкий замок с открытыми воротами и решёткой, поднятой, словно зубы в ждущей пасти; тёмный, пустой, залитый золотистым туманом, тронутый лунным светом, безжизненный, с пустыми окнами, окутанный тишиной.

— Мне не нравится это.

— Мне тоже, — сказал безумец. — И всё же мы должны войти. Разве ты не узнаёшь этот замок? Это Камелот.

— Я никогда не видел его таким.

Никто из часовых не окликнул их. Звук его железных башмаков отдавался эхом во внутреннем дворе. Босой безумец мягко ступал позади. Они обыскали множество комнат и нашли скелеты женщин, покоившиеся среди паутины и пыли. В большом пиршественном зале Круглый стол сиял, подобно кольцу, вырезанному из лунного диска, сверкающий и переливающийся, но рыцари, сидевшие за ним, были мертвы.

Безумец заскулил. Они медленно обошли вокруг: вот юноша с рассечённым черепом, а вот седой мужчина со стрелой в сердце; и ещё один, настолько растерзанный зверями и растоптанный лошадьми, что в нём нельзя было узнать человека, если бы не эмблема на его окровавленном плаще; далее светловолосый мальчик с перерезанным горлом, один глаз совершенно голубой, как драгоценный камень, другой выклеван воронами; суровый воин, насаженный на копьё.

Среди них сидел король Артур, обливаясь кровавыми слезами.

Рыцарь узнал его. Он был уверен, что безумец, стоявший рядом с ним, узнал тоже и больше не был сумасшедшим. Это была правда. И это был конец. Ужасные воспоминания вернулись.

— Отец мой, — тихо произнёс рыцарь.

— Друг мой, — чётко произнёс безумец.

Ни один из них не мог встретиться взглядом с королём. Вместо этого они рассматривали отражения на полированной поверхности стола, свои и его.

Король Артур сказал:

— Вот и ты!

Затем с раскатом грома исчез зал, исчез замок, и рыцарь закричал, а безумец кричал в ответ, они катались по траве в лунном свете, впиваясь пальцами в горло, царапая лица.

— Ты враг мой! — кричал безумец.

— А ты мой!

— Ты Мордред, отродье кровосмешения, предатель…

— Я родился не по своей воле. Ты, Ланселот, чистейший из людей, тоже предал его…

Они лежали в объятиях друг друга.

— О, утешь меня!

— Помоги мне снова сойти с ума!

— Помоги мне забыть!

— Загадай мне загадку! Загадай мне загадку! Что выбрал Артур?

— Я думаю, он не смог выбрать, и это его cгубило.

Когда луна зашла на западе, они сидели вдвоём среди обвалившихся, покрытых мхом камней Камелота на краю поляны, глядя на равнину.

— Не все истории правдивы, — сказал безумец, снова сходя с ума. — Не все они заканчивались, как рассказывают в книгах. От Ланселота не пахнет святостью. Нет, он затаился, ожидая, когда Артур пробудится ото сна на Авалоне.

— Как и Мордред. Разве его тоже не унесли с поля битвы при Камланне, чтобы исцелить? Одной из королев в лодке была Моргауза, его собственная мать. Она бы его не бросила!

— Я думаю, мы продолжаем жить во сне Артура, дабы оказаться рядом в день его возвращения.

— Но с какой целью? Чтобы убить или обнять? Отомстить или примириться?

— Ах, загадай мне загадку, загадай мне загадку.