Наталья Бульба - По воле судьбы

Ознакомительный фрагмент

И если предположить, что я прав, а я был прав, то…

– Я долго буду ждать? – Выскользнув из раздумий, я наткнулся на понимающий взгляд стоящего напротив оборотня.

Эх! Знал бы он, как не вовремя влез он со своей репликой.

Или… Я отбросил возникшую мысль. Если предположить, что именно этого он и добивался, то… Не хотел бы я, чтобы моя паранойя разыгралась настолько, чтобы сделать из друга врага.

– Я дольше этого ждал, – проворчал я и, сделав вид, что не заметил его сочувственного взгляда, направился к Раиле.

Слова ритуальной клятвы музыкой влились в гомон летнего леса, и, когда я закончил ее, произнеся: «…принимаю. Тебя, для кого становлюсь хранителем», – по моей щеке скатилась предательская слеза, выдавая то, что творилось в моей душе.

Впрочем, я этого не стыдился. Я еще не забыл то мгновение, когда, однажды стоя неподалеку от Тианы, ощутил, как поднялась в моем сердце волна узнавания, вытягивая из глубин памяти это слово – «хранитель». И помнил, как понимал разумом, но не принимал своей внутренней сутью, что не мне придется беречь целостность этой кошки.

Но теперь я этому мог только радоваться. Раила была моей не только потому, что разделила со мной любовь, но и потому, что наградила меня самым ценным для нее – своим доверием. И хотя я знал, как много нам еще предстояло пережить, прежде чем оно станет полным, теперь я уже мог верить, что такой день когда-нибудь настанет.

– Я не думал, что это так… – Рауль растроганно смотрел на нас, не скрывая своего волнения, пытаясь подобрать слова, которые смогли бы отразить то, что он чувствовал, трогательно.

Прежде чем ответить, я прижал девушку к себе, давая ей понять, что теперь уже ничто не сможет вырвать ее из моих объятий. И я чувствовал, с какой искренней нежностью она откликается на мой собственнический порыв.

– Если ты считаешь, что это станет поводом, чтобы избежать тех вопросов, которые я собираюсь тебе задать, то очень ошибаешься, – несколько жестче, чем мне бы хотелось, произнес я и кивнул Раулю на пасущихся лошадей.

Этот разговор мы могли продолжить и сидя в седле.

– Я считаю, что ты и так слишком много знаешь, чтобы от тебя скрывать остальное, – нисколько не смутившись моим заявлением, подтвердил оборотень возникшие у меня подозрения в том, что ему, так же как и его племяннице, было что сказать.

И хотя мечты о спокойной жизни в своем замке с любимой женщиной успели стать несбыточными, я надеялся, что рассказ оборотня и кошки не лишит меня их окончательно.

Тиана

Я смотрела на мужа и пыталась найти в себе силы улыбнуться. Увы, после разговора с бабушкой их не было. Вот только на слабость я сейчас права не имела: то, что мне удалось узнать, опровергало все наши предположения. И если с первого взгляда этому можно было радоваться, то со второго…

Осознав, что спорить со мной бесполезно, дед разрешил мне увидеться со своей первой женой, в качестве условия потребовав своего присутствия при встрече. Только позже я поняла, что это был лишь предлог. Любовь и долг в их случае оказались несовместимы. И я стала тем поводом, который позволил ему «сохранить свое лицо», наведавшись в крепость, в которую он сам же ее и сослал.

В том замке, где сейчас находилась старшая из кошек нашего рода, я еще не бывала. Но оценить его красоту мне не удалось – переход, который дед открыл, вывел нас на окруженную воинами площадку в его внутреннем дворе. Все, что мне удалось заметить, – скрытые снежными шапками горные вершины, на фоне которых возвышались шпили высоких башен.

Воины из охраны замка опустили оружие, как только их командир узнал в одном из прибывших своего господина. Подойдя к князю и поклонившись, он тихо и на языке, который мне не был знаком, что-то спросил. Тот так же негромко ответил и кивнул на меня, похоже представляя, потому что после этого учтивого поклона удостоилась и я.

На этом обмен любезностями закончился, и мы в сопровождении четырех оборотней, пристроившихся у нас за спиной, направились к стоящему неподалеку зданию.

– Где мы? – уточнила я у деда, когда мы отошли настолько, чтобы мой интерес не показался слишком откровенным.

Не для того чтобы удовлетворить свое любопытство – царящая вокруг атмосфера давила, несмотря на некоторую торжественность и возвышенность.

– Мертвые земли Арансон, – чуть помедлив, ответил он мне. И, догадавшись по моему виду, что мне это ни о чем не говорило, добавил: – Несколько тысяч лет тому назад маги открыли в одной из здешних пещер проход в мир, населенный порождениями тьмы. Многие тогда положили свои жизни, чтобы не дать им проникнуть на Торсану, хотя и не всех удалось остановить. Они-то и дали начало тем, кого мы называем нечистью.

– Поэтому здесь и веет смертью? – Теперь я по-другому смотрела на тяжелые, серые облака, на карабкающиеся по горному склону каменные стены.

– Не только, – качнул головой князь, окидывая все вокруг мрачным взглядом. – Разорванная мощными заклинаниями грань миров восстанавливается очень медленно. Потому и стоит здесь крепость, чтобы никто из магов не решился повторить ту попытку. Да и вероятность прорыва с той стороны продолжает оставаться вполне реальной.

– Я об этом никогда не слышала, – заметила я, входя вслед за ним в трехэтажное здание, которое находилось почти в самом центре крепости, рядом с донжоном. Если я правильно помнила то, что мне рассказывал Азаир об устройстве замков, именно отсюда должен был сбрасываться подвесной мост в круглую башню, которая нередко становилась последним шансом на спасение для обороняющихся.

Несмотря на невинность моего замечания, дед резко остановился и, когда я замерла напротив, жестко произнес:

– Об этом знают очень немногие: лишь правители рас, архимаги ковена да воины, которые несут здесь службу. Да и те, когда приходит их срок покинуть эту крепость, дают клятву, нарушение которой способно мгновенно лишить их жизни. Поэтому я и не хотел, чтобы ты попала сюда.

– Потому что мне придется дать клятву или потому что я об этом узнаю? – Я смотрела на него спокойно, не поддаваясь той панике, которая зарождалась в моей душе.

Последние несколько лет изменили меня, и он это понимал так же хорошо, как и я сама. И дело было не только в том, что я больше не была д’Арбас, а носила имя мужа, но и в том, что научилась самостоятельно принимать решения, за которые готова была нести ответственность.

– Клятву с тебя я не потребую. Ты и сама понимаешь, что о некоторых вещах лучше никому не рассказывать, если не случится чего-либо, когда иного выхода просто не будет. А вот знать тебе об этом действительно было ни к чему. И я бы не открыл тебе правды, но решил, что уж лучше ты от меня об этом узнаешь, чем сама начнешь искать ответы на свои вопросы.