Маргит Сандему - Демон и дева

— Нет, конечно. Я думаю, Силье сыграла не менее важную роль в жизни рода, чем эти двое. Хоть она и не была нашей крови.

— Она была необходима Тенгелю. И нам тоже.

— Она как мать-прародительница той части рода, что мы знаем лучше всего.

Хейке кивнул. Он-то знал предков более далеких времен. Дида, Скиталец во Тьме. И еще нескольких, живших в более далекие времена.

Но эти имена одни из самых главных. Он еще постоял у могил. Мысли его были далеко отсюда. В этот момент он даже забыл про Вингу.

И только когда Хейке глубоко вздохнул, Винга осмелилась нарушить молчание:

— Несколько могил мы сегодня не сможем увидеть. Это могилы Мейденов. Там похоронены Шарлотта Мейден, Даг, Лив, Таральд, Суннива и Ирья, Маттиас, Хильде… Видишь, я помню все имена наизусть. Они похоронены в отдельном каменном склепе около церкви. Мейден, как ты знаешь, был владельцем Гростенсхольма. Он вывел род Людей Льда из нищеты. Последней в этой ветви рода была Ирмелин.

— Да. И потом Паладин. Разве он не был представителем еще более уважаемого рода?

— Угу! Они породнились с той ветвью Мейденов, что была в родстве с Людьми Льда. Или наоборот. То есть в нас влилась княжеская кровь. Я имею в виду Сесилию Мейден и Александра Паладина. Остальные Паладины похоронены в Дании. А здесь покоится только… Погоди, вот мы и пришли!

Винга быстро продвигалась дальше к новым, более красивым надгробиям.

— Вот этот громадный камень… Под ними покоятся Тристан и его Марина. А вот Ульвхедин и Элиса.

— Погоди! Я встречал Ульвхедина! Не пожертвуешь ли один цветок и на эту могилу?

— С удовольствием!

Винга выбрала один из самых красивых цветков и благоговейно положила у могилы. Они пошли дальше.

— Это Йон Паладин и Бронья. А здесь лежат мои дедушка с бабушкой: Ульф и Тора Паладин.

Винга остановилась у другой могилы. Тут голос ей изменил, и она молча поставила около надгробного камня всю банку. Хейке принес воды. Винга расправила цветы. Молча поднялась с колен.

Хейке все понял. Тут покоились Вемунд Тарк и его супруга Элисабет Паладин из рода Людей Льда.

А он было забыл, что Винга по материнской линии принадлежит к княжескому роду. Вспоминала ли об этом когда-нибудь сама Винга? Она никогда не говорила об этом.

Винга откашлялась. И жалким голосом проговорила:

— А сейчас, Хейке, мы пойдем к Линдам из рода Людей Льда!

«Это мои родственники», — подумал он, следуя за ней к большой группе могил, что находились позади надгробных камней Тенгеля и Силье. Винга читала:

— «АРЕ ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА. Родился: 1586. Умер: 1660. Жена МЕТА, родилась 1587, умерла 1635».

«Боже, как давно это было», — подумалось Хейке.

Винга продолжала:

— На этом камне есть еще одно имя: «ТРОНД ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА, 1608—1625». Какой молодой!

— Я встречал его. Он пал в тридцатилетней войне.

Винга слабо улыбнулась. Это звучит так странно! Хейке встречался с людьми, умершими не одно столетие назад! Но для Хейке в этом не было ничего странного.

— Видишь ли, вообще-то он был отмечен Злой силой. И он вроде бы не должен был помогать и защищать своих потомков. Но он был хорошим парнем, и Зло так и не смогло пустить в нем свои корни. Только один раз оно смогло победить — когда он набросился на своего брата. Это и послужило причиной его смерти.

— А вот и его брат.

На этом камне было начертано одно-единственное имя: «ТАРЬЕ ЛИНД ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА. Незабвенный».

Имя Линд встретилось им впервые.

Что-то кольнуло в груди у Хейке. «Мой прародитель…» Тарье был его… Как же это называется? Пра-пра-прапрадед его отца. Хейке теперь главный в роду! Надо же! А ведь он никогда не думал об этом!

Винга не заметила, как Хейке задержался у могилы Тарье. Она прошла к следующему камню:

— А тут лежит Бранд и его Матильда. Хейке медленно следовал за ней. Девушка шла от надгробия к надгробию.

— «АНДРЕАС ЛИНД ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА. Жена ЭЛИ». Далее: «НИКЛАС ЛИНД ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА, родился 1655, умер 1713. Жена…» Снова Ирмелин. Ирмелин Мейден. Они умерли в один год. Вот здорово! Я тоже так поступлю, когда выйду замуж! Тогда никто не останется в одиночестве.

За ее быстро меняющимся ходом мыслей было не так-то легко уследить.

Она снова читала:

— «АЛЬВ ЛИНД ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА. Жена БЕРИТО». А вот… Смотри, Хейке! «ИНГРИД ЛИНД ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА!»

— Как жаль, что у нас больше нет цветов! — отвечал тот.

— Мы еще придем сюда. А вот и последняя могила. Чья она? «КАЛЕБ ЭЛИСТРАНД. 1618—1695». Ты, верно, знаешь, у этого человека не было фамилии, и он стал называть себя Элистранд. «Жена ГАБРИЭЛЛА ПАЛАДИН. 1628—1712».

— Родители Виллему, — откликнулся Хейке. — Да, два рода уехали из Норвегии. Лене Паладин обосновалась в Сконе. А Микаель Линд из рода Людей Льда осел под Стокгольмом. Как сильно разветвился род! И как ужасно, что нас осталось так мало! Арв Грип и его дочь в Смоланде. Ингела с сыном Улой в Сёдерманланде. Ты да я. Всего шесть человек!

— И еще пропавший Кристер, сын Арва.

— О нем, к сожалению, придется забыть. Его так нигде и не нашли. Даже Эбба ничего не могла сказать о том богаче, что увел Кристера с собой. Будем надеяться, что ему хорошо там, где он есть.

— Да, если тот человек действительно богат, то он живет не в нужде. Но богатство еще не все в жизни!

— В этом ты права. Банально, но правда!

— Ты хочешь еще посмотреть?

— Нет. Не сегодня. Спасибо тебе! Теперь я знаю, где находятся могилы. Я еще приду сюда. Потом. Один. Мне хочется так много… Ну, Винга, не грусти!

Она отвернулась:

— Пожалуйста, иди! Вы все особенные. Одна я обычная.

— Ты не совсем обычная, Винга, — он мягко обнял ее. — Ты самое чудесное создание!

— Ты что-то слишком тепло отзывался об этой Гунилле из Смоланда!

— Гунилла тоже хорошая девушка, но она не обладает твоим чувством юмора! И я не испытываю к ней никаких других чувств, кроме родственных.

В этом Хейке был уверен. После того как он отведал горьких трав Суль, Гунилла потеряла в его глазах все свое очарование. И потом, он никогда не испытывал такого возбуждения, как рядом с чувственной Вингой.

Какие неосторожные слова! Винга сразу же уцепилась за них:

— А я тебе не просто родственница. Это ты хотел сказать?

— Винга… Я совсем не то имел в виду! Господи! Давай хоть уйдем с кладбища!

Хейке быстро пошел по направлению к дому. Он был настолько сердит, что за всю дорогу так и не обернулся посмотреть, идет ли за ним Винга. Он злился на самого себя. Ну никогда он не может найти правильных слов. Он был сердит также и потому, что в голове его бродили такие мысли.

Если б он видел выражение ее лица, ему бы стало еще больнее. Винга легко бежала за ним. Вид у нее был такой, словно ей только что пообещали дорогой подарок, и теперь она тихонько канючила. Про себя.