Вера Чиркова - Маглор. Трилогия (СИ)

– Сама изготовила. Основной ингредиент где-то хранила, остальные достала под разными предлогами. Например, капли марники я сам давал, от бессонницы.

– Какая бессонница в ее возрасте, – вздохнул я и понял, что это прозвучало упреком. – Извини, я не так выразился. Она отличная артистка, если бы меня так не поймали контрактом, не стал бы связываться.

И то, что я это сказал, было больше, чем просто извинение. Маглорам рассказывать про свои проблемы в человеческих землях непозволительно.

– Ты хорошо держишься, – тихо произнес он, – они все сдавались раньше. Некоторые практически в тот же момент, как входили в крепость. Не обижайся на Транига, он просто хочет всучить тебе немного денег, мы все понимаем про контракт.

– А я ни на кого не обижаюсь, – хихикнул, не выдержав, – я под заклинанием невозмутимости хожу. Как прочел контракт, так и бросил. А то бы уже что-нибудь поджег. У меня вторая стихия огонь.

– А у меня защита, – чуть уныло повторил Ренгиус то, что уже один раз говорил. – Теперь тут ничего не горит.

– Попробуем? – проснулся во мне дух экспериментатора.

– Не стоит, и так потратились, – фыркнул он насмешливо. И вдруг решился: – У меня к тебе две просьбы.

– Давай, – коротко кивнул я, понимая, как непросто ему дались эти слова.

– Не отказывайся от моего подарка и не дари роз Айсоре.

– Прости, не знал. Больше не буду. Просто хотелось немного уколоть девчонку, а если бы подарил розу Нувилии, она бы не поверила.

– Вот, – протянул он на раскрытой ладони маленькую серебряную коробочку, – возьми.

– Ренгиус, но ведь это…

– Не спорь. У меня еще есть, это не последние. И мне осталось меньше года. Здесь по контракту один идет за два.

– Спасибо. – Я взял контейнер с накопителями и тщательно спрятал, даже не пытаясь ничего предлагать взамен.

Здесь, в человеческих землях, они были такой ценностью, какой не купишь ни за какие деньги.

Мы посидели еще немного, пока в спальню тихонько, на цыпочках, словно боялась кого-то разбудить, не вошла гувернантка и не прошептала с неподдельной почтительностью:

– Идите отдыхать, господа маглоры, я прослежу за ней.

– Я сегодня отсюда не уйду, – отказался я, но Ренгиус этого рвения не поддержал.

– Она не проснется, а вам нужно поспать. Идите, Иридос, не беспокойтесь.

Действительно, чего я волнуюсь? Ведь могу следить и по сигналкам, после того как лечил ее и чистил кровь, они укрепились, словно мы были родственниками. Забавно, конечно, но когда имеешь такого непримиримого врага, похоже, это самый выгодный вариант. И я больше не стал спорить, встал с кресла и пошел в свою башню, сухо пожелав спокойной ночи коллегам, толпившимся в зале вместе с гувернерами.

Пусть Ренгиус им объясняет, что произошло… если захочет.

Глава 7

В башне сначала удостоверился, что переживший довольно бурный день Ганик уже спит. Затем дописал несколько строчек в отчет, отправил его с магическим вестником и только после этого, убедившись, что все сторожки и сигналки на месте, лег в постель. Усмехаясь над мыслью, что параноиком, похоже, все-таки стал.

Однако до утра ничего так и не случилось, а проснувшись и подняв Ганика на тренировку, я вдруг понял, что во мне созрел протест против такого положения дел, в которое я поставлен. До сих пор я был игрушечным солдатиком, которого хозяева игры поставили на свободное место и приказали удержать его всеми силами. И я держал, придумывая способы и предугадывая атаки врага. Но больше не хочу.

Маглор я или кто? И пусть после разоблачения Хангерса все мы живем, подчиняясь правилам пакта, там нигде не сказано, что обязательно нужно быть безответными ослами, на которых и воду возят, и поле пашут. План, вернее его набросок, родился сам собой, и пока я тащил полусонного Ганика к тренировочному залу и посылал лакея поторопить старших мальчишек-бастардов, я все обдумывал его и наращивал мясо на тощий скелет. А проведя тренировку и отпустив слугу и бастардов умываться, чинно прошествовал в столовую, уже почти точно зная, как поступлю.

На завтрак воспитатели явились в полном составе, и это заставило меня не напрячься, как непременно произошло бы раньше, а развеселиться. Ну что они, как дети маленькие, начинают беспокоиться? Неужели считают, что я выдам их столичным чиновникам? Святая пентаграмма, неужели можно быть настолько наивными! Да там все давно всё знают, сложили по их же отчетам. И считают нормальным, иначе давно нашли бы других. Если бы еще было, где и среди кого выбирать.

– Траниг, – сказал я вполне серьезно, с укоризной глядя на самого общительного воспитателя, – я очень тронут, что вы так близко к сердцу приняли мои проблемы с воспитанницей. Но право, не стоило ради этого отказывать себе в заслуженном отдыхе. Я отлично понимаю, как это трудно – изо дня в день жить по расписанию. И вовсе не желаю быть причиной ваших дополнительных неудобств.

– Мы не поэтому, – откровенно обрадовался он тому, что я начал разговор первым, – просто хотели вам сказать, точнее, спросить… Вы ведь не решили уйти?

– Нет, – коротко фыркнул я, слегка покривив душой, – даже в мыслях не было.

Дверь в столовую открылась, гувернеры привели умытых мальчиков, и разговор прекратился сам собой. А после завтрака я не пошел на урок, как обычно, а сообщил, что намерен дежурить возле воспитанницы, и направился к спальням.

– Я с вами, – решилась Айсора, но я не позволил.

– Нет. Я сам справлюсь, к тому же там ведь сидит камеристка? Займитесь своими обязанностями.

Она поджала губы, а я резко отвернулся и, не остановленный более никем, пошагал выполнять свой план. Основанный на том простом умозаключении, что своим уходом из жизни Мэлин ставила под удар не только меня, а еще и Ренгиуса, камеристку и даже коменданта, не говоря о тех моих коллегах, кто оставил в шкафу свои мантии. Ведь именно затем все они тут жили и проедали королевские деньги, чтобы бастарды были живы, здоровы, обучены и защищены.

Абстрактные рассуждения, намеревалась ли девчонка действительно распрощаться с жизнью или все же надеялась, что мы успеем ее спасти, я решительно отбросил как бесполезные и излишние. Все равно эта правда никогда не откроется, да она, по сути дела, никому и не нужна. Вступая на такой опасный путь, разумный человек неизбежно понимает, что доверяется случайности. И должен быть готов к худшему варианту развития событий. Ну а про неразумных мне и думать не хочется, им я все равно помочь не в силах.