Единственная для первородного вампира - Алиса Буланова

ж, значит, договорились, — произносит он удовлетворённо. — Как только у меня появятся новости, я позвоню.

Мы подъезжаем к дому дяди. Я вижу его авто на дорожке у гаража. Досадно. А мне так не хотелось встречаться с ним сегодня.

— Яна… — произносит тётя с дрожью в голосе. Смотрю на неё сочувственно. Кажется, за ту неделю, что я пробыла в больнице, она ещё больше исхудала. Теперь она выглядит ещё более болезненно, чем раньше.

— Я вернулась, тёть, — отвечаю я, проходя в гостиную. — Извините, что заставила волноваться.

В глазах тёти появляется безумный блеск. Она до посинения пальцев сжимает в руках своё рукоделие.

— Я надеялась, что ты больше не вернёшься, — шепчет она еле слышно. У меня мурашки пробегают по коже.

— Прости меня, тёть, — отвечаю со вздохом. — Я бы хотела, чтобы всё было по-другому. Чтобы ты была счастлива.

Она некоторое время смотрит на меня напряжённо. Потом в её глазах появляются слёзы. Она уходит в сторону кухни.

— Яна! — дядя при виде меня сбегает по лестнице вниз. — Ты цела. Слава богу!

Он заключает меня в объятия. Чувствую, как липкое вязкое отвращение разливается внутри. Я спешу оттолкнуть его и сделать несколько шагов назад. Дядя немного раздражается от моей реакции, но вида не подаёт. Он идёт за мной по коридору в сторону моей комнаты.

— Послушай, я очень тебя прошу, прекрати общаться с Александром Романовым, — произносит он, замирая в дверях. — Ты не представляешь, с каким монстром ты имеешь дело!

— Дядя, это тебя не касается! — отвечаю я резко и пытаюсь вытолкать его за порог. Отчего-то его слова меня дико злят. Почему все вокруг против того, чтобы мы с Алексом поддерживали отношения?

— Яна, я договорился с одним знакомым доктором в Израиле, — с надеждой продолжает он, хватая меня за запястье. — Он готов принять тебя. Всё, что от тебя требуется, это сесть на самолёт.

— Я никуда не поеду! — отвечаю, сбрасывая его руку. — Оставь меня в покое!

— Дура! — восклицает он разочарованно. — Думаешь, ты важна Романову? Для таких, как он, человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша! Ты умрёшь, а он даже не заметит этого.

Слова дяди отчего-то задевают за живое. Однако вида я не подаю и просто захлопываю дверь перед его носом. Не знаю почему, но мне хочется что-то значить для Алекса. Быть может, дело в том, что он был первым человеком, который позволил мне почувствовать себя особенной. Он заботился обо мне, прислушивался, был внимательным.

Остаток дня я пытаюсь успокоить себя и наконец-то вернуться к привычным делам. Я многое пропустила в университете, что мне придётся наверстать самостоятельно. И хотя всё это, возможно, не имеет смысла, учёба успокаивает и даёт ощущение собранности. Я чувствую себя нормальным, полноценным человеком, знающим, что надо делать. При условии, что дядя и тётя стали игнорировать моё присутствие, это оказалось очень ценным.

Уведомление из приложения доставки еды сообщает о приближении курьера. Я спускаюсь на первый этаж, чтобы забрать свою пиццу. В доме царит оглушающая тишина. Становится даже как-то не по себе. И с каких это пор я начала бояться темноты и тишины? Перед глазами появляется то самое жуткое лицо с клыками и красными глазами. Я делаю глубокий вдох. Надо успокоиться. Монстров не существует, это всё моя больная фантазия.

Открываю дверь и выглядываю за порог. Двор пуст, только ветер слабо колышет тётины потемневшие гортензии. Я спешу к воротам, где ждёт курьер. Однако дойти не успеваю. Чёрная тень сбивает меня с ног. Не до конца понимая, что происходит, я пытаюсь подняться. Чувствую боль от открывшейся раны. Однако в этот самый момент неизвестное существо, очень похожее на человека, нависает надо мной. Красные глаза и вонючая зубастая пасть до ужаса напоминают мне мою галлюцинацию. Внезапно я начинаю вспоминать, что в действительности произошло со мной после того ужина с Алексом. Вспоминаю ту драку с монстрами и то, как Алекс сам стал монстром…

Тело пробивает дрожь. Монстр до хруста сжимает моё запястье и вонзает в него свои зубы. Я в панике пытаюсь вырваться, но меня ударяют наотмашь по лицу. Где-то совсем близко дом. Я вижу окна с бледными портьерами и мелькнувшую меж них хрупкую женскую фигуру.

— Кто-нибудь, помогите… — зову я, однако мой слабый голос теряется в шуме ветра.

Часть 7 «Связь сердец»

Глава 20

Александр

— Я ничего не понимаю! Неужели это то самое?! — нервно произносит Зарецкий.

— То самое?! Вы имеете в виду войну? Называйте вещи своими именами! — бросает графиня Бестужева.

— Возможно, это просто провокация, — граф, стремясь успокоить жену, опускает ей ладонь на плечо.

В их доме весь вечер было многолюдно. Однако как только стали поступать первые новости, он погрузился в тишину. Каждый из присутствующих занялся мониторингом информации. Кто-то сразу уехал, кто-то остался в надежде, что всё это окажется ложью.

Я некоторое время пытался успокоить окружающих, пока сам вдруг не поддался страху. Мы пережили достаточно войн, чтобы понимать, насколько они чудовищны. Прямо сейчас я пытаюсь сообразить, что делать дальше.

— Нужно собрать новый Синклит, — произносит граф Мейснер. — Мы в состоянии это остановить.

Я бросаю на него напряжённый взгляд. Внезапно мне становится совершенно очевидно: то, что произошло — это всё заслуга Демидова. Чтобы показать главам кланов, что людям нужна жёсткая рука, он с помощью манипуляций развязал конфликт среди людей. Мне трудно поверить, что я мог упустить из вида настолько крупный заговор. Однако это наиболее вероятный сценарий произошедшего. Я оказался в весьма непростом положении. Теперь ни одна моя проникновенная речь уже не сможет убедить совет, что люди сами достойны управлять друг другом.

Пока я думаю, как же мне поступить, мои соратники начинают высказываться всё более радикально.

— Мы соберём Синклит. Завтра вечером, — произношу я, поднимаясь на ноги.

Споры утихают. Я вижу множество взоров, обращённых ко мне. Среди них я нахожу взгляд Георгия. Даже он выглядит растерянным.

— Почему не сегодня?! — восклицает граф Мейснер.

— Потому что сегодня мы ещё не располагаем достаточными данными для принятия решения, — отвечаю, направляясь к выходу.

— Ваша Светлость, так нельзя! Мы должны вмешаться! — возражает граф Мейснер.

— Вы будете спорить со мной? — я бросаю на него возмущённый взгляд. — Вы, кажется, забыли, что до сих пор на свободе исключительно из-за заступничества вашей дочери и моей невесты! Или вы посчитали, что я забыл о покушении на меня, что произошло в вашем ресторане?!

— Прошу простить, Ваша Светлость, — граф склоняет голову передо мной.

Я чувствую, как взгляды окружающих становятся