Батчер Джим - Маленькая польза

Мое дыхание стало немного прерывистым. Четырнадцать этажей – это довольно длинный путь вниз, особенно если не пользоваться такими вещами, как лифты и пожарные лестницы. Тем более, что, как я заметил, фасад здания здорово обледенел.

Мне понадобилась одна минута, чтобы обсудить здравомыслие этого плана. Я трактовал разногласия в свою пользу, предполагая, что на сей раз на мной охотились только три граффа. Один должен присматривать за лифтами. Другой – за пожарной лестницей. Значит, остается только один, чтобы активно преследовать меня. Я не знал, как быстро графф доберется до крыши, но наверное довольно скоро.

У идеи простого сталкивания граффа с крыши с помощью жезла было определенное преимущество, но я отказался от этой идеи. Падение с крыши четырнадцатиэтажного дома могло бы заставить граффа обмочиться, но оно же абсолютно точно подтвердит мое местоположение. Было бы лучше убежать и оставить их задаваться вопросом, не скрываюсь ли я где-то в здании.

Таким образом я поднялся на выступ среди порывов ветров. Мой нос и пальцы почти немедленно оцепенели. Я попытался проигнорировать это и, спустив ноги в углубление в стене, уперся ими в кирпичи с обеих сторон. Сердце грохотало просто безумно, я, осторожно изгибаясь, опускал бедра, и пока давление ног, которыми я упирался в кирпичи, было единственной вещью, которая препятствовала мне поцеловать тротуар. Как только мои руки опустились достаточно низко, я смог также упереться ими в кирпичи, помогая ногам.

Я, возможно, не смогу объяснить, насколько я был напуган и смущен. Падающий снег не давал мне возможности видеть землю. Как только я начал, уже невозможно будет вернуться. Один промах, один просчет, один неудобно расположенный участок льда, и я смогу добавить "блин" к моему репертуару олицетворения.

Я уперся руками и расслабил ноги. Я сдвинул их вниз на несколько дюймов и снова уперся, перенося весь вес на них. Потом я расслабил руки и спустился на несколько дюймов, снова остановился, снова уперся руками и так далее.

Я начал спускаться вниз, перемещая ноги и руки поочередно, пять или шесть дюймов за один раз, в кирпичном углублении архитектурных изысков. Я спустился уже футов на десять прежде, чем у меня в голове возникла картинка: графф, направляет свое оружие вниз и на расстоянии в несколько футов небрежно всаживает мне несколько пуль в макушку.

Я начал спускаться быстрее, живот закрутило, такая была реакция на высоту и страх. Я услышал, что издаю отчаянные тихие ворчащие звуки. Ветер выл, низовая метель дула прямо глаза. Ресницы заиндевели. Мой плащ не мог защитить меня от ветра, циркулирующего по всей длине моего тела, и я начал неудержимо дрожать.

Я потерял посох, когда уже был приблизительно в пятьдесяти футах от земли. Он выпал из моих онемевших пальцев, и я затаил дыхание. Шум его падения мог привлечь внимание граффа и лишить мой сумасшедший маршрут всякого смысла.

Но посох абсолютно тихо канул в снег и исчез в нем. Я решил, что надо подражать ему, только не так быстро.

Когда до земли осталось десять футов, я заскользил. Падение удалось хорошо, главным образом потому, что я приземлился в том же самом сугробе, куда упал мой посох. Я начал рыться в нем, и чуть не упал, когда посох запутался у меня в ногах. Я поднял его в совершенно обессиленных руках и зашатался.

Сфера света хлестнула из одного конца переулка в другой, затем вновь появлялась и примчалась ко мне.

Лицо Тук-Тука было необычно трезвым, даже мрачным. Он пронесся ко мне и прижал палец к губам. Я кивнул ему и показал, что мне нужно выбираться отсюда.

Сфера света, слегка качнулась в подтверждении и затем унеслась. Я ждал. Другие шары пылающего света носились о небесах, мерцая, так что их можно было заметить, если знать, что искать. Я принял меры предосторожности и стал ждать.

Как и прежде, ждать пришлось недолго. Тук возвратился буквально мгновение спустя и подозвал меня. Он взял на себя инициативу, и я следовал за ним. Я все больше замерзал. Спуск по стене покрыл меня легким слоем снега, который тут же растаял. Влажная одежда – точно худшая вещь при такой погоде. Я должен был продолжать двигаться. Гипотермия не столь драматическая смерть, как если тебя изрешетят пулями, но все-таки тоже смерть.

Когда я добрался до дальнего конца переулка, до меня донесся другой крик блеения от граффа, дрейфующий на стонущем ветру, смягченный падающим снегом. Я оглянулся и заметил движение, поскольку графф спускался по стороне здания тем же самым путем, что и я – хотя намного более стремительно.

Секунду спустя возник отчаянный, жестокий крик, поскольку графф добрался до земли и обнаружил, что снег скрывает коробку гвоздей, которые я украл в комнате с инструментами и очень подробно рассыпал по земле. Крики продолжались. Один из гвоздей, должно быть, проник граффу в копыто, и какой бы я усталый и холодный ни был, у меня хватило энергии, чтобы усмехнуться. Танцевать с эльфами этот тип сможет, наверное, нескоро.

Я вывел из строя двоих из них, и полагал, что этого достаточно, чтобы заставить их замедлить преследование, по крайней мере, в настоящий момент. Но никогда нельзя сказать наверняка. Я не стал терять впустую времени и в сопровождении Тук-Тука ушел через глухие переулки подальше от эмиссаров Лета. Вокруг меня порхали маленькие пылающие Рождественские шары, гвардия Ца-Лорда, они бросались назад и вперед, охраняя круг, который перемещался вместе со мной.

Пройдя пару кварталов, я нашел ночной продуктовый магазин и, шатаясь, вошел. Клерк впивался взглядом в меня, пока я прохромал к прилавку, неуклюже вырыл мелочь из карманов, и оставил ее рядом с кассовым аппаратом прежде, чем передвинуться к прилавку с кофе. В этот момент клерк, очевидно, решил, что ему не нужно будет вынимать дробовик или что там у него было позади прилавка, и возвратился к рассматриванию пейзажа за окном.

Там было несколько других покупателей, и я слышал хруст патрульной машины по снегу на улице снаружи, вероятно спешившей на тревогу в здании. Хороший магазин и общественный. Вероятно, безопасный. Мне было так холодно, что я еле наполнил стакан. Кофе, который слегка обжег мне язык, был абсолютно восхитителен, пусть даже его приготовил афроамериканец. Я жадно пил горячий напиток и чувствовал, что ощущения начали возвращаться к моему телу.

Я постоял мгновение с закрытыми глазами и допил кофе. Потом смял бумажный стаканчик и бросил его в мусор.

Кто-то схватил Джона Марконе, и я должен был найти его и защитить. У меня было чувство, что Мёрфи не очень будет волноваться обстоятельствами вокруг этого. Адские колокола, я не был счастлив этим. Но все-таки совсем не это беспокоило меня.