Роберт Говард - Ночь волка. Сага древних морей

Наполнив легкие воздухом, он опять нырнул, но поиски снова оказались безуспешными. Лишь нырнув в третий раз, он нащупал, наконец, знакомый предмет, зарывшийся в придонный ил.

Камень был не очень большим, но тяжелым. Брин уже почти выплыл наверх, когда почувствовал, что внизу что-то происходит. Опустив голову, он попытался проникнуть взглядом в голубоватую глубину, и ему показалось, что он видит там возносящуюся вверх гигантскую тень.

Брин не чувствовал страха, но все же насторожился и поплыл быстрее. Ноги коснулись дна, и он побрел по мелкой воде к берегу. Обернувшись назад, он увидел, как вода в центре озера взбурлила и опала. Пикт тряхнул головой и выругался. Он не принял всерьез старую легенду о водном чудовище, обитавшем в Озере Дагона, и, похоже, чуть было не поплатился за это жизнью.

Король оделся, вскочил на черного жеребца и поскакал прочь от Озера Дагона. Он ехал на запад, в сторону клонящегося к горизонту солнца, по направлению к Башне Траяна и Кругу Дагона. Миля за милей ложились под копыта его коня, на небе появились багровые светлячки звезд, а Брин неутомимо мчался дальше и дальше, крепко сжимая завернутый в плащ Черный Камень. Его сердце билось сильнее, когда он думал о том, как встретится с Титом Суллой. Атле, попадись римлянин ей в руки, сама мысль о жестоких пытках доставила бы наслаждение, но намерения короля были далеки от этого. Он собирался сразиться с наместником с оружием в руках: пусть победит сильнейший. И хотя Брин наслышан был об умении Суллы владеть мечом, сомнений в исходе поединка у него не было.

Круг Дагона лежал в некотором удалении от Башни Траяна — мрачное кольцо из огромных валунов, в центре алтарь из грубо отесанного камня. Римляне с опаской поглядывали на эти менхиры, не сомневаясь, что их поставили там друиды. Кельты, в свою очередь, считали, что это сделали пикты. Но Брин хорошо знал, чьи руки в незапамятные времена вознесли эти угрюмые монолиты, хотя о цели этого мог лишь догадываться.

Он не сразу подъехал к Кругу. Его разбирало любопытство — он хотел узнать, каким образом его ночные союзники выполнят то, что обещали. Он не сомневался в том, что они смогут похитить Суллу, и был уверен, что знает, как они это сделают. Но его мучили нехорошие предчувствия, ему начало казаться, что он сделал ошибку, используя могущество неведомых измерений и вызволяя силы, которые не сможет обуздать. Его бросало в дрожь, когда он вспоминал змеиное шипение и раскосые глаза, сверкавшие перед ним ушедшей ночью. Эти существа уже тогда, когда его народ загнал их в подземные пещеры, многие века назад, были монстрами, мало похожими на людей. Как отразились на них столетия уединения? Осталось в них хоть что-либо человеческое?

Что-то заставило его направить скакуна к Башне. Он знал, что она где-то близко, ее силуэт уже должен был, несмотря на густую ночную мглу, обрисоваться на горизонте. Неясные мрачные предчувствия овладели им без остатка, и он бросил коня в галоп.

И вдруг король пошатнулся в седле, словно от удара, — настолько ужасным оказалось зрелище, открывшееся его глазам. Неприступной Башни Траяна больше не существовало. Удивленный взгляд Брина метался по огромной куче камня, лежавшей на ее месте. Из-под растрескавшихся гранитных блоков торчали разлохмаченные концы сломанных деревянных свай. В одном из углов вырастала из груды штукатурки покосившаяся набок башенка — казалось, что-то одним рывком лишило ее половины фундамента.

Онемевший от изумления Брин сошел с коня. Крепостной ров в нескольких местах — был полностью засыпан мусором и выломанными фрагментами стен. Он перешел через ров и углубился в руины. Там, где еще несколько часов назад под тяжелым топотом ног легионеров гудела мостовая, где стены отражали лязг стали и пенье труб, господствовала мертвецкая тишина.

У ног Брина что-то пошевелилось, и послышался стон. Король нагнулся. Перед ним в глубокой луже собственной крови лежал легионер. Пикт с первого взгляда понял, что этот человек умирает. Брин поднял окровавленную голову раненого и поднес к его губам свою флягу. Римлянин инстинктивно втянул сквозь сломанные зубы глоток жидкости, и его остекленевшие глаза приобрели осмысленное выражение.

— Стены раскололись, — прошептал он. — Они рухнули, как рухнет небо в день гибели мира. О Юпитер, с неба падал гранитный дождь и мраморный град!

— Но я не чувствовал, чтобы земля тряслась! — воскликнул Брин.

— Это не было землетрясением, — с трудом выдавил римлянин. — Это началось еще до того, как солнце зашло — слабое, невнятное царапание и скрежетание глубоко под землей. Мы стояли на страже и слышали… словно крысы прогрызали ход или черви рыли землю. Тит смеялся, но мы слышали эти звуки весь день. А в полночь крепость содрогнулась и осела, словно из-под нее кто-то убрал фундамент.

По спине Брина Мак Морна пробежали мурашки. Чудовища из-под земли! Тысячи их, словно кроты, рыли глубоко под землей… О боги, да здесь земля со всеми этими пещерами и туннелями похожа, наверное, на пчелиные соты… В этих существах еще меньше человеческого, чем он думал…

— Что с Титом Суллой? — спросил он, снова прикладывая фляжку к губам легионера. В эту минуту умирающий римлянин был ему ближе родного брата.

— Когда Башня содрогнулась, мы услышали страшный вопль из покоев наместника, — пробормотал легионер. — Мы побежали туда… Когда взламывали двери, слышали его крики… казалось, они исходили… из недр земли! Ворвались в комнату… она была пуста… только его окровавленный меч лежал там… в каменном полу зияла черная дыра. Тут… крепость задрожала… накренилась… крыша рухнула… я полз… град камней… трещины по стенам…

Римлянин содрогнулся в конвульсиях.

— Положи меня, друг, — шепнул он. — Умираю.

Он испустил дух еще до того, как Брин выполнил его просьбу. Пикт встал и машинально отряхнул руки. Тихо отступив в сторону, он вскочил на коня и поскакал во тьму. Завернутый в плащ Камень жег его руку, словно раскаленный уголь.

Приблизившись к Кругу Дагона, он заметил исходящее изнутри его странное свечение. Огромные камни выделялись на фоне неба, словно ребра скелета, в грудной клетке которого пылал колдовской огонь. Скакун ржал и становился на дыбы, когда Брин привязывал его к одному из менгиров.

Король, не выпуская из рук Камня, вошел в Круг и увидел стоявшую у алтаря Атлу. Ее гибкое тело колыхалось из стороны в сторону. Весь алтарь светился мертвенно-белым светом, и Брин догадался, что кто-то — наверное, Атла — натер его фосфором, добытым в каком-либо из болот.

Он подошел, развернул сверток и бросил проклятый фетиш на алтарь.