Наталья Колесова - Оборотень

В глазах Бэрина что-то мелькнуло.

— Должен ли я понять это так, как понял? — произнес он медленно.

— Это можно понять как-то иначе?

Я вздрогнула от прикосновения Фэрлина к своей шее — он высвободил скрытый воротом камень, ярко светивший своим — не отраженным светом. Спросил иронично:

— Узнаешь?

Я переводила глаза с его улыбавшегося лица на лицо Бэрина. О чем они говорят?

Бэрин смотрел на камень. На меня. На Фэрлина.

— Вот как… — произнес, наконец.

— Да, так. Сожалею, брат.

— А я — рад.

Лорд с мгновение смотрел на него и вдруг изумленно рассмеялся:

— Похоже, я попал в твои сети?

— Надеюсь, ты не в обиде, — сказал Бэрин, почти извиняясь.

Фэрлин хохотал — уже безудержно.

— Так все это время… ты что, притворялся?

Бэрин быстро взглянул на меня.

— Не все. Только вначале.

Лорд успокоился — но улыбка трепетала на его губах — добрая, изумленная и чуть торжествующая улыбка:

— Тогда я благодарен вдвойне.

Глаза Бэрина встретились с моими.

— Но все же ты не должен был делать… так.

— Я знаю. Но не умею. И… мне казалось, у меня мало времени. Всего месяц, да еще ты… Это нахлынуло, как… Ты знаешь, Бэрин.

— Да. Я знаю. Знаю.

Я вырвалась из обнимавшей меня руки.

— Можно, я уйду?

— Но мы говорим о вас…

— Обо мне?

Бэрин уставился на брата.

— Ты что, не сказал ей?

Тот качнул головой.

— Но почему?

— Знаешь, женщины… — сказал Фэрлин, косясь на меня. — Они такие… непредсказуемые. Я хочу, чтобы у нее не было возможности отступить.

— Ты боишься.

Этот вопрос — или утверждение — повис в воздухе. Лорд долго смотрел на Бэрина. Потом сказал просто:

— Да.

— Когда ты скажешь всем?

— Завтра. Самый подходящий день, не находишь?

Бэрин засмеялся:

— Это будет… О, что будет! До завтра, Фэрлин. Извините, леди Инта.

Он быстро пошел к двери.

— Бэрин!

Оглянулся на ходу.

— Спасибо тебе!

Бэрин без улыбки взмахнул рукой и исчез.

— Что происходит? — спросила я несмело. — Он готов был убить вас, а ушел почти счастливым…

Так как Фэрлин молчал, я осторожно обошла его, заглядывая в глаза. Отблески и тени плясали на узком лице. Глаза казались усталыми и неспокойными.

— Не спрашивайте ничего… до завтра. Хотел бы я знать…

— Что? — спросила я, так как он умолк.

— Я узнал вас, но я вас не знаю. Не знаю, чего от вас ждать.

Я невольно улыбнулась:

— Я — угроза для лорда Фэрлина?

Он смотрел задумчиво.

— Да, леди. Перед вами я беззащитен. Останьтесь со мной сегодня. Вы хотите остаться со мной?

Его слова, его взгляд оплетали меня сетью, удерживая крепче самых крепких объятий. Ждущие меня губы. Желавшее меня тело. Почему я должна скрывать это?

— Да. Я хочу.

Его зубы сверкнули в улыбке.

— Ах-ах, леди, что за неприличное предложение вы только что мне сделали? А как же вы собираетесь вести себя дальше?

— Так же, — сказала я, медленно приближаясь. Положила руки на его плечи, потянулась, прикасаясь легкими поцелуями к жесткому подбородку, к шевельнувшимся ответно губам, к бьющейся жилке на горячей шее… Его руки стиснули меня.

— Вы непристойны, леди, — выдохнул мне в ухо Фэрлин: в голосе его было больше дрожи, чем смеха. — Неужели вы хотите меня соблазнить?

— И еще как, — откинувшись назад в кольце его рук, я распахнула на нем куртку, рубашку, скользнула ладонями по твердым горячим бокам. Через мгновение уже целовала его грудь, чувствуя дрожь, которую вызывали мои поцелуи.

— Ты никогда… — выдохнул он. — Никогда раньше… ты…

Я продолжала целовать, касаться его — не я — другая, незнакомая мне женщина, которая жила во мне и которую Фэрлин выпустил на свободу… С туманным удивлением я наблюдала за ней, за ее бесстыдными ласками, дразнящими губами, движениями тела…

Он буквально отодрал меня от себя, а я прижималась, льнула, трогала его… Придерживая мои руки, Фэрлин смотрел затуманенным взглядом.

— Инта… ты сводишь меня с ума… откуда… почему?

Я с трудом втягивала воздух, глядя на него тяжелыми глазами. Фэрлин наклонился, подхватывая меня жадными сильными руками…

В эту ночь он любил меня снова и снова, и впервые я смогла понять его голод, потому что сама чувствовала то же, потому что не было ни вчера, ни завтра, а только танец и пламя наших тел…

Я стояла за спинами невест, наблюдая за брачным обрядом. Лорд Фэрлин сидел в своем кресле — невозмутимый, величественный, хо-лодный. Я невольно взглянула на шкуру у камина — не приснился ли мне тот неистовый мужчина, ласкавший меня ночью?

Девушку подводил один из друзей или родственников жениха. Жених вставал рядом с ней перед креслом Лорда-Оборотня. Произнося непонятные нам ритуальные фразы, тот передавал молодым брачную чашу, надевал на руки жениха и невесты одинаковые тяжелые браслеты. Но даже когда он произносил слова благословения, его лицо оставалось холодным и отстраненным, будто думал Фэрлин совсем о другом.

Последняя пара заняла свое место у противоположной стены. Я осталась стоять вместе с неудавшимися женихами, не обращая вни-мания на призывные знаки сестры. Все ожидали слова лорда. Тяжело опершись о подлокотники, он поднялся — высокий, в серебристой одежде с праздничным белым плащом на плечах. Взялся одной рукой за медальон на груди. Обвел взглядом новобрачных.

— Вы долго ждали этого праздника, и ожидание вас не обмануло. Вы счастливы, но и я счастлив вместе с вами. Брат Бэрин…

— Идемте, — негромко сказал Бэрин, увлекая меня из толпы гостей. Я недоуменно, слабо, попыталась высвободиться, но, осознав, что все на нас смотрят, покорилась. Мы шли рядом по залу, от волнения я хромала еще больше, но Бэрин не торопился. Поддерживая меня под локоть, довел до возвышения, на котором стоял лорд Фэрлин.

Он протянул мне руку и, как во сне, я приняла ее, вставая рядом лицом к залу. Леди Найна уставилась на меня неверящим ошеломленным взглядом… не на меня. На камень на моей груди. Новобрачные и гости подходили ближе, перешептываясь и недоуменно переглядывясь. Лишь стоящий рядом со мной Бэрин улыбался, словно его что-то забавляло.

Лорд Фэрлин легко вздохнул.

— Как вам известно, я не собирался жениться. Но ко мне в замок пришла та, что стала для меня желанной. Любимой. Сегодня перед всеми я называю ее моей леди. Моей женой. Хозяйкой моего замка.

Его пальцы стиснули мне руку — очень больно. И он сказал:

— Она рядом со мной.

Если он боялся, что я убегу, то зря. Я просто окаменела. Я стояла и смотрела на зашевелившихся людей. Кто-то свистнул. Кто-то завертел головой. Кто-то заговорил. Кто-то засмеялся. Кто-то замер. Зал взревел.