Алексей Иванов - Знамя химеры

Выглянув из-за укрытия, она увидела, что Леклис сидит спиной ко входу и внимательно рассматривает лук. Стараясь не наступать на разбросанные около пещеры ветки, девушка направилась к нему.

Краем глаза замечаю крадущуюся тень. Устало усмехаюсь:

— Это вы, леди? Или на мое несчастье уцелел кто-то из охотников? — не оборачиваясь, спрашиваю я.

— Как вы узнали? — Удивленная девушка садится напротив меня.

Ох, уж эти эльфы! Считают себя высококлассными следопытами и порой забывают об элементарных вещах:

— Леди, подкрадываясь в следующий раз, не забудьте, что свет имеет глупую привычку давать тень. Вы же подкрадывались со стороны солнца.

Девушка смутилась:

— Я так увлеклась, что совсем забыла про это.

— В следующий раз, леди, такая забывчивость может стоить вам жизни.

Некоторое время молчим.

— Почему вы меня спасли? — Похоже, этот вопрос не дает ей покоя.

— Наверное, леди, я должен красиво соврать и сказать, что истинный рыцарь не мог оставить девушку умирать на снегу. Правда, все гораздо проще: мне нужно было узнать о вашей охотничьей группе. А у ваших мертвых спутников узнать интересующие меня сведения было довольно сложно.

— Я все равно обязана вам жизнью.

— У вас, леди, есть прекрасная возможность вернуть долг.

Кажется, это заявление ее встревожило. Девушка бросила на меня настороженный взгляд и немного отодвинулась:

— Что это значит?

— Вы, леди, поможете мне покинуть эту долину.

— Интересно, как? Будете использовать меня как живой щит? Это не поможет.

— Хм, как живой щит. А это неплохая идея, — поддеваю я ее. — Но хочу предложить другой план. Стражники на стенах откроют ворота охотничьей партии…

— Но она погибла под лавиной, вы мне сами сказали, — нетерпеливо перебивает меня Эйвилин.

— Тут вы не правы, — я выкладываю свой главный козырь, — выжили двое.

Несколько секунд она обдумывает мои слова, затем ее лицо озаряет улыбка понимания:

— Вы хотите прикинуться участником охотничьей группы?

— Совершенно верно, и вы мне можете помочь в этом.

— А что будет, если я откажусь? — бросает на меня очередной настороженный взгляд.

Грустно усмехаюсь:

— Оставлю вас в пещере и попытаюсь вырваться один.

— В одиночку у вас нет шансов.

— Кто знает? — пожимаю плечами. — Это лучше, чем сидеть в этом каменном мешке и ожидать очередных охотников. Хотя теперь у меня есть нормальное оружие, и шансов отбиться стало больше, но рано или поздно моя удача иссякнет. Не хочу умирать подобно загнанному в пещеру медведю.

Некоторое время девушка молчит, видимо, принимает решение. Я не мешаю ей. Не напоминаю, что спас жизнь. Мне надо, чтобы она решилась сама. От этого решения зависит моя жизнь.

Эйвилин поднимает голову и смотрит мне в глаза:

— Хорошо, я поеду с вами. Первая часть вашего плана мне ясна. Если на вас накинуть мой плащ, издалека вас могут принять за моего спутника. Нам двоим стражники откроют ворота. Но что вы будете делать дальше?

— Пусть откроют ворота, я подъеду как можно ближе и попытаюсь вырваться верхом.

— Да? Пространство за воротами застроено, единственная дорога еще сотню ярдов идет вдоль стен. Вас нашпигуют стрелами, как соломенную мишень для стрельбы.

— У вас есть другое предложение, леди?

Девушка снова задумалась. Некоторое время ее взгляд изучает мою фигуру и лицо.

— Может получиться, — решает она, после чего вновь обращается ко мне. — Если на вас накинуть мой плащ и скрыть лицо под повязками и капюшоном, то в темноте вас вполне могут принять за Уриэля. Вы мало различаетесь по росту и фигуре.

— А голос?

— На вопросы отвечать буду я. Вы — лорд Уриэль — могли сильно пострадать в схватке с мятежником. Да и не так хорошо стражники с ним знакомы, чтобы узнать по голосу.

— Так можно обмануть простую охрану у ворот, — задумываюсь я. — А как быть с капитаном стражи и магом охраны?

— А вы собираетесь с ними встречаться? Или вы думаете, что они будут день и ночь стоять на стенах и ждать вашего появления? Старшие офицеры и маг живут не в казармах, а в отдельных домах в городке за стеной. Миновав охрану ворот, я могу сказать страже, что мы будем ждать их утром в гостинице. Так мы можем миновать опасное пространство у стены. Обманув стражу, вы сможете покинуть город без лишнего шума. Утром я скажу, что высокий лорд срочно отправился в столицу.

— А вы не думаете, что, когда все откроется, к охоте приговорят вас?

— Скорее, меня удалят от двора и отправят домой.

— Какая жестокость! — усмехаюсь я. — Такой жертвы от вас я принять не могу. Первая часть плана настолько безумна, что может сработать. А вот утром вы, приняв вид перепуганной насмерть девчонки — у вас этот образ удачно получается, — расскажете про лавину и пленение. И про то, как злобный и жестокий принц Леклис заставил вас помочь ему сбежать. Ночи мне хватит, чтобы убраться от долины подальше.

— У меня только одно условие: отдайте мне мой лук, это подарок отца! — жадно разглядывая оружие, просит девушка.

Вопросительно поднимаю бровь и иронично спрашиваю:

— Интересно, что помешает вам меня сразу пристрелить?

— Вы спасли мою жизнь, за это я спасу вашу и помогу выбраться. Верните мне лук, это мое единственное условие! — упрямо сжав губы, заявляет девушка. — Если боитесь, оставьте у себя стрелы.

— Почему бы нет? — решаюсь я и не без сожаления возвращаю лук и стрелы. Если она меня пристрелит, то я умру с твердой уверенностью, что был прав: все эльфы — лицемерные ушастые сволочи!

Пока мы разговаривали, стало смеркаться. Солнце исчезло за высоким горным хребтом задолго до наступления темноты.

В пещере было сухо и тепло. Эльфийка, скрестив ноги, села на мое ложе. Мне пришлось довольствоваться нагретым камнем у костра. Гнедой жеребец самым наглым образом храпел в углу пещеры.

— Леди, вы не знаете, как зовут мой трофей? — кивнув головой в его сторону, спросил я.

— Вообще-то Ainskair, — улыбнулась девушка, — но лорд Уриэль чаще называл его проклятьем Падшего и неблагодарной скотиной. Конь не любил Уриэля.

— У нас много общего, — хмыкаю я. — Айнскаир. Айнскаир. Пока произнесешь — язык сломаешь. Это на староэльфийском?

При правлении Элберта III основным языком Рассветной империи стал так называемый новоэльфийский, или общий. От эльфийского в общем языке осталось только название и наименее зубодробительные словечки. Основу языка составил один из главных человеческих диалектов.

— Вы совершенно правы. В переводе на общий это будет «быстрый, как ветер».