Марина Колесова - Чародейка. Власть в наследство.

— Раз нет ничего случайного, то ты совершенно спокойно можешь неслучайно от него избавиться… и будет так как и должно быть.

— Я не могу избавиться. Я — мать. Как я могу избавиться от собственного ребенка, что ты говоришь?

— Къяра, так поступают многие тысячи… и в менее критических ситуациях, а здесь на кон поставлена твоя жизнь… и ладно бы, если б пожертвовав ей, ты бы давала жизнь ему… Так ведь нет, вы умрете оба. Он не появится на свет в любом случае, если ты не сменишь облик.

— Облик я не сменю… об этом не может быть и речи…

— Тогда чего ты ждешь? Вашей с ним смерти?

— Нет… я ищу способ выдержать то, что невозможно выдержать, а вот если я не найду его… то вот тогда умру, потому что убить собственное дитя я не позволю никому…

— Къяра, я не понимаю твоей логики… мы говорим как будто на разных языках… я вообще не понимаю тебя… В тебе переплелись и как-то уживаются абсолютно противоположные и противоречивые чувства, твои поступки непредсказуемы и совершенно нелогичны.

— С чего ты взял?

— Да взять хотя бы мой пример. Ты нашла меня в образе дракона, зачем-то притащила сюда, потом в образе Марты, не спорь, я уже понял, что это была тоже ты, обещала отпустить, потом в образе Владетельницы пленила и держала здесь, потом снова в образе дракона временно отпустила, но взяла клятву, что я вернусь… Зачем такие сложности? Зачем тебе все это было надо? Только не говори, что с самого начала решила, что я буду учить тебя древней магии…

— А почему не говорить? Когда я увидела, что ты владеешь древней энергетикой решила разузнать о тебе побольше, поэтому и принесла сюда, а не в Лорен на плаху отправила, хотя была у меня такая мысль, не скрою, особенно после того, как я амулет нашла. Но я подумала, что это всегда успеется. А образ Марты приняла, чтобы ты не зажимался и откровенно со мной поговорил. Я еще в образе дракона почувствовала, что мысли твои мне прочесть не удастся, ты блок автоматом ставишь… его только с помощью кабалита можно было бы преодолеть, но тогда ты древней энергетикой уже владеть бы не смог… Однако быть до конца откровенным ты не захотел… но продемонстрировал мне те качества, которые я очень ценю. Поэтому и оставила тебя здесь… но я понимала, что рано или поздно ты попытаешься сбежать и ждала этого… Не просто так у тебя с собой амулет был… По-моему, все логично… и дальше тоже… амулет для твоего учителя была не такая уж высокая плата за возможность увидеть, как ты энергетикой пользуешься и возможно уговорить тебя обучить меня этому…

— Можешь, только честно ответить на один вопрос?

— Постараюсь…

— Если бы я рассказал тебе про амулет, когда ты была в образ Марты, чтобы ты сделала?

— То же, что и потом, в образе дракона… Постаралась предоставить тебе возможность преобразовать его, но заставила бы вернуться… Отпустить мага, способного снять лоренское заклятие, я не смогла бы ни при каких обстоятельствах, уж извини…

— Я не вижу в этом логики… Ты поверила, что я вернусь, но не веришь, что я больше не трону лоренское заклятье… Если я не взорвал все в первый раз, почему у меня должны появиться такие мысли в следующий? Где тут логика?

— Не видишь логики, не надо. Но для меня она очевидна. На тот момент я чувствовала, что ты не будешь лгать… поэтому отпустила… а вот будешь ли ты способен на это, например, через месяц, я предсказать не возьмусь даже сейчас. И еще… если я сумела заставить тебя обучить меня снимать лоренское заклятье, то где гарантия, что ты не научишь этому же еще пару-тройку магов, некоторые из которых не в пример тебе, могут воспользоваться своими способностями, чтобы все разрушить… И все, Раф, больше ничего не объяснять, ни говорить я не хочу, я устала, ты мучаешь меня этим разговором уже сколько времени… Оставь меня.

— Извини… я что-то увлекся и не подумал… отдыхай… — Раф поправил на ней одеяло и вышел.

Придя на кухню, чтобы приготовить очередную порцию отвара, он увидел Маграта.

— Здравствуйте в веках, Владетель, — Раф преклонил колени.

— Встань.

Раф поднялся.

— Ну и как она?

— Плохо… я пытался с ней поговорить, но она твердит, что никому не позволит убить собственное дитя… и облик менять не будет.

— Даже так… — протянул Маграт, — а я уж хотел предложить тебе уговорить ее отправиться снова в уртские горы…

— Нет, она сказала, что об этом не может быть и речи… потому что родившийся дракон продолжит дело отца… А Вы этого не боитесь?

— Главное, чтобы она выжила… а с продолжателями дела дракона я бы уж как-нибудь сам разобрался…

— Нет, она категорически отказалась.

— Понятно… А что еще говорила?

— Что все предопределено и раз так случилось, то значит, должно было… и что по звездам она прочла, что у нее есть шанс родить ребенка, хоть и небольшой, она не понимает какой и с чем он связан, но он есть… и она будет искать способ вынести невыносимое…

— Идиотка она, это не шанс, это линия смерти… ее смерти…

— Может, Вы сами поговорите с ней… объясните ей это… мы говорим на разных языках… она не слышит того, что говорю я или не понимает… я говорил, что смысла нет умирать вдвоем, когда один может выжить… но она твердит свое… Спрашивал, может, она поклялась в чем дракону, но она говорит, что нет… но все равно хочет умереть… вернее найти способ вынести невыносимое и переступить через смерть… и не верит, что это невозможно.

— Мне она тоже не поверит… если она это так увидела, ее не переубедишь… да и не в том она состоянии чтобы проверять это еще раз… — покачал головой Маграт.

— Тогда я не знаю, кому она может поверить…

— Мальчик, а ведь ты натолкнул меня на прекрасную мысль, — вдруг мрачно усмехнулся Маграт, — что ж проверим, может, хоть это сработает… и как это мне сразу в голову не пришло.

Он взмахнул рукой и ушел через возникшую перед ним арку.

— Будем надеяться, что сработает… — подумал Раф и занялся приготовлением отвара.

Поздно вечером, Раф принес Къяре отвар, но как только вошел, увидел как в глубине комнаты Къяры сверкнула арка магического перехода. Раф замер, ожидая увидеть Маграта, но из арки появился не он. В комнату шагнул высокий, худощавый мужчина в темном шелковом одеянии и великолепным магическим концентратором, с короткими, густыми каштановыми волосами чуть тронутыми на висках сединой, правильными, аристократичными чертами лица и пронзительным взглядом изумрудно-зеленых глаз.

— Даже попрощаться не хочешь перед смертью? — пристально глядя на Къяру, произнес он.

— Ты? — изумленно прошептала Къяра. Кровь совсем отхлынула от ее лица, и оно стало мертвенно-белым, она приподнялась на кровати, и руки ее судорожно вцепились в одеяло.