STAR RAIL: Дикое пламя - Борисов

Она ощущала связь, связь с механизмом созидания. Благодаря Стелларону внутри себя у неё получится… Точно.

Внезапно рука гигантского робота зашевелилась и на огромной скорости направилась к ним.

— Какого?.. — прошептал Дань Хэн, а Март просто молча открывала и закрывала рот.

Над Коколией нависла громадная тень.

— Бежим! — а абсолютным покерфейсом огласила енот, бросившись прочь отсюда первой.

— А?! Э?! Б-бежим!

Безымянный побежали к выступу, чтобы покинуть это место.

В то же время по противнице влетел удар кулака механизма созидания. Конечно, на его пути встало несколько ледяных стен, но это не помешало ему пошатнуть цель.

— Агх… Что за глупые трюки?! Вы всё равно сгинете!

Это лишь замедлило её, но не остановило.

Заряд силы был настолько огромным и ярким, что стало казаться будто на небе взошло второе солнце. Встречать такое в лоб точно не стоит и будь барьер Март хоть трижды прочнее чем сейчас, даже он не выдержит подобной атаки.

* * *

Коколия или то, во что превратил её Стелларон со злостью наблюдала за тем, как от неё бегут маленькие тщедушные человечки. С этой высоты она видела как горит город, как вечная мерзлота надвигается на него с той стороны, откуда восходит светило, и теперь идёт смерть. Оставалось совсем немного. Голоса твердили, что ещё чуть-чуть, осталось последнее усилие и народ Белобога обретёт свободу. Истинную свободу, о которой он всегда мечтал, думал днями и ночами, желал в своих мыслях.

Огромный шар мнимой энергии устремился к гигантскому роботу, а в следующий момент мир поглотила ослепительная золотая вспышка. Произошёл взрыв колоссальной силы, отголоски которого можно было почувствовать даже в космосе.

Гигантского робота просто разметало на куски, оставив стоять только его нижнюю часть.

Коколия окинула взглядом всю округу и голоса восторженно возликовали. Человечков нигде не было видно.

— Свобода, свобода, свобода, свобода! Истинная свобода! — кричали они.

Морозный непроглядный туман стал обступать стены города, с каждой секундой подбираясь всё ближе и ближе. Не пройдёт и недели, как вечный холод скуёт планету, превратив её в гигантскую безжизненную глыбу льда.

Однако не всё оказалось так просто.

Взгляд Коколии стал искать причину возмущения и негодования хора в её голове.

От стен города поползли трещины, землю тряхнуло, часть пластов обрушилась, другая наоборот стала подниматься. Из появившихся расщелин вырывались клубы пара и дыма. Раскалённый газ выстреливал в небо на сотню метров, выбрасывая вместе с собой комья расплавленной лавы. С запада подул обжигающий ветер.

Бесконечно морозные потоки воздуха встретились с невероятно горячими, в небе стал формироваться гигантский циклон.

Коколия остервенело продолжала искать виновника происходящего, когда он, неожиданно для неё, пришёл сам.

Чья-то рука невероятно сильной хваткой вцепилась в её ледяную корону, развернула голову и заставила посмотреть на того, кого она так усиленно пыталась найти.

— А сейчас, ты мне объяснишь, почему мой ебучий проездной на каком-то сраном поезде, который, сука, космический корабль, стоит стольких затраченных усилий. И да… обычно девушек я не бью.

Продолжая удерживать Коколию за корону, Джон не жалея сил вдарил кулаком словно кувалдой о наковальню. Удар был настолько мощный, что разогнал облака в небе и заставил на секунду смолкнуть голоса в голове ледяного монстра.

«Убей, убей, убей, уничто-о-о-ож!» — вновь зазвучал хор, заставляя Коколию открыть глаза, но лишь для того, чтобы увидеть как огнедышащее чудовище направляет её взгляд чуть ниже, чтобы соединить со своим коленом. — «Убей сейчас же!»

По небу разнёсся очередной удар в гонг. Отдача упала на землю воздушной волной, которую приветствовали вырывающиеся из расщелин высокие гейзеры.

Коколию отбросило обратно к горе Вечнозимья, где она смогла укрыться в дымке морозного тумана. Любой, кто коснётся его, тут же обратится в лёд. Здесь она могла набраться сил, чтобы вновь атаковать.

Но Джон не собирался давать ей такую возможность.

Повертев в руке осколок короны из нерушимого льда, парень выбросил его как некую безделушку, а затем камнем полетел вниз.

Земля дрожала, огненные языки, извиваясь подобно змеям ползли по его следам, растапливая снег, обращая его в воду, которая тут же вскипала. Каждый шаг отдавался катаклизмом, каждый вдох катастрофой. Одной из многих, что сейчас побрякивали в виде наград на его груди.

Мороз против пекла, огонь против льда.

Джонатан без страха шагнул в морозный туман, и тот с шипением и воем стал расступаться перед ним, пока не обнажил фигуру ледяной королевы.

— Для друзей я представляюсь Джоном, — он подходил всё ближе. — Ты же можешь называть меня Джонатан герр Блэквинг фон Кроунхольд, тварь. Сегодня у тебя особенный день. День, когда ты сдохнешь.

Джон двинулся вперёд, а вместе с ним огненная стена, который было всё равно, что сжигать. Будь то земля, вода, воздух, лёд, этот огонь пожрал всё.

— Куда бы ты не пошла, где бы ты не пряталась, я приду за тобой, я найду тебя. Достану из-под землю, если потребуется, но только для того, чтобы сжечь и закопать заново. Поверь, опыта у меня хватает.

Коколия не желала бежать. Собрав свои немалые силы, она бросилась на Джона. Огонь и лёд вновь столкнулись, закручиваясь в тысячелетнюю бурю и два самых могущественных существа на этой планете были её эпицентром. От каждого касания в воздух со свистом вылетали раскалённые облака пара, который вскоре превращался в снежинки и начинал кружиться вокруг непримиримых врагов в гигантском смерче.

Навалившись на человека огромным копьём изо льда, бывшая Хранительница пыталась заморозить в нём саму жизнь, заставить его время застыть навсегда, заморозить само его существование!

Однако в противовес ей выступала чужой раскалённый кулак до сумасшедших температур, который совершенно не уступал её сильнейшей атаке, даже сопряжённой со Стеллароном.

— Ы-ыгх! — простонала Коколия, чувствуя нарастающую мощь противника. Она казалась ей какой-то непреодолимой, непобедимой! Словно гора, нет, что-то куда более грандиозное! — Я-я не могу… Не могу подвести свой народ!

В хаосе мороза и пламени она могла видеть лишь часть лица Джона. Его дьявольскую улыбку, что сотрясала сами глубины её почерневшей души. Даже хор в голове начал