Арина Алисон - Космический нянь (обновление от 30.07.09)

После часа их мельтешения, на поляне стоял шалаш — не шалаш, а почти дом. Двери и окна являли собой проемы в этом нагромождении веток и зелени.

Закончив выплетать нам жилище, шташи еще какое-то время возились внутри. Нам не было видно, что они делали, но вскоре в дом стали заносить предметы, отдаленно напоминающие мебель.

Когда пеньковые парни закончили мастерить, к нам подошел один из местных и пригласил посмотреть на то, что нам приготовили. Шалашик оказался с тремя комнатами. Пол устилал густой ковер из чего-то похожего на мох. В одной из комнат висел один гамак, в другой два. Похоже, и для мальчишек спальню сделали. На каждый гамак выложили по паре комплектов белья и одеяло, которые были покрыты рисунком, изображающим густую листву. Выглядело все очень реалистично, как будто сфотографировали настоящий пейзаж и нанесли на ткань. На стол выставили посуду, расписанную так же, как и белье. Но самое удивительное было то, что в доме имелся полный комплект санузла с душем. Правда я так и не понял, откуда вода берется и куда девается, но решил на эту тему не напрягаться. Главное есть, а остальное не мои проблемы.

— Слушай, а почему ни стекол, ни дверей нет? — мысленно обратился я к Криту с вопросом, усаживаясь в гостиной на одно из плетеных кресел.

Мальчишки последовали моему примеру.

— Средняя температура в этих местах где-то градусов двадцать пять, так что вам вряд ли удастся замерзнуть, — тут же отозвался он.

— А хищники тут имеются? И чем питаются? Не пойдем ли мы им на обед? — меня все же напрягало наше расположение в глубоком лесу.

По земному стереотипу лес — это звери, змеи и прочие мало пригодные для совместного проживания существа.

— Говорю же тебе, вас будут охранять, — кратко ответил наш куратор.

Прекратив его доставать, я обратил внимание на двоих шташей, подходивших к нам. Вручив каждому по небольшому кувшинчику, они что-то пробурчали. Я с подозрением уставился на посуду, заполненную какой-то мутной жидкостью болотного цвета:

— Чем это нас трав… поить собрались?

— Это фьёрх, — с придыханием и закатив глаза, сообщил Май.

— Мне это название ни о чем не говорит. Объясни-ка поподробнее, что это такое и зачем его нам дали, — тихо, чтобы не потревожить такую ценную зверушку, из-за которой весь этот сыр-бор, спросил я.

— Это напиток, который делают только на Трэллис. Ценится он невероятно дорого, и купить его очень сложно. Делается он из сока нескольких особенных растений, произрастающих только здесь. Оздоравливает и омолаживает тело, дарит ощущение бодрости, умиротворения, продлевает жизнь, — не менее восторженно, поведал Элет и осторожно приложился к кувшинчику.

С некоторой опаской я попробовал напиток и попытался разобраться с ощущениями. Мало ли, вдруг им это полезно, а мне яд сплошной. Хм. На вкус это было похоже на смесь диких ягод. Подождал пару минут, затем еще сделал глоток.

— Не бойся. Можешь смело употреблять этот уникальный эликсир. В сочетании с чисткой организма, которую провели тебе сегодня, этот напиток поможет твоему телу сбросить лет десять — пятнадцать, — отозвался в моей голове Крит.

Угу… И это омолаживает?! Тут главное не переборщить с молодостью, а то такими темпами как бы ребеночком не стать. Попав в двенадцатилетнее тело Лионеллы, я особого восторга не испытывал, а уж проблем из-за этой повышенной молодости сколько навалилось! Хотя с другой стороны, если на пятнадцать лет, то это мне получится лет двадцать пять…

Решив, что помереть мне, такому ценному, все равно не дадут, я выпил оставшееся. Поскольку все равно не знал чем заняться, принялся внимательнее осматривать свое новое место жительства и поляну вокруг. Заметив в окружающих кустах пеньки да коряги, я, сколько не присматривался, так и не понял, это настоящие куски деревьев, или все же местные жители флору изображают. Однако подходить и щупать не рискнул.

В это время завозилась висевшая на моей шее зверушка, которую я решил назвать Фенечкой. Что-то чирикнув, она зацепилась коготками за мою одежду и, перебирая лапками, взобралась на плечо. Усевшись там поудобнее, Феня начала копошиться в моих волосах, как бы выискивая блох. Очень уж она напоминала какой-то там редкий вид мелких то ли обезьянок, то ли лемурчиков, которых я видел как-то по телевизору.

— Чего ищем? Надеюсь, там пока еще ничего нет, но вот если я здесь задержусь, то у тебя возможно появится шанс отыскать чего-нибудь экзотическое, — усмехнулся я.

Феня меня внимательно выслушала и снова что-то чирикнула. Один из шташей, расположившийся под ближайшим кустом, экзальтированно защелкал, не сводя глаз со зверька. Она что тихо буркнула и перебралась на другое плечо, подальше от восторженного поклонника.

— Крит, может мне все же выучить поскорее язык местный, а то как-то неудобно все время к мальчишкам обращаться за разъяснениями?! — обратился я к своему начальнику.

— Ученые из местного центра просят тебя, пока зверушка сама не сбежит, от неё лучше не отходить. Если что-то понадобится, Май и Эл всегда рядом, переведут. Если зверек и через два дня никуда не денется, то тогда шташи сами организуют тебе обучение языкам, — отозвался он.

Вся эта толкотня вокруг нас утомила меня, да и местное солнце уже ушло за горизонт и начало темнеть. Дал мальчишкам команду готовиться ко сну, и сам пошел укладываться. Только расположился в гамаке, как с потолка спрыгнула Феня, пристроилась шарфиком на шею, немного пощелкала, почирикала и заснула. Вот еще морока, ведь так и раздавить могу. Всю ночь спал как на иголках, регулярно просыпаясь и проверяя, не придавил ли это их чудо. Не дай бог с ней что-то случится по нашей вине, и будем мы все трое до конца наших дней пахать на самых тяжелых работах по благоустройству этой планеты.

Следующим вечером, когда я сел медитировать и тихонько запел, Феня, усевшись мне на плечо, стала тихо подпевать своим тоненьким голоском… А утром по мне топталось уже трое похожих друг на друга зверьков. Один ковырялся в моих волосах, другой в ухе, а еще один, свернувшись калачиком, спал на груди.

Та-а-к… звероферма расширяется. Если они все будут спать со мной, то мне и пошевелиться нельзя будет.

Стоило мне выбрался из шалаша с висящими на мне зверьками, как из кустов вылезло несколько местных жителей, и медленно двинулись в нашу сторону.

Все шташи уставились на нашу композицию, выпучив глаза до размера блюдец. Один из них, усиленно изображавший из себя пенек со мхом и парой грибочков, подобрался ближе всех.

Их пушистая драгоценность соскочила ему на голову и, сорвав гриб, вернулся ко мне на плечо. У пенька глазищи приняли остекленелое выражение, и его даже зашатало, как от сильного ветра.