Кристофер Сташеф - Маг с привидениями

— Волшебство! — не удержался от восклицания сержант и зябко повел плечами.

— Колдовство, — уточнил Мэт. — Ведь от него не защитишься, верно? А мы с вами теперь точно знаем, что тот человек, что выпрыгнул из окна, — колдун.

— Но тогда вам придется сказать королю, что его сына убил его соотечественник! — вскричал сэр Оризан.

— Верно, — невесело кивнул Мэт. — И не думаю, чтобы такая весть пришлась королю по вкусу. Если честно, не думаю, что он вообще мне поверит.

— Ты лжешь! — разгневанно вскричал король Драстэн, а королева Петронилла объявила:

— Ты просто хочешь прикрыть кого-то из своих!

Разозлились они не на шутку, даже о приличиях забыли, но и Мэта охватила ярость из-за того, что его упрекнули во лжи.

— Если бы я привел сюда этого человека, вы бы не смогли этого отрицать!

— Вот-вот, если бы привел! — взревел Драстэн. — Это придворный маг называется! Маг, которого провел какой-то колдунишка-простолюдин? А может быть, ты дал ему бежать для того, чтобы твоей стране не грозила война?

— Спросите у своего подданного, — посоветовал королю Мэт и кивком указал на сержанта Брока. — Спросите его, как я бился с колдуном.

— Он творил чудеса, — сказал королю сержант. — Просто ему не повезло, а нам повезло, что мы вообще в живых остались.

Мэт бросил на сержанта взгляд полный благодарности и удивления, но слова Брока Драстэна нисколько не убедили.

— Да, ему точно не повезло, потому что он погибнет в бою, пронзенный бретанглийским копьем!

И король нанес Броку пощечину тыльной стороной ладони.

— Как только смеешь ты оскорблять нас, утверждая, что нашего сына погубил кто-то из наших подданных? — возопила королева Петронилла. Она была бледна и вся дрожала.

— И речи теперь не может быть о мире между нашими странами! — прокричал Драстэн и устремил взгляд на Алисанду. — С рассветом мы тронемся в Бретанглию, чтобы собрать войско и выступить против Меровенса в знак мести! — Затем король развернулся к сэру Оризану и сержанту Броку. — Вы не исполнили своего долга, сержант и рыцарь! Вы были приставлены к принцу, дабы охранять его, а он мертв! И не вздумайте возвращаться в Бретанглию до тех пор, пока не найдете его убийцу или пока не отомстите за его гибель! — Драстэн в упор посмотрел на Алисанду. — Готовьте своих подданных к войне, ваше величество. — Последние слова прозвучали словно оскорбление. — Готовьтесь к войне — и к поражению!

Мэт стоял рядом с Алисандой у парапета на крепостной стене. Они провожали взглядами бретанглийское королевское семейство, покидавшее Бордестанг в окружении свиты — рыцарей, солдат, слуг и горничных.

— Итак, колдун добился того, чего хотел, — войны.

— Не только колдун. — Алисанда не отрывала глаз от королевского обоза. Вид у нее был печальный и встревоженный. — Они приехали для того, чтобы найти повод для войны — Драстэн и Петронилла.

Мэт изумленно посмотрел на жену:

— Не думаешь же ты, что они сами замыслили убийство собственного сына!

— Конечно же, нет! — Алисанда бросила на мужа не менее изумленный взгляд. — Как ты только мог так подумать! Они рассчитывали добиться войны только своими поддевками и оскорблениями. — Алисанда отвела взгляд от мужа. — И все же у меня на сердце нелегко от той утраты, что постигла их. Теперь и у меня есть сын, и я понимаю, как должна горевать Петронилла.

— У тебя слишком доброе сердце, — нежно проговорил Мэт.

Алисанда повернула голову к мужу, взглянула в его глаза, улыбнулась, взяла Мэта за руку.

— Ты утешаешь меня лучше, чем сам о том думаешь, муж мой, а мне сейчас так нужно утешение. — Она снова устремила взгляд вослед бретангличанам. — Как ни неприятен был этот Гагерис, мне он приходится племянником, ибо мать его — мне не то троюродная, не то четвероюродная сестра. И меня не оставляет чувство вины из-за того, что сын Петрониллы был убит в столице моей страны.

— Ты не могла помешать этому, — заверил жену Мэт. — Если кто-то в королевском семействе или из свиты короля и королевы задумал такое, он задумал это давным-давно и только ждал этой поездки для того, чтобы осуществить свои замыслы.

Алисанда, нахмурив брови, обернулась к мужу.

— Ты вправду так думаешь?

— Да, я так думаю. Но как насчет того, чтобы я рассказал тебе о своих подозрениях не здесь? Этой весной так ветрено, и было бы славно посидеть у огня.

Алисанда снова улыбнулась и накрыла рукой руку Мэта.

— Давай же поскорее спустимся в солярий.

Огромные стрельчатые окна давали этой комнате возможность оправдать свое название: солнце буквально заливало ее утренними лучами. Греясь у ревущего камина снаружи и сидром со специями изнутри, супруги отдыхали от пережитого в компании родителей Мэта и беседовали о событиях минувшей ночи.

Алисанда со вздохом откинулась на спинку стула.

— Признаюсь, я испытываю невыразимое облегчение из-за того, что они уехали, хотя длиться этому облегчению недолго.

— Да, вам надо готовиться к войне, — грустно кивнула Химена, — хотя мы очень надеемся, что обойдется без нее.

— Открытый, честный бой был бы лучше, чем мышиная возня в темноте и нанесение ударов в спину, — возразил Рамон.

— Будет тебе, Рамон! — упрекнула его жена. — Убит всего один человек.

— Да, но скольких теперь ждет та же участь?

— У каждого из тех, кто побывал в кабачке, есть алиби, — сказал Мэт. — Даже у тех двоих, что ухитрились сбежать. Сэр Оризан и сержант Брок всех допросили в моем присутствии. Каждый помнит, с кем дрался, когда произошло убийство принца. Рассказы в точности совпадают — соперники по драке помнят друг друга, а те двое, чьи противники удрали, помнят их.

— Замечательно, — фыркнул Рамон. — Ну а кто же запомнил человека, выпрыгнувшего в окно?

— Никто. Из-за этого вероятность того, что он — убийца, возрастает.

— По чьему приказу он стал убийцей? — негромко, задумчиво проговорила Алисанда.

Рамон и Химена резко повернули головы к королеве. Химена немного испуганным голосом спросила:

— Надеюсь, ты не думаешь, что кто-то из королевского семейства нанял убийцу?

— Такое вполне могло произойти, — с иронической усмешкой проговорил Мэт. — Особой любви между братцами я как-то не заметил.

— А Петронилла, похоже, не жаловала ни старшего, ни младшего, — кивнула Химена. — Странно... Обычно второй ребенок вырастает бунтарем, но редко бывает фаворитом.

— Учитывая, против кого и чего бунтует Брион, он бы у любой мамочки любимчиком стал, — заметил Мэт.

— А Драстэн с Петрониллой не помнят, был ли этот колдун среди тех, кто составляет их свиту? — спросила Алисанда.