Наталия Ипатова - Красный Лис

Он с усилием поднялся с земли, вошел в воду и снова превратился в лиса. Мимо проплывала большая полуутопленная коряга. Лис уцепился за нее передними лапами. Хвост его, распушившись в воде, полоскался, как шелковый.

— Счастливого пути! — крикнула феечка. — Передай Королеве мой поклон.

Эти три мили стали для Лиса сплошным кошмаром. Его мутило от этой воды, похожей на бесконечное, переливающееся полотнище зеленоватого шелка. С корягой ему пришлось расстаться — она застряла на перекате, и дальше он поплыл сам, едва держа над водой нос. Вокруг все сливалось, он ничего не различал. Он устал до потери сознания. Он успел еще изумиться, увидев, как берега куда-то исчезли, и перед ним раскрылась широкая водная гладь, освещенная золотым предвечерним светом, и стена камышей где-то там, слева, и течение как будто сразу погасло. Там, среди камышей, ему померещилась песчаная отмель, на которой так славно было бы вытянуться, он повернул туда и поплыл, еле двигая лапами. А когда лапы его коснулись песка, он рухнул, как мокрая горжетка, и потерял сознание, успев, однако, ощутить, как его подхватили ласковые сильные руки Маб.

Как она гладила его промокшую шкуру и целовала в нос, он уже не почувствовал.

Глава VIII

Недолгий отдых на Камышовом озере

— Превращайся же! — тормошила Лиса Королева фей. — Если ты сейчас заснешь лисой, ты никогда не сможешь стать человеком.

Лис смотрел на нее мутными глазами и временами слабо поскуливал.

— Если бы я знала, как ты это делаешь, я бы сама тебя превратила, — с отчаянием в голосе сказала Маб. — Ты хочешь, чтобы, лишившись матери, твои лисята еще и отца потеряли?

Дети были беспроигрышной картой. Беспомощно распластавшийся на песке Красный Лис дернулся, челюсти его щелкнули, и он обернулся человеком. Превращение, идущее с затратой энергии, окончательно его обессилило, однако Маб успокоилась.

— Отдохни пару минут здесь, — сказала она, устраивая его голову у себя на коленях, — а потом надо будет перебраться в укрытие. Там есть все для восстановления твоих сил.

— Что с детьми? — с трудом выговорил Лис. Человеческая речь ему почти не подчинялась.

— С детьми все в порядке. Наяды накормили их, потом они поспали, потом купались, а сейчас, верно, снова спят. Очень беспокоились о тебе. Эй, погоди, не спи. Здесь, на открытой косе, спать опасно, ненароком налетит разведчик…

Маб заставила Красного Лиса подняться на ноги и помогла ему пройти несколько метров в направлении зарослей камыша и кустарника. Там пряталась крошечная дачка Королевы фей, целиком сплетенная из камыша. В дверях Гилиану даже не пришлось пригнуться.

— Ты есть хочешь? — спросила Маб.

Он помотал головой.

— Уже нет. Только спать.

— Тогда ложись.

Красного Лиса долго упрашивать не пришлось. На ложе из камыша и кувшинок он рухнул, как бревно. Маб помогла ему стянуть сапоги и присела рядышком. Несмотря на все передряги, на ее ослепительном платье из белого шелка по-прежнему не было ни пятнышка.

— Бедный мой, — донеслось до него сквозь дрему, — туго тебе пришлось. Мало кто уходил от дикой охоты.

Она взъерошила его влажные волосы, и ее ладонь шаловливо нырнула ему за воротник.

— Маб, — умоляюще пробормотал Лис.

— Спи, спи… Я буду рядом.

Маб вытянулась рядом с ним, а через несколько минут ему послышался лукавый смешок, и ласковые прохладные руки опять коснулись его лба. Как ни хотелось ему спать, он все же приоткрыл один глаз. Маб недвижимо и, как показалось ему, бездыханно, лежала рядом с ним.

— Да это же всего только тело, — сказал голос Маб совсем с другой стороны. — Пусть себе лежит. А я здесь. Ведь я — вольный дух зеленых лугов, мой храбрый Лис. Обернуться ветром для меня проще, чем тебе стать лисой, и гораздо менее опасно. Спи спокойно, мой Лис, а я освежу твой сон. Ты проснешься полным сил… и дико голодным.

Тревога отпустила Красного Лиса, и он наконец позволил себе заснуть.

Он проспал всю ночь и все утро и проснулся уже около полудня, как и предсказывала Маб, страшно голодным. Восхитительные запахи жареной рыбы щекотали его обоняние задолго до пробуждения, и, наевшись, он признался Маб, что ни разу в жизни у него не было столь чудесного отдыха.

С песчаной отмели доносились визги купающихся детей.

— Наяды присмотрят за ними, — улыбнулась Маб, — они заходили сюда, пока ты спал. Теперь они вполне счастливы. И, думаю, даже немного позабыли о Роанон… Тут уж мы с тобой ничего не сможем изменить, Роанон навсегда останется темной тенью их детства.

Гилиан удивлялся. Маб в своем королевстве была совсем другою Маб. Она была нежнее и мудрее той, кого он знал, и он поймал себя на том, что думает о ней, как о близком человеке. С ней можно было и пошутить и позубоскалить, как и прежде, но с нею рядом хорошо было и помолчать, и тихо поговорить о делах серьезных. Ему внове было испытывать к женщине такое чувство. Должно быть, он взрослел.

— Расскажи мне о себе, Красный Лис, — попросила она, когда они, лежа в тени под камышовым навесом, издали смотрели на резвящихся на мелководье детей. — Как ты узнал, что ты оборотень, и как научился управлять своими превращениями?

— В нашем роду, — обстоятельно начал Гилиан, — издавна наблюдались случаи превращений. Ну… случались оборотни. Я прочитал об этом в детстве, тайком забравшись в библиотеку отца. Мне было лет тринадцать. Разумеется, меня заинтересовало, нет ли и у меня этих способностей.

— Интересный случай, — вставила Маб, — обычно превращения идут самопроизвольно, в зависимости от фаз луны, и оборотень ничего не в силах поделать.

— Да, я знаю. Но у меня очень долго ничего не получалось… а когда вдруг получилось, я так испугался, что мигом опять стал человеком. А потом не стало у меня лучшей игры, чем эта. Я обожал тайком удирать из замка и резвиться на воле, наслаждаясь собственной силой, быстротой и смекалкой.

— Готова держать пари, ты вдоволь набедокурил в окрестных курятниках.

— Грех был, — согласился Гилиан. — Однако в семнадцать лет я понял, что продолжать дальше было бы опасно. Мне показалось, что я теряю над собой контроль. Поэтому я резко прекратил все эти игры.

— Что делает честь силе твоей воли, Аларих.

— Скорее моему инстинкту самосохранения. Когда я выбрал себе прозвище Красного Лиса, никто не удивился — лисица у нас в гербе. Несколько лет я жил как обычный человек. Потом я женился, потом родились дети. Собственно, магией-то я стал заниматься ради детей — чтобы позабавить их. Я и не думал, что у меня будет что-то получаться.